Стоило только последнему участнику зайти, как дверь закрылась, отсекая шум большого зала и оставляя участников испытания в полной, давящей тишине.
Мы оказались в длинном узком помещении, больше похожем на монастырскую трапезную или зал суда. Высокие своды терялись в полумраке, а единственным источником света были холодные, голубоватые шары, плывущие под потолком.
В конце зала на возвышении стоял длинный стол из чёрного полированного дерева. За ним сидели семь человек.
— Это арбитры, — тихо прокомментировал кто-то из участников.
Их лица были бесстрастными масками. Однако все взгляды, включая мой, невольно притягивал к себе мужчина, восседавший в центре. Пожилой, с седыми, зачёсанными назад волосами и пронзительными синими глазами.
— Князь Голицын, — опять прокомментировал тот же голос. — Глава экзаменационной комиссии.
— Претенденты! — глава встал. — Вы пришли сюда, чтобы доказать право вашей крови на наследие предков и на место среди элиты империи. Испытание на определение истока — первый и наиважнейший этап. Он покажет не силу вашей магии, но её природу, данную вам от рождения.
Глава 25
Голицын жестом указал на центр зала. Там, над массивным каменным постаментом, напоминавшим языческий алтарь, парил магический артефакт: идеальная сфера диаметром около метра. Она была сделана из матового молочно-белого материала и излучала ровный холодный свет.
— Сфера истоков, — услышал я голос одного из участников.
Ритуал начался.
Распределитель зачитывал имя и род, претендент подходил к сфере, сбрасывал с плеч плащ и верхнюю одежду, обнажаясь по пояс. Затем участник клал одну ладонь на гладкую поверхность сферы, а другую поднимал вверх, к сводам зала.
Первым был коренастый парень из рода Беловых, он продемонстрировал, как это работает. Едва ладонь претендента коснулась сферы, кожа вспыхнула чуть ярче. По телу пробежала дрожь, а из сферы через грудь Белова вверх, к поднятой руке, прошла волна сияния. Она вырвалась из его ладони мощным лучом цвета расплавленного золота и устремилась к куполу, где растворилась в сложных рунических узорах. Одновременно на правом и левом запястье княжича ярко вспыхнула и загорелась татуировка: сложный узор, означавший стихию огня.
— Белов. Основная стихия огонь. Вторичная дублирует основную. Уровень проявленности высокий. Допущен, — монотонно объявил один из семи арбитров.
Процедура повторялась. Зал наполнялся всполохами света.
Это был не экзамен.
Это был конвейер по сортировке людей.
Вот к сфере подошёл Евгений Титов. Он скинул багровый плащ с театральным намёком на усталость. Его тело было жилистым и подтянутым. Участник положил ладонь на сферу с видом хозяина, касающегося собственности.
Сфера взревела. Вверх ударил ослепительный столп пламени, в котором танцевали алые и серебристые искры. На правой руке Евгения, от запястья и почти до плеч, загорелась целая серия изысканных переплетающихся рун огня. На левой, чуть менее ярко, но столь же сложные узоры воздуха. Свет был таким ослепительным, что некоторые отвели глаза.
— Титов. Основная стихия огонь. Вторичная — воздух. Уровень проявленности исключительный. Допущен, — голос арбитра прозвучал почтительно. Евгений окинул зал надменным взглядом и отошёл, не удостоив больше никого вниманием.
Следующим был Илья Муромец. Он сбросил тесный плащ, и зал ахнул: торс оказался покрыт шрамами, а мышцы напоминали каменные глыбы. Прикосновение молодого человека к сфере было твёрдым и уверенным. Сфера ответила тяжёлым землистым свечением. Луч, рвущийся вверх, был неярким, но плотным, цвета тёмного янтаря. На правой руке Муромца загорелись крупные руны земли. На левой — несколько более мелких багрового оттенка: огонь.
— Муром. Основная стихия земля. Вторичная — огонь. Уровень проявленности высокий. Допущен.
Затем настала очередь Петра Юсупова. Хромой юноша двигался медленно. Когда он сбросил плащ, стало видно худое тело. Прикосновение к сфере было лёгким. Она ответила ровным ласковым голубым сиянием. Луч, вышедший из поднятой руки, был неярким, но чистым и прозрачным, как родниковая вода. На правом запястье Петра загорелись изящные текучие руны воды. На левой — такие же лёгкие воздушные узоры.
— Оболенский. Основная стихия вода. Вторичная — воздух. Уровень проявленности средний. Допущен.
Пётр кивнул, быстрее всех надел рубашку и, не смотря ни на кого, отошёл в сторону.
Настала моя очередь. Распределитель с лёгким пренебрежением в голосе выкрикнул:
— Дмитрий Соловьёв!
Шёпот и сдержанные смешки поползли по залу, едва я сделал шаг вперёд. Сбросил синий плащ, затем пиджак и рубашку. Моё тело было обычным телом человека из двадцать первого века, но не изуродованным шрамами и не покрытым татуировками, оно выглядело на фоне остальных голым и беззащитным.
— Смотрите-ка, беляш какой! — кто-то громко прошипел из толпы.
— Немаг! — донёсся другой голос. — И как его вообще сюда пустили?
Я подошёл к сфере истоков, чувствуя десятки насмешливых и осуждающих взглядов.
Евгений Титов стоял в сторонке со скрещёнными на груди руками и смотрел на меня с ледяным удовольствием охотника, видящего, как дичь сама идёт на бойню.
Глубоко вздохнул.
Положил ладонь на поверхность магической сферы.
Произошло то, чего я никак не ожидал.
Ничего.
Абсолютно ничего.
Сфера под моей ладонью оставалась холодной и инертной.
Никакого света, никакой дрожи, никакого луча.
Тишина в зале, а потом взрыв хохота.
— Немаг! Пустышка! — кричали со всех сторон.
Я видел, как арбитры переглядываются.
Голицын нахмурился.
«Отказ системы. Ошибка 404. Магия не найдена», — пронеслось у меня в голове с горькой иронией.
Я уж было собрался отдёрнуть руку, чувствуя, как горит лицо, но вместо этого нажал на сферу сильнее.
Сосредоточился.
Я теперь не просто касался артефакта.
Я сканировал его, как сканировал руны в тюрьме.
Я искал с помощью интерфейса точку входа, баг.
И в этот миг сфера дёрнулась, словно живая.
Затем она вздрогнула снова, сильнее.
Смешки в зале начали стихать.
По поверхности матового шара поползли трещины ослепительного света.
И сфера взорвалась.
Не в прямом смысле, нет. Но из неё вырвался не одинокий луч, а целый шквал. Ослепительная радужная вспышка, в которой смешались все цвета: багровый огонь, лазурь воды, изумруд земли, серебро воздуха.
Она залила весь зал, заставляя всех зажмуриться.
Я стоял в эпицентре этого хаоса, и моя собственная кожа на мгновение стала экраном. По всему телу, от кончиков пальцев до шеи, проступили десятки, нет, сотни призрачных переливающихся рунических символов. Они не горели одним цветом, как у других. Они мерцали, сменяя стихии с безумной скоростью: вот сверкнул знак огня, тут же появился символ воды, затем земли, воздуха.
Это было похоже на глитч, на сбой в матрице, на безумный калейдоскоп, в котором все магические системы