Слегка задержавшись у храма, из которого доносилось тихое песнопение, мы направились к дворцу. У входа в дворцовый лес стоял Антенчик — фиг знает, что ему тут понадобилось, и по его виду ничего нельзя было понять. Лишь вздох сорвался с моих губ, когда я осознала, что время нашей встречи безнадежно упущено.
— Арь Тей Мита, вы должны сообщать мне, если намереваетесь отложить наш сеанс, — произнес он спокойно. А мне бы было спокойнее, если бы в его голосе звучали упрек или поучение.
— Простите, пожалуйста, я совсем потеряла счет времени… Были бы у меня часы с собой… — я беспомощно развела руками.
— Что вам мешает их носить?
— Они слишком… громоздкие, — вырвалось у меня, перед глазами возникла сложная конструкция, что стояла в моей комнате.
Он не удостоил меня ответом, лишь резко развернулся и направился во дворец. Я поплелась следом, а за мной, тихо шел Марик, теребя меня за предплечье и строя вопросительные умильные рожицы. Разговаривать в присутствии королевского шпиона не хотелось.
— Вам в мой кабинет. Сеанс не отменен, — бросил Антенчик через плечо, когда я уже повернула в сторону своих покоев.
— Хорошо.
Марик, словно выполнив свою миссию, сорвался с места и умчался прочь из дворца, будто опаздывал на самое важное свидание в своей жизни. Лишь тогда меня укололо чувство вины. Впрочем, если подумать, вполне вероятно, что Марик шпионит за мной еще и для принца. Что же я им всем так сдалась?
Последующую неделю Марику пришлось стоически выносить мои конные "прогулки", вернее, то жалкое подобие, которым они являлись. Нельзя сказать, что я совсем не умела держаться в седле, но уже после первого дня мое седалище украшали впечатляющие синяки. Тем не менее, я упорно пыталась найти общий язык с коренастой кобылкой, подкармливая ее за это всевозможными лакомствами. Лошадка не лукавила и честно отрабатывала свои фруктово-овощные "чаевые", но и не позволяла садиться на себя без предварительной взятки. У нас были чисто деловые отношения.
Зато я научилась седлать эту строптивую особу и, сквозь стиснутые зубы, держаться в легкой рыси. Марик наблюдал за моими мучениями с неодобрением и легкой тенью удивления. Спустя неделю я попросила его отвезти меня к портному.
Мы направились к дому старого знакомца, где я застала его за колдовством над тем самым, кошмарным бело-голубым платьем. Его юбка разрослась, словно ядовитый гриб, оплетаясь все более причудливым гипюром, усеянным осколками прозрачных кристаллов. Меня едва не сразил апоплексический удар, когда выяснилось, что это — венчальный наряд! Но наш план достиг тридцатипроцентной отметки, и пути назад не было. Впервые с Мириэлем разгорелась ссора. Я, скорее для проформы, высказала пару "фи" касательно деталей, совершенно не устраивающих меня в этом одеянии, а Мириэль размахивал передо мной запыленной книжицей с канонами венчальной моды. Прекратил эту балаганную сцену Марик, потребовав моего возвращения во дворец.
Похоже, в Марика вживили какие-то магические часы, или нечто подобное, чего моему взору не дано было узреть, ибо мы прибыли аккурат к началу сеанса у доктора. Все могло бы обойтись, если бы не одно "но"… господин лекарь счел необходимым уделить особое внимание моей пятой точке, видимо Марик все же донес принцу о моих гримасах во время верховой езды.
Весь сеанс я прорыдала, и даже не столько от боли, сколько от злости и обиды на этот тотальный контроль и предательство. Естественно, завтрак вновь прошел без меня, а на конной прогулке я высказала Марику все, что о нем думаю. Возможно, зря, потому что он явно поник и с неудовольствием продолжил свою шпионскую миссию.
На ужин я тоже не спустилась, и, признаться, от голода и злости в глазах уже начинало двоиться. Но перед сном ко мне заглянул принц.
— Ты совсем ничего не ешь, — сказал он, протягивая какой-то сверток.
— У вас тут не еда, а отрава какая-то.
— Возьми, только открой, когда я уйду, — он буквально всучил мне в руки нечто, почти лишенное запаха.
— Мне надоел твой шпион. Что он надеется выведать, чего ты не можешь спросить сам?
— Марилан сам предложил сопровождать тебя, ради твоей же безопасности.
Я слегка удивилась и даже немного успокоилась.
— Тем более, нечего ему ходить за мной тенью, у него что, своих дел нет? — продолжила я держать лицо, хотя щеки уже покрылись предательскими красными пятнами.
— Тогда хотя бы предупреждай, куда направляешься, когда покидаешь дворец.
— Сразу говорю, в ближайшие дни я намереваюсь часто навещать господина Мириэля, который решил превратить меня в огородное пугало в день моей свадьбы, а в день ярмарки я, возможно, тоже туда загляну — вдруг найдется что-нибудь съедобное, — облизнулась я.
— Хорошо, — как-то злобно процедил принц и чуть громче, чем следовало, хлопнул дверью.
Обнаружив в руках сверток, я развернула его и обнаружила бутерброды с колбасой, сыром и какой-то ароматной травой. Если бы принц был сейчас здесь, я бы, пожалуй, расцеловала его, но он уже ушел, что и спасло его от мясного дурмана, распространяющегося по моей комнате.
На следующий день, сразу после уроков, я прихватила с собой кулек специй, приобретенных на ярмарке, а также три овоща, которые, на мой взгляд, можно было превратить во что-то съедобное, и прямиком отправилась к многострадальному портному. Зайдя к нему для приличия и еще раз презрительно фыркнув в сторону его творения, я тут же направилась к его злой копии, сапожнику, жившему неподалеку.
Не найдя, куда привязать лошадь, я просто оставила ее с угощением у двери и принялась стучать. Никто не отзывался, и я заколотила в дверь что было мочи. Открыл мне какой-то эльфенок с испуганными глазками. Таких крошечных эльфов я еще не встречала. Он тут же скрылся в недрах дома, а на смену ему явился Лефедор, которого я пока стеснялась, но отчаянно хотела звать Федором.
Он посмотрел на меня с совершенно нескрываемым неудовольствием, и я улыбнулась от счастья ему в ответ:
— Ле Федор, пустите меня, пожалуйста, на свою кухню. Я вам заплачу, — протянула я ему мешочек с монетами.
Он удивился, взял мешочек, взвесил его одним движением и махнул рукой в глубину дома и направо.
— Плитой пользоваться умеешь?
— С плитой управлюсь, а с тем что требует магии — увы, нет.
— Это и так понятно, ты же немагическая, — внезапно расплылся он в улыбке.
— Неужели это так очевидно? — удивилась я.
— Более чем. Ты не видишь рекламные объявления перед моим домом, да и твоя лошадь сейчас облагородила своим крупом мой новый фасон дорожной сумки, — уже