Письмо десятое
АЛИНА — ВАЛЬКУРУ
Вертфёй, 15 июля
Ну вот, Валькур, мы и поселились в имении; распорядок нашей жизни, протекающей в условиях восхитительной свободы, вполне установился. Однако же без Вас, милый мой друг, жизнь эту нельзя назвать привлекательной, ведь все мы уже успели по Вас соскучиться, причем особенно сильно томится мое сердце.
Позвольте рассказать Вам, как мы здесь проводим время. Я знаю, что такие описания доставляют Вам удовольствие. При чтении этих строк мой образ предстанет перед Вашим внутренним взором явственней, так что наша разлука не будет уже переживаться столь остро.
Прежде всего Вы должны мысленно перенестись в Вертфёй, поближе к нашему дому, отличающемуся не столько внешним великолепием, сколько исключительным порядком и удобством. Расположено поместье в пяти льё от Орлеана, на берегу Луары.
Раскинувшийся по соседству тенистый лес зовет к прогулкам; по окружающим наше поместье свежим зеленым пастбищам бродят стада тучных животных и их забавно прыгающих детенышей; удивительное множество соловьев радостно заливается в благоуханных садах и рощах, прорезанных каналами кристально чистой воды. Девять месяцев в году здесь радуют глаз разнообразнейшие цветы. А что сказать о богатстве плодов и дичи? А прозрачный и чистый воздух, которым мы дышим?.. Все это, друг мой, делает Вертфёй местом, достойным (даже если такая цель и кажется незначительной) украсить собой долины земного рая. Здесь мне жить в тысячу раз приятнее, чем в любом из хваленых поместий господина де Бламона, навевающих уныние своим однообразием и правильностью.
Встаем мы всегда около девяти часов утра. Если погода не пасмурная, то завтрак подается в саду под кустом сирени. Когда мы туда подходим, стол уже накрыт. Каждый угощается тем, что ему нравится, а моя матушка заботится, чтобы любой из присутствующих смог выбрать себе любимое блюдо, ведь ей известны вкусы каждого из нас. Завтрак, наше первое дневное занятие, продолжается до десяти часов утра. Затем мы расстаемся ненадолго, чтобы в прохладных комнатах переждать жару за чтением книг. Вместе мы собираемся вновь около трех часов пополудни, когда для нас уже готов превосходный обед, причем весьма обильный, поскольку за стол с горячими блюдами мы усаживаемся лишь один раз в сутки.
В пять часов вечера, чтобы вдоволь нагуляться, мы берем шляпы и трости: один Господь ведает, в какие места заведет нас прогулка на этот раз! Путешествовать у нас заведено пешком, и к тому же весьма далеко, разумеется, если погода хорошая. Каких-либо иных целей мы не преследуем, главное — бродить побольше. Мы называем это искать приключения. Детервиль — единственный мужчина в нашей женской компании. Обыкновенно мы уходим далеко от дома, что приносит нам новые развлечения, на поиски которых мы и отправляемся.
Впрочем, госпожа де Сенневаль — ее скорее примешь за старшую сестру Эжени, чем за ее мать, — называет эти путешествия безрассудством, a моя дорогая, добрейшая матушка, госпожа де Бламон, кстати самая озорная в нашем обществе, с серьезнейшим видом утверждает, будто бы самое худшее из того, что с нами может случиться, так это встреча с рыцарями Круглого стола, посетившими Галлию в поисках славы, с Говеном, сенешалем Кеем и храбрым Ланселотом Озерным. Следовательно, мы можем оставаться спокойны, ведь упомянутые достойные люди, признанные защитники слабого пола, никогда не причинят женщине зла.
С наступлением сумерек мы возвращаемся домой, как Вы можете себе вообразить, в совершенном изнеможении. Пока мы отдыхаем на диванах, нам предлагают фрукты, мороженое, сладкую воду, несколько сортов испанских вин и, наконец, бисквиты, которыми мы и подкрепляемся, после чего начинается вечер декламации. Лучшие декламаторы — Детервиль или же моя матушка — берут в руки какие-нибудь недавно вышедшие сочинения и читают их вслух до полуночи, когда мы отправляемся на покой, с тем чтобы возобновить силы, необходимые для завтрашних занятий. Подобный распорядок дня позволяет почти не наблюдать за течением времени, хотя для меня оно, мой дорогой друг, тянется бесконечно долго, ведь я принуждена жить вдали от Вас. Остальные, впрочем, полагают, будто бы приехали в Вертфёй только вчера.
Итак, мы отправляемся искать приключения, и я вынуждена Вас покинуть… Ну а если, милый мой друг, некий великан… например Феррат, сущее Божье наказание отважному рыцарю Валентину… Да, допустим, этот неучтивый тип задумает похитить Алину?.. Готовы ли Вы вооружиться с ног до головы, дабы сразиться с вероломным гигантом? Да? Но вдруг Алина уже стала супругой этого великана?
Мой друг, не знаю почему, но сегодня вечером грусть не тяготит меня с прежней силой, и всё моя матушка — какая она добрая!.. Как сильна ее любовь! Как умеет она меня утешить!.. С непередаваемой нежностью она вселяет в мое сердце отрадную мысль: «Когда-нибудь ты соединишься с тем, кого любишь». И эти слова несколько смягчают горечь нашей разлуки.
Вчера матушка мне сказала: «Если отец ваш откажет вам в праве наследования, то он, по крайней мере, не сумеет отнять у вас мое скромное поместье: оно принадлежит вам с полным правом. Лишить вас Вертфёя никто не может, вот почему здесь поддерживается такой порядок, вот почему я так заботливо ухаживаю за моим поместьем. Когда меня более не будет с тобой, я думаю, что Вертфёй не раз тебе обо мне напомнит…» Я пришла в ужасное волнение, ведь сама мысль о таком заставляет трепетать мое сердце, и, бросившись в объятия матери, я отвечала: «Матушка, не говорите так со мною больше, иначе я умру от отчаяния…» Обливаясь слезами, мы поклялись во взаимной любви до гроба… Ну вот, веселость меня оставила — непросто было подробно рассказать Вам обо всех этих событиях… Прощайте, любите меня, не забывайте нам писать.
Письмо одиннадцатое
ВАЛЬКУР — АЛИНЕ
Париж, 20 июля
Пишу Вам в страшном беспокойстве, наспех: любое промедление задержит отправку письма. С большим нетерпением я буду ожидать известия, что письмо Вами получено. В Вашем послании жизнь в поместье изображена восхитительно; одна мысль о вашем счастье вселяет в меня утешение. Зато продолжительные лесные прогулки меня сильно встревожили, поэтому я и решил тут же Вам написать.
Я думаю точно так же, как и госпожа Сенневаль: вы поступаете опрометчиво, и я умоляю Вас отказаться от прогулок в лес. Если же Вы привыкли находить в них развлечение, то Вам стоит обзавестись, по