— И как платят? — вклинился в разговор молодой парень в лёгкой, не по погоде, но зато модной курточке.
— Пока только аванс дали. Двести рэ!
— Гляди-ко, хорошо! — удивленно покачал головой первый собеседник. — А как зарплата то?
— А как продукцию реализуем, такая и зарплата будет, — уверенно пояснил пожилой, и, увидев лёгкое недоверие на лицах собеседников добавил. — А как вы думали? Хозрасчет!
Подошел автобус, новенький ярко желтый «Лиаз». Забравшись в салон, я прокомпостировал билетик и в задумчивости уставился в окно. Падал снег. Люди оживленно обсуждали начавшиеся в стране перемены.
— Артели разрешили, эва!
— Да что там артели, — подхватила разговор молодая ещё женщина. — У меня соседка парикмахерскую открыла прямо на дому! Оформила все, как надо — и вот…
Она осторожно сняла с головы кружевной оренбургский платок и горделиво поводила головой в разные стороны, демонстрируя модный начес и аккуратно уложенные локоны. Женщины тут же стали спрашивать адрес мастера, а я хмыкнул: вот вам народная реклама.
— А у нас частные сантехники появились, — подхватил какой-то мужичонка, но, это не вызвало такого ажиотажа, как рассказ о частном парикмахере. Несколько обидевшись такому невниманию со стороны пассажиров он с надеждой, но угрюмо добавил. — Не так и дорого берут.
Я посмотрел в честные глаза этого мужичонки и подумал о странностях рекламы. Вот в первом случае удачно, в другом — полный провал. Почему? Скорее всего в наглядности. Женщина показала отличную работу мастера, все и заинтересовались. А мужичонка только всколыхнул далеко не приятные воспоминания о вечно пьяных сантехниках, сшибающих рубли на опохмел. Да, хозрасчёт хозрасчётом, но много ещё придётся менять в сознании народа.
— Да, металлический завод то как поднялся — начатый на остановке разговор плавно перетек в салон автобуса, и всё новые пассажиры заинтересованно прислушивались к беседующим. — Зарплаты ого-го стали! Правда, не у всех.
— Зато мебельная фабрика, говорят, в прогаре, — язвительно добавила старушка.
— Так с их мебелью и неудивительно, — пожал плечами молодой мужчина с блестящим ободком обручального кольца на руке, на которое он время от времени бросал горделивый взгляд. Понятно, молодожён, и, похоже, проблема с приобретением мебели для него актуальна. — Кто ж такие дрова купит-то? На качество надо работать! Тогда и возьмут. Известное дело.
Жизнь Советском Союзе менялась на глазах, все происходило очень быстро, ибо руководство страны понимало (неужели, действительно, наконец то, поняло?) что старый путь непременно привёл бы к полному экономическому краху и времени на перемены осталось очень мало. Часики тикали!
— «Улица Советская», — объявил водитель. — Следующая «магазин 'Океан».
Черт! Едва свою остановку не проехал. Задумался! А еще хлеба надо не забыть купить, мама просила. Я выскочил из автобуса и поёжился от холода. В голову снова полезли мысли о событиях последних дней и даже забиравшийся под шапку ветер их не выдувал!
В хлебном, что у нашего дома, стоящие в очереди бабули что-то оживленно обсуждали. Я прислушался к тихому разговору.
— Такой важной… На «Волге», о!
Я навострил уши…
— Сразу видно, начальство, — с каким-то особым придыханием вещала одна. — Про Симаковых спрашивал… и про родственника ихного. Ну, который «красненькую» потерял!
— Не «красненькую», а четвертную, — уточнила вторая.
— Аж двадцать пять? — удивилась первая. — Ох ты ж…
Объявление, поданное Метелкиным в газету через третьих лиц, похоже сработало. Звонили и в редакцию, и, наверняка, по указанному телефону. Народ у нас сердобольный, особенно пенсионерки. Ну, как же так, человек двадцать пять рублей потерял, деньги немалые!
Шпион шел по моему следу, методично сматывая в клубок ту, пока ещё тоненькую, ниточку, которую я дал ему в руки. И, надо отдать должное, он не отступал. Да, пока он действует осторожно, но что стоит ему обратиться в институт, где работают Симаковы. Это не сложно, хотя, думаю, что даже для столь влиятельного человека будет не просто узнать координаты специалистов, работающих за границей. И не просто специалистов, у сотрудников научного института. Возможно он проявит осторожность и не обратится прямиком в посольство. Ведь для этого нужна четкая аргументация: почему его заинтересовали Симаковы? Не скажет же он правду, что хочет узнать адрес дальнего родственника, чтобы вернуть тому «найденные двадцать пять рублей»?
Так что какое-то время у меня было. И все же, я чувствовал, что круг сужался. Рано или поздно Метелкин узнает, что никакого родственника у Симаковых нет, и тогда начнет методично проверять весь подъезд.
— Молодой человек! Вы заснули, что ли?
— А? А! Мне буханочку черного и нарезной.
— Пожалуйста, — продавщица, пухленькая блондинка в серо-голубом халате, положила на прилавок хлеб и батон.
Никаких перчаток, да… Так никто и не жаловался.
— Двадцать девять копеек.
— Пожалуйста… — я дал две пятнашки.
— Сдачу спичками возьмете?
— Угу…
Сложив хлеб в авоську, я сунул спички в карман и вышел из магазина. В голове возникла робкая мыслишка: а что такие активные действия Метелкина заинтересуют «кого-то из органов»? Я представил развитие этой ситуации и улыбнулся. Как бы то и было, я не враг СССР, значит, в отличие от Метёлкина, могу рассчитывать на помощь любых структур. Надо только сформулировать обвинение и найти доказательства его противоправных действий. Но действовать надо осторожно, чтобы не спугнуть.
* * *
Сегодня суббота, укороченный день, по трудовому законодательству я могу уйти с работы пораньше, но работу никто не отменял. Так что с самого утра с головой ушел в работу. Полдня отвечал на письма читателей, а потом главред собрал сотрудников, чтобы обсудить темы актуальных очерков и репортажей в свете новых экономических задач. Сверху была спущена установка: освещать все перемены в положительном свете! Показывать, так сказать, пример. А еще нужно было не забывать писать о подвигах доблестной милиции, чтобы привлечь молодые кадры. Там расширяли штаты, укомплектовывали оперативные отделы и силовой блок. Поговаривали о резком повышении зарплаты. Уже начинали появляться легально богатые люди. И что из этого следует? Правильно. Это значит, что поднимет голову криминал. К этому готовились заранее, и нужны были кадры, способные противодействовать росту преступности. Даже ввели в уголовный кодекс понятие «организованное преступное сообщество».
Я уже подходил к дому, когда рядом затормозила новенькая сверкающая лаком и хромом темно-синяя «Лада» универсал четверка. По тем временам шикарная тачка! Сквозь опущенные стекла вырывалась громкая музыка:
'Дари, дари, судьба мне луч надежды,
Что старые друзья