— Домой. В поместье. У меня до начала этих состязаний ещё…
[До начала испытаний осталось: 4 дня 23 часа 59 минут 55 секунд]
Цифры вспыхнули красной надписью в углу зрения.
— … пять дней, — закончил я вслух. — Да, поедем в поместье. Есть время, чтобы потренироваться.
— Это правильно, — подтвердил Степан, начиная выруливать на улицу.
— Хотя стой, — спохватился я, — давай сначала заедем к Закалину. Вернём расписку. Деньги мне больше не нужны. Пускай вещи остаются в поместье.
— Так и сделаем, — тихо пробурчал старик и развернулся прямо по середине улицы.
Я совершенно не был готов отправляться через пять дней на испытания. И дело даже не в том, что до сих пор до конца не разобрался с интерфейсом, а в элементарных житейских мелочах: начиная с нормального комплекта нижнего белья и заканчивая зубной щёткой.
В конце концов, барон я или не барон?
Визит к Закалину был недолгим. Получив расписку обратно, он посмотрел на меня с нескрываемым любопытством:
— Интересные вещицы у вас, Дмитрий Григорьевич. Очень интересные. Надеюсь, если всё же решитесь их продать, я буду первым.
Я пожал оценщику руку, стараясь не выдавать своего волнения.
— Обязательно, господин Закалин. Спасибо за вашу помощь. Надеюсь на дальнейшее сотрудничество.
— Обращайтесь!
Мы вышли из конторы, и я почувствовал, как на меня снова давит невидимый груз незавершённых задач. А на их решение оставалось всего четыре дня, если не считать дорогу до Москвы.
Четыре дня.
Всего четыре дня.
— Ну что? За обновками? — спросил Степан, садясь на водительское место.
— Поехали, — полностью доверившись старику, я откинулся на спинку сиденья.
Вопреки моим ожиданиям, слуга привёз нас не в дорогой бутик, а в ателье, что находилось на одной из уютных улочек. Скромная вывеска гласила «Ателье госпожи Эмилии».
Стеклянная дверь звякнула колокольчиком. Внутри пахло сукном, кожей и ароматным кофе. За стойкой никого не было, но из глубины помещения донёсся приветливый женский голос:
— Сейчас, одно мгновение!
Из-за портьеры появилась женщина лет пятидесяти с подозрительно чёрными, как смоль, волосами, убранными в строгую причёску. На плече у неё висела сантиметровая лента, а профессиональный взгляд мгновенно оценил и меня, и Степана.
— Степан Павлович, давно не виделись, — кивком поприветствовала она старика. — Новый подопечный?
— Так точно, госпожа Эмилия. Барону требуется полный комплект. На особый случай.
Портниха кокетливо улыбнулась слуге, а меня окинула серьёзным взглядом.
— А что с Авериным? — спросила она.
Старик, ничуть не смутившись, тут же ответил:
— Не знаю. Мы давно не виделись.
— Ясно, ясно! — усмехнулась госпожа Эмилия. — Как вас зовут, молодой человек?
— Барон Соловьёв, к вашим услугам, — отсалютовал я, и женщина улыбнулась.
— Особый случай? На испытания, если не ошибаюсь? — она сделала шаг ко мне, и пальцы легонько щёлкнули сантиметровой лентой. — Снимайте пиджак, барон. Будем снимать мерки. У меня как раз есть пара идей. Прочная ткань, не стесняющая движений, но с намёком на элегантность. И несколько скрытых карманов для мелких сюрпризов.
Казалось, эта женщина знала о моей ситуации всё. И в её уверенности было что-то такое, что заставило меня забыть о сроках.
Стрелки на часах показывали без четверти три, когда мы наконец закончили. Портниха долго шепталась о чём-то со Степаном за портьерой, а после, выйдя ко мне, заверила, что ко дню отъезда всё будет готово. Я поцеловал протянутую руку, вспоминая кокетливые смешки за портьерой, и, попрощавшись, покинул уютное ателье.
— Ну что, домой? — спросил я, устраиваясь поудобнее на заднем сиденье.
— Ну нет, барон, — возразил Степан, — в парикмахерскую.
До самого вечера мы катались с одного конца города на другой. Усталые и вымотанные, наконец двинулись в поместье. Волосы аккуратно подстрижены, ногти ухожены, а в бумажных пакетах лежало всё: от зубной щётки до флаконов с парфюмом, пахнущим дорогой жизнью.
Уже подъезжая к воротам, я заметил Окорокова. Он нервно прохаживался взад-вперёд, а увидев машину, быстрым шагом направился навстречу.
— Я пытался дозвониться, но вы так и не сняли трубку, — начал мужчина, позабыв от волнения поздороваться.
— Добрый вечер, Алексей Николаевич, — перебил я, пожав протянутую руку. — К чему такая срочность?
— Вот, — указав на экипаж, проговорил дознаватель. — Я выполнил свою часть сделки.
Дверца распахнулась, и на подножку, шаркая потёртым сапогом, встал дед Никита. За его спиной виднелся скромный вещевой мешок. Старик вышел на свободу осунувшимся.
Я обрадованно обнял дедушку, а тот, чуть не плача, попытался поцеловать мне руку.
— Пойдём в дом, — пригласил я деда Никиту, но он засопротивлялся, причитая и чуть не падая в ноги.
— Нет уж, барин… Дозволь… сперва внучку навестить… — всхлипнул он, судорожно ухватившись за полу моего пиджака.
Силой поднял Никиту Игнатьевича, не позволяя опуститься на колени. Его плечи тряслись от сдерживаемых рыданий.
— Хватит, дед. Ты мне ничего не должен.
Сунул ему кошель со ста серебряниками.
— Не надо, барин… Я итак вам должен по гроб жизни, — отпихивая мою руку, произнёс Никита. — А за свою свободу я ещё заплачу, дайте мне только срок.
— Хорошо, хорошо, — успокоил я деда. — Только это не вам, Алёнке. На учебники. На новое платье. Вы же хотите, чтобы она училась?
Дед посмотрел на меня, потом на деньги, сгрёб их и спрятал за пазуху.
— Спасибо, барин. Я всё верну, дайте только срок.
Я вручил Окорокову папки с разобранными по косточкам делами, строго наказав довезти деда Никиту до внучки, и они уехали, оставив нас со Степаном возле пустого особняка с чувством выполненного долга.
* * *
Спустя четыре дня я сидел в двухместном купе поезда, уставившись на проплывающие за окном сосны. Степан, разместившийся напротив, с закрытыми глазами казался спящим, но я знал: он лишь дремлет.
Время, отпущенное на подготовку, пролетело с пугающей скоростью. Словно кто-то нажал кнопку быстрой перемотки. На горизонте уже маячил финальный квест, а я ещё не прокачал все скиллы и не собрал лут получше.
[До начала испытаний осталось: 1 день 4 часа 14 минут 08 секунд]
Интерфейс без устали отсчитывал секунды, напоминая о времени.
Сегодня утром я попрощался с Александром, псом и Муму в форпосте.
— Смотри, вернись, Соловьёв, — грозно проговорил Саня. — Я ещё не научил тебя хоть какому-то подобию приличных манер.
Пёс тыкался мордой в