Несколько мгновений я размышляла, что делать с незваными гостем, а потом заметила нечто интересное. В отличие от живых людей, у призрачной души не было той ряби вокруг тела — он казался чуждым этому миру. Мне показалось, что эта самая рябь и есть аура, и что мои способности позволяют её видеть. Как интересно!
Правда, дар даётся мне не без сложностей. Например, если долго вглядываться в это свечение, начинает болеть голова, а глаза наливаются свинцом. Но сейчас, глядя на призрака, я вдруг почувствовала облегчение. Мой взгляд словно отдыхал от аур живых людей.
Пока мне только предстоит научиться смотреть на людей, не читая их насквозь. Это так непривычно — видеть золотистое свечение, а чаще — ярко-оранжевое, и понимать: перед тобой одарённый человек или нет. Впрочем, людей без способностей я пока встречала не так много.
Я пару раз моргнула, пытаясь отогнать размышления на потом, и вернулась к насущному.
— Прости, что ты сказал? — Вот уж не думала, что так уйду в свои мысли, что даже собеседника не услышу. — Эх ты, растяпа! А ещё Кудесницей себя называешь! — фыркнул призрак. — Могла бы уже давно прижать меня к стене и вытрясти всю душу! А ты всё вырисовываешь круги. Неужели хочешь поскорее обуздать свою древнюю силу? А не получится так легко и быстро! Сила дается только вместе с болью и трудностями. Так что терпи, терпи юная Кудесница!
Он озорно подмигнул — и у меня снова по спине пробежал неприятный холодок.
— Хотя... — протянул, внимательно вглядываясь в моё лицо.
Прищурился, как опытный сыщик. Я застыла в ожидании. Ну? Говори уже! Еле сдержалась, чтобы не отправить его туда, откуда он явился, но интуиция буквально кричала: «Подожди!».
Доверившись предчувствию, я решила не терять времени зря. Пока незваный гость будет разглагольствовать и посвящать меня в магические тайны (а попутно, конечно же, мучить и не договаривать), я буду создавать себе броню.
Схватила ту самую гору ткани и с головой ушла в работу.
Моя сущность требовала, чтобы одежда не просто сидела хорошо, а носила отпечаток силы. Пальцы сами собой скользили и вплетали магию.
Быстро нарезав ткань, я ещё раз сверилась с замерами и сразу же взялась за дело. Чем дальше продвигалась работа, тем глубже я погружалась в неё, словно впадала в лёгкий транс. Я не просто шила — я наделяла своё творение силой.
Ткань начала меняться прямо у меня на глазах. Каждое моё желание — стойкость, проницательность, смелость — становилось частью наряда.
По мере того как работа близилась к завершению, материя всё ярче светилась, наполняясь моей магией. Интересно, такое я делала и в моем мире? Поэтому клиенты не давали мне покоя новыми нарядами?
Я с восхищением разглядывала своё творение, медленно осознавая, что только что произошло. Всё-таки рукоделие для Кудесницы — самый простой способ ворожбы.
Не смог промолчать и надоедливый призрак: — Как ловко ты соткала себе броню! — отозвался он с явной ноткой восхищения.
Как и я, призрак смотрел на платье, наблюдая, как мерцающая магия тонкими прожилками вплетается в каждый лоскут ткани.
— Интересно, на что ещё я способна... — пробормотала, прикусывая губу и аккуратно поглаживая новое платье.
С самого детства шитьё завораживало меня. В десять лет родители подарили первую куклу, которая вскоре стала моей главной музой и — одновременно — измученной моделью. У одноклассниц таких кукол было по пять штук, а у меня — всего одна. Но новые наряды и причёски превращали её в совершенно разных героинь, решая вопрос разнообразия. Я и не думала комплексовать — просто решала проблему силой своей детской фантазии. Вот сегодня Маруся — космонавт, а завтра — певица на сцене.
Я с гордостью носила её на дни рождения, хвасталась перед подругами. В ней будто собрались образы всех однотипных кукол, с которыми играли мои одноклассницы. Но для меня она была — одна-единственная и неповторимая.
Я дорожила ею и даже забрала с собой, когда переехала. Жаль, что теперь кукла пылится где-то в углу съёмной квартиры — забытая, никому не нужная.
Я горестно вздохнула.
— Да что там узнавать? — Призрак, не подозревая о моих мыслях, подплыл ближе и, умудрившийся скрестить ноги прямо в воздухе, устроился так непринужденно, словно сидел в кресле. — Ты, моя дорогая, и рукодельница, и ведунья, и целительница. Да что я говорю — ты и сама всё поймёшь со временем. Мне на днях шепнули, что ты даже в мир мёртвых спускалась. А значит, уродилась сильной Кудесницей… для сильного мира.
Говорил он быстро, будто пересказывал утренние новости, а не делился чем-то важным. Но вскоре понял, какая я невежда — и даже, обрадовался.
— Ха! По твоей вытянутой физиономии ясно — этого ты ещё не знала. Отлично! Тогда я буду твоим наставником и обучу всему, что следует знать! — торжественно провозгласил призрак.
Он встрепенулся, и голубоватое свечение вокруг него дрогнуло.
— Вот и нашёлся повод остаться... — пробормотал себе под нос. А я не поняла — радуется или грустить от такой перспективы?
— Что застыла?! Оденься! — скомандовал, потирая ладони. — Посмотрим, на что способна твоя сущность!
Демонстративно закрыл глаза, давая понять, что подглядывать не собирается.
Воспитанный какой!
Меня учит призрак, да ещё и с манерами! Осталось только маменьке написать: «Нашла себе наставника. Он, правда, мёртв. Но вежлив!
Глава 20 Призрак на улицах столицы
Мой наряд был дерзким, с лёгким налётом героического пафоса: облегающая чёрная юбка чуть ниже колен, красно-бордовая накидка с алым отливом. Образ завершался самыми теплыми сапожками, какие только нашлись у Полины.
Любовно провела ладонью по ткани, расправила плечи и, чтобы не передумать, решительно спустилась вниз.
Фурор был мне обеспечен.
Аннушка смотрела на меня, как на восьмое чудо света, а в её глазах мелькнула зависть — она тоже мечтала о таком наряде. Варвара Николаевна даже не пыталась скрыть восхищения.
Нас торопили, и уже через несколько минут мы садились в карету.
Холодный ветер Петербурга щипал лицо и шею. Без посторонней помощи я выбралась из кареты и почувствовала, как юбка мягко обвивает ноги, а мантия развевается за спиной.
Какое же приятное чувство разлилось внутри — словами не описать. Мне начинало нравиться быть новой «я».
Семеня по замерзшей мостовой, я чувствовала, как во мне поднимается сила.
Я чувствовала себя свободной, лёгкой