— Ты права, моя дорогая! Незамужней девушке нечего разгуливать по чужим домам под покровом ночи. Благо на страже нашей империи стоят сильные и умные мужчины! — вторил маменьке папенька, неуклюже похлопывая ее по плечу.
У меня от возмущения запылали щёки. Да как он смеет?! Сам же отправил меня к генералу — от страха, что император заинтересуется внезапными переменами в его дочери! А теперь что? Жених нарисовался? Уж очень, наверное, выгодный?
С силой сжала столовый прибор, громко выдохнула. Я стояла на грани — ещё секунда, и совершу очередную глупость. Эхо чужих эмоций, прокатившееся по телу, добивало. Да они оба притворялись! Не было там никакого беспокойства за меня. Было нечто гораздо хуже. Похоже, это парочка нашла способ вернуть себе "доченьку", а меня — как водится, «в печку».
"...этот щенок смотрит преданными глазами на вертихвостку, значит, и дочери удастся держать его у поводка!" — мысль донеслась до меня скорее эхом, чем оформленной фразой.
Я резко подняла взгляд на Константина Ушакова. Да, это были его мысли. Мужчина ликовал. Кажется, всё идёт по сценарию. Только не по моему.
— Как хорошо, маменька, что каждый оказался на своём месте… А то кто знает, к чему могли бы привести некоторые алчные решения, — растянула губы в подобие улыбки отвечая так чтобы она не расслаблялась.
— Молодые и горячие! — махнул в мою сторону рукой седой господин в чёрном бархатном сюртуке и аскоте, который, кажется, его слегка душил.
Он изящно откусил кусочек десерта. Глаза блестели от самодовольства. Даже не постеснялся что влезает в чужой разговор.
— Не так ли, сын? — обратился он к молодому человеку лет восемнадцати, одетому в такой же парадный наряд.
Тот приосанился и метнул в мою сторону любопытный взгляд. Светловолосый, с зелёными глазами — первое впечатление было приятным... пока он не заговорил:
— Всё так! У Полины Константиновны, конечно, несколько смещены приоритеты, но после замужества всё встанет на свои места, и барыня порадует мужа целым домом ребятишек.
Вот тут мой подбородок, кажется, не выдержал — грохнулся об пол.
Неподалеку кто-то скрипнул зубами, а потом и вовсе согнул десертную вилку.
— Генерал, а вы что скажете? — обернулся Александр II к моему начальнику, который с трудом разжимал челюсти и пытался выпрямить столовый прибор. — Вам не кажется, что пора объявить всему свету, что я согласился быть верховным покровителем вашего брака с Полиной Константиновной?
Монарший вопрос упал в плодородную почву. Все охнули от шока.
У меня мир поплыл перед глазами. Я с трудом перевела взгляд на «жениха». У того только кадык дернулся — и всё. Будто закопал все свои эмоции поглубже в землю. Механически кивнул монарху, подошед ко мне…
Под звуками могильной тишины на мой палец надели серебряное кольцо.
Я моргнула. Потом ещё раз. Машинально спросила себя: когда я перестала успевать за собственной жизнью?
Он все знал?
А меня — спросить планировал?!
Пока генерал осторожно надевал кольцо, я медленно, но верно закипала. На мгновение наши руки соприкоснулись, Шершавая кожа от тяжелых тренировок “нечаянно” погладила мое запястье и я успела поймать чужую мысль:
«Так ты будешь в безопасности. Пока мы не найдём всех врагов. Знаю, глупо, но ты, моя маленькая… ты будешь под защитой, даже если найдешь себе помоложе.»
Сердце кольнуло от обиды. Мне хотелось с ним поговорить, спросить — что это? Обязанность? Чувства?
Сила не понимала разницы — она уже приняла это как пленение. Поняла все как попытку присвоения. Стоило родителям сделать ход — они тут же активизировались. Мол, раз никто не может сопротивляться воле моих родителей, нужен правильный муж.
Я разрывалась между стремлением понять, есть ли за всем этим хоть капля искренности… и желанием все бросить и просто уйти.
Генерал вернулся на своё место, оставив после себя призрачный след тоски. Я подняла глаза на императора, в немом вопросе — почему?
Он сияюще улыбнулся, подмигнул и весело поздравил. И только тогда меня осенило, что именно он просил у меня в самом начале.
Вот и доверилась, как говорится. Я — ему жизнь. А он — мне фиктивный брак.
Растерянная и обиженная, я почти не воспринимала происходящее. Из всей сумятицы у меня в памяти осталась только фраза императора — приглашение нас, как «пары», на завтрашний бал. Всё остальное прошло мимо: как я оказалась в карете, как генерал пытался что-то сказать — не уловила ни слова.
— Хочу к Лизи. Отвезете меня? — выдавила я ровным, пустым голосом и отвернулась к окну.
Смотреть на него спокойно уже не получалось. Интересно, он и супружеский долг собирается исполнять «по долгу службы»? Горечь на языке не рассеивалась — будто яд.
До нужного дома добрались быстро. Генерал отказался заходить. Может, и к лучшему.
— Я должен заняться переездом. С этого дня буду жить с вами в особняке, — бросил он на прощание и тут же растворился в темноте кареты.
А мне срочно нужна была добротная порция счастья — иначе, с моим даром, я рисковала пожелать кому-нибудь этого счастья… всерьез. И ведь сработает. Генерал прекрасно знает, что моё слово может быть сильнее пули, но всё равно лезет ко мне на рожон. Что за мужчина?!
Спасением оказались Лизи и её малышка Полина. В их присутствии даже подумать о злом было невозможно. К вечеру я вышла от подруги с улыбкой до ушей. Вдохнула прохладный, но уже весенний воздух — и направилась туда, где меня ждал жених.
Хотелось и плакать, и смеяться одновременно.
Глава 37. Свет мой, зеркальце, скажи — какая это Полина?
— Свет мой, зеркальце, скажи, — какая это Полина? — рассмеялась я, разглядывая себя в овальном напольном зеркале. — Судя по последним событиям — это та самая Полина, которая: в одиночку снимает проклятия, принимает роды, спорит с генералами, разговаривает с призраками и домовыми и между прочим, выходит замуж по указу императора, даже если сама об этом узнает последней. — в один голос ответили мне непрошеные гости. — Так что, зеркальце, давай не скромничай — это Полина та ещё Кудесница. И пусть кто-нибудь попробует сказать иначе.
В дверь за мной наблюдала Варвара Николаевна и что самое необычное — призрак. Внешнее сходства было