Трудно передать Вам состояние моей души… Ежеминутно меня осаждают страхи, подозрения, происходящее вселяет в меня беспокойство, весь я во власти горького уныния, Ваше отсутствие терзает мое сердце… Необходимо, чтобы я оставался вдали от Вас… я понимаю: и на моих мыслях и на моих речах — на всем лежит печать глубокой тоски, все выдает душевное смятение… Не хочу, чтобы моя скорбь еще более усиливала Вашу.
Письмо двадцать первое
ДЕТЕРВИЛЬ — ВАЛЬКУРУ
Вертфёй, 10 сентября сего года
Софи чувствует себя совсем здоровой. Когда она вчера поднялась с постели, погода была прекрасной, так что девушка решила пройтись по галерее. Она выбрала это место для прогулки потому, что рассчитывала встретиться там с хозяйкой дома и выразить ей признательность, считая это своей первейшей обязанностью. Едва лишь она заметила наших дам, читавших под сенью деревьев, она тотчас же стремительно бросилась к ним. Добежав до госпожи де Бламон, девушка упала перед ней на колени, орошая слезами платье своей благодетельницы. Софи искала слова и не находила их; ее прочувствованные вздохи, красноречивое молчание казались несравненно более выразительными, нежели любые напыщенные фразы. Госпожа де Бламон заставила девушку подняться, усадила ее рядом с собой и от всего сердца расцеловала. Софи выглядела бледной и усталой, и этот упадок сил вызывал живейшее участие к ней.
«Какая милая, — с улыбкой сказала де Бламон своей дочери, — она еще красивее, чем ты».
«О, если бы только она стала счастливее!» — отвечала Алина, обнимая Софи.
Вечером Софи поужинала вместе с нами. Все мы были очарованы ее скромным видом и умением держать себя. Впрочем, я должен рассказать тебе о вещах гораздо более занимательных, так что не обессудь, если я оставлю Софи в покое и перейду к истории ее преследователей.
Время для подкупа старой Дюбуа выбрано было нами как нельзя удачнее. Она, я думаю, поможет распутать узел этой гнусной интриги. Сен-Поль сумел быстро поймать старуху в свои сети, поскольку господа, рассчитавшись с ней, выставили ее за дверь. Озлобление и нужда сделали свое дело… Сен-Поль пообещал Дюбуа представить ее как свою родственницу в одном очень богатом доме и, воспользовавшись этим предлогом, без особого труда привез ее в Вертфёй. Теперь она находится здесь, не подозревая присутствия Софи в нашем доме. Сен-Полю пришлось прибегнуть к хитрости; ты должен простить нам это, ведь главное теперь — добиться успеха. Итак, мне не терпится поделиться с тобой новыми сведениями.
Не успел Мирвиль вышвырнуть Софи за дверь, как на пороге появился Делькур; в тот день приятели собирались поужинать вместе. Мирвиль, все еще во власти гнева, поведал другу о своей недавней выходке. Беседа друзей представляется крайне занимательной, так что я передам ее тебе слово в слово, не опуская ни единой буквы, в точном соответствии с рассказом старухи.
Президент Делькур. Черт побери, друг мой, дело решено не совсем правильно, ведь ты позабыл о моих правах на эту развратницу. Наказывать ее следовало только у меня на глазах, а я бы уж тогда помог тебе от всей души. При виде преступления я становлюсь особенно суров, меня не сдерживают даже родственные узы: сами законы природы превращаются в ничто, если оскорблены права гражданина, данные ему законом. Но где же она?
Финансист Мирвиль. Не думаю, чтобы очень далеко… Хочешь развлечься?
Делькур. Разумеется, пошли за ней, и поживее. Скажи, что наказание будет продолжено, но теперь в дело вмешается отцовская рука.
(Мой друг! Встречал ли ты где-либо подобные, хладнокровно обдуманные, жесточайшие и мерзкие преступления? Выйдя из дому, посланная господами кухарка добросовестно пыталась отыскать Софи, но, хотя девушка лежала у садовой калитки, найти ее, слава Богу, не удалось. Страдая от боли, девушка трепетала от страха, ведь кухарка производила сильный шум. Ничего не обнаружив, служанка вернулась назад; господа сошлись на том, что преступнице удалось ускользнуть. Внезапно президента озарила новая идея. Итак, я продолжаю передавать тебе их оживленную беседу.)
Делькур. Мирвиль, ты уверен, что Софи действительно виновата?
Мирвиль. Я застал ее в компании с преступником; полагаю, виденного мною более чем достаточно, чтобы в соответствии с законом обвинить эту дуру.
Делькур. Видимость так часто вводит нас в заблуждение, друг мой… Руки судьи постоянно обагрены кровью людей, погибших из-за видимости преступления. К счастью, мы находимся выше столь ничтожных вещей; человеческая жизнь в наших глазах не слишком дорого стоит. Кстати говоря, я вовсе не собираюсь оправдывать Софи, просто мне, как и тебе, хотелось бы подвергнуть виновную наказанию. Давай-ка, изучим факты и опросим свидетелей. Начнем с допроса Дюбуа — я полагаю, что она замешана в этом деле. Есть ли у тебя пистолеты?
Мирвиль. Конечно.
Делькур. Возьми-ка себе один, а другой дай мне. Нужно вселить страх в старуху, ведь, устрашив допрашиваемого, можно узнать о вещах неслыханных; впрочем, я начинаю открывать тебе профессиональные тайны.
Мирвиль. Кому они не известны? Но пистолеты, мой друг… они заряжены.
Делькур. Это-то нам и требуется, ведь мы ищем так называемые улики. Какое же нам дело до чьей-нибудь продырявленной головы? Пусть погибнут тысячи, зато мы найдем виновного — вот он, истинный смысл закона.
Мирвиль. Закона? Допустим, но я не очень-то знаком с вашими законами, а еще менее — с правосудием. Я предпочитаю прислушиваться к голосу сердца, а оно обманывает меня крайне редко. Ты сам должен определить, справедливо ли, в точном ли соответствии с законом отделал я твою дочь тростью и плетью. Между прочим, если мы решили провести следственный эксперимент, как удастся нам это сделать теперь? Прошлое не повторяется. Где теперь Софи? И как исправить ошибку, если она была допущена?
Делькур. Ну же! Говорю тебе еще раз, в нашем случае никто и не собирается изучать вопрос об исправлении ошибки. Ты должен поступать подобно нам, судейским. Никто не оскорбляет права других так, как то делают служители Фемиды, которые вовсе не склонны что-либо исправлять. Ты так и не проникся смыслом моих рассуждений. Пойми, я менее всего принуждаю тебя совершить хороший поступок, напротив, я стремлюсь извлечь свое удовольствие из несправедливости. Твой пример меня возбуждает… Да, не знаю ничего более возбуждающего, чем примеры… А вот и искомое лицо, приступим к допросу.
Дюбуа, разумеется, хотела бы очутиться где-нибудь в другом месте, однако друзья, вызвав ее к себе, прошли с ней в какой-то тайный кабинет, куда они отправлялись лишь по случаю чрезвычайных событий. Валькур, ты догадываешься, что Дюбуа страшно перепугалась: к ее вискам было приставлено