Муму мычал что-то ободряющее и сунул мне в дорогу огромный свёрток с провизией.
Поезд равномерно стучал на стыках рельсов. Степан открыл один глаз, и, убедившись, что за окном больше не мелькают дома, откашлялся, привлекая моё внимание.
Взгляд слуги стал строгим, как во время тренировок.
— Дмитрий, сынок, пока есть время, нужно обсудить расклады сил в столице. Ты до сих пор не представляешь всей картины, а зря.
Я вздохнул, отрывая взгляд от окна.
— Знаешь, Степан, мне как-то было не до большой политики, — усмехнулся я.
— Понимаю, — кивнул он и достал из своих вещей тонкую папку со списком участников, которую мне ещё неделю назад достал Окороков, — но теперь ты ввязался в игру, где незнание правил стоит жизни. Испытания — это не только проверка силы. Это в первую очередь политика. Тебе нужно решить, с кем объединиться, а кого записать во враги.
— Всё так серьёзно?
— Поверь, всё намного серьёзнее.
Я удивлённо поднял бровь.
— Император при смерти. Прямых наследников нет.
— Никого? Как так?
— Так сложилось. Вопрос о престолонаследии решится на совете родов после его кончины. А умрёт он завтра или через год — никто не знает. Главные претенденты… — Степан сделал паузу, давая мне осознать. — Князья Титовы, Макаровы, Никитины, Беловы. Это самые влиятельные роды на данный момент.
Я мысленно перебрал знакомые по истории фамилии.
— А Юсуповы? Шереметьевы? Долгорукие?
Степан хмыкнул.
— Юсуповы, Шереметьевы, Долгорукие — это старые роды, они уже давно в тени, как и многие другие. Но списывать со счетов никого нельзя. За престол могут побороться многие. Но именно те четыре, что я назвал — сильнейшие.
Он пристально посмотрел на меня.
— Ты для них на испытании как красная тряпка. Провинциальный барон, вдруг появившийся среди столичной золотой молодёжи, это нонсенс. Но при этом ты — носитель крови Соловьёвых, одного из древнейших родов, хоть и обедневшего. Твои успехи или неудачи на испытаниях будут иметь значение. И, судя по тому, что тебя вообще отправили туда, скорее всего, хотят устранить. Иначе зачем провинциального барона посылать на экзамен, где его будут сдавать будущие сильнейшие маги империи?
В голове тут же сложилась знакомая аналогия.
Это как если бы новичка с первым уровнем бросили на арену против макси-уровневых боссов. Читерский способ избавиться от неудобного игрока.
Жёсткий, но эффективный.
— Значит, мне нужно не просто пройти испытания, но и выжить, — констатировал я. — И, по-твоему, стоит искать покровительства у одного из этих родов?
— В этом мире без поддержки сильного клана выжить сложно, — покачал головой Степан. — Тебе придётся определиться и выбрать сторону. Ведь скоро начнётся резня за власть.
— Я никому не собираюсь кланяться, — резко возразил слуге. — Не для того я вырвался из тюрьмы и прошёл через всё это, чтобы стать чьей-то пешкой.
Степан внимательно посмотрел на меня, его взгляд стал тяжёлым. Затем он медленно кивнул.
— Ладно, пожалуй, хватит. Вечером ещё поговорим. Ты итак много занимался в последнее время. Отдохни, выспись, — старик поднялся с полки. — Схожу до ресторана, посмотрю, что там на обед, можно будет заказать.
Он вышел из купе, оставив меня одного.
Поезд плавно качался из стороны в сторону, словно убаюкивая. Я откинулся на спинку и уставился в окно, за которым мельтешили деревья.
Мысленно я вновь и вновь прокручивал руны, что успел выучить за последние три дня. «Зыбь», «Подножка ветра», «Воздушный карман». Это больше походило на бесплатный набор новичка против закалённых бойцов.
Мысли прервал резкий скрежет. Поезд дёрнулся, заставив меня вскочить. Свет в купе мигнул и погас. Я замер, вслушиваясь. Снаружи доносились крики, плач детей и…
Дверь купе с грохотом сорвало с петель. В проёме стояли двое. Один — мелкий, сгорбившийся, с перекошенным от злобы лицом, сжимал в руке заточку. Второй, высокий и худой, в тёмном плаще, уже вскинул руку. На его ладони загорались ядовито-зелёные огоньки.
— Да, это он! — ткнув в меня пальцем, прокричал мелкий, и память услужливо подсказала, кому принадлежит этот голос.
Я сходу узнал Малыша — подельника Лютого, что пытался утопить меня в Северной Двине.
— Здравствуй, барчук, соскучился? — прошипел он, бросаясь в мою сторону.
Воспоминания, словно разворошённое осиное гнездо, говорили о том ужасе, что я пережил, когда попал в этот мир. Ненависть ударила в голову, заставляя адреналин выжечь все сторонние мысли дотла.
— Очень, — прошипел я, машинально накинув на себя «Каменную кожу».
Заточка соскользнула, жалобно чиркнув по груди и порвав рубашку, идеально подогнанную по фигуре госпожой Эмилией.
Глаза Малыша расширились от непонимания. Он отшатнулся, уставившись на своё бесполезное оружие. Я не стал дожидаться, когда враг придёт в себя, и резким движением вырубил его ударом в челюсть. Раздался глухой, чавкающий звук. Малыш рухнул на пол, загородив проход.
— Любопытно, — спокойным голосом произнёс второй нападающий, — не припомню, чтобы барон Соловьёв использовал руны земли.
— Что это? Разведка боем? Не оригинально, — бросил я в ответ, разглядывая своего соперника.
Маг, а, судя по зелёному шару, разрастающемуся на его руке, это точно был маг, сделал еле заметный пас рукой. Интерфейс мигнул и впервые жалобно выдал:
[Рунная последовательность не скопирована. Недостаточно данных]
Шар разделился на две части, отлетел от его пальцев и завис в воздухе. Маг не нападал. Он ждал. Чего? Моей атаки?
Всё это время я пролистывал руны, пытаясь найти хоть что-то, что сможет нанести какой-нибудь серьёзный урон нападающему. Но список атакующих рун был удручающе короток.
— Три минуты, — вдруг произнёс он, и я сразу понял, зачем было нужно ожидание.
«Каменная кожа» слетела, оставив меня без защиты.
— Новичок, — усмехнулся маг, и шары пришли в движение.
Я так и не смог выбрать подходящую руну. Пальцы сами собой черканули по древу рун, и в глазах полыхнули сразу три рунные последовательности.
Интерфейс ответил:
[Вы создали новую рунную последовательность: «Каменная картечь». Уровень: неизвестен].
Глава 24
Воздух вздрогнул, и я увидел, как передо мной зародился рой из сотен чёрных заострённых игл, раскалённых до багрового свечения. С оглушительным свистом они пронзили зелёные сферы, превратив их в сияющую пыль. Иглы впивались в стену, с шипением прожигая дерево и оставляя дымящиеся проколы.
Надменная усмешка мага исчезла, сменившись гримасой ярости. Он резко дёрнулся в сторону, но град раскалённых игл всё же настиг его.