— Что произошло? — спросил хозяин дома.
— Мы поругались, — хрипло ответила Лейла.
— Ты меня опоила! Ты меня поила этой дрянью! Ты меня поила, чтобы я не могла забеременеть!
Марьям, рыдая подбежала к своему мужу. Ее всю трясло от страха и обиды. Говорить о джине она явно не собиралась. Лейла тоже молчала. Знала, что за связь с шайтаном по головке ее никто не погладит.
— Это правда? — спросил муж девушки, с опаской глядя на меня. Как будто это я лишила его возможности родить наследника.
— Ты что такое говоришь?! Она твоя сестра! Зачем ей такое делать?! Она больше всех хочет, чтобы ты смогла исполнить свою женскую функцию.
С трудом сдержалась, чтобы не напомнить идиоту про мужские функции. В доме, где должен был скоро родиться ребенок, даже базовой мебели нет. Но сдержалась.
— Она сама призналась! Вот свидетель! — Марьям ткнула в меня пальцем.
— Она женщина! Она не может свидетельствовать в твою пользу! Предоставь свидетеля мужчину!
Марьям испуганно посмотрела на мужа. Муж Лейлы продолжал:
— Женщины — лживые твари! Ни слова правды от вас не услышишь!
— Ну, если твоя жена ни в чем не виновата, пусть выпьет чай, которым поила Марьям, — не выдержала я и достала из кармана телефон. Пришло сообщение от Якуба.
Тем временем, осмыслив мои слова, муж Лейлы взял в руки чашку с недопитым чаем и протянул жене:
— Пей! — приказал он. Женщина побледнела, но чашку из рук мужа приняла. — Пей! — крикнул ее муж.
Руки женщины затряслись. Она с ужасом в глазах посмотрела на… Нет, ни на мужа, и не на сестру. Даже не на меня. Она посмотрела на зятя.
— Пей тварь! — брызнул слюной недоносок.
Теперь было понятно, чем вызвана такая зависть к сестре. Похоже, дело было даже не в деньгах. В коридоре раздался звук многочисленных шагов. Любопытные родственники столпились за дверью, но в квартиру входить не спешили. То ли боялись, то ли в принципе не собирались вмешиваться в скандал. Просто пришли удовлетворить свое любопытство.
— Я что сказал?!
Лицо мужчины побагровело, на шее начала пульсировать крупная вена. Из глаз Лейлы потекли слезы. Я не вмешивалась, потому что концентрация люцерны в чашке не должна была повредить ребенку. Но вряд ли она догадывалась о том, что проблемы с зачатием ребенка у сестры были не из-за чая, а из-за связи с джином, чей жар не давал шанса семени мужа выжить в теле женщины. Такая вот магическая контрацепция.
Лейла дрожащими руками поднесла щербатую чашку к губам, и в этот момент не выдержал муж Марьям:
— Стой! Не надо! Моя жена что-то не так поняла.
Лейла выронила чашку из рук. Марьям отстранилась от мужа. Она вдруг перестала дрожать и сделала шаг назад. Потом посмотрела на перепуганную сестру, потом на мужа, снова на сестру.
— Чей ребенок у тебя под сердцем? — спросила она, уже зная ответ на свой вопрос.
— Марьям, — мягко сказал мужчина, — ты неверно поняла. Она носит ребенка …
— Я спрашиваю свою сестру! — огрызнулась Марьям. — От кого у тебя ребенок?!
Видимо, для робкой Марьям такое поведение было не типичным. Ее родственники были ошарашены такой переменой в поведении и не знали, что ответить.
— Клянись Аллахом, что ты не спала с моим мужем! — потребовала она.
Но Лейла не могла принести эту клятву. И правильно сделала, потому что ложь моментально отразилась бы на энергетическом поле ее младенца. И не только его.
— Марьям, как ты себя ведешь?! Ты меня позоришь! Ты не...
— Я тебя позорю?! Это я тебя позорю?! Это я сделала ребенка чужой жене?! Я?! Это из-за тебя она меня прокляла! Из-за твоего греха я страдаю! Я требую развод!
— Ты забываешься! У меня может быть четыре жены! Мне дозволил всевышний!
— Тебе не дозволено спать с чужими женами!
Все это время Лейла и ее муж стояли с таким видом, будто их переехало катком. Никто из нас не был готов к такому развитию событий.
Глава 7. Предложение
— Как думаешь, что с ней будет? — спросила я у Якуба, когда рассказала о том, что произошло в доме Лейлы.
— С кем именно? — уточнил муж, ища глазами салфетки.
Мы сидели в одном из ресторанов отеля, где подавали что-то, напоминавшее европейскую кухню.
— Со всеми. Измена в традиционном обществе не поощряется.
— Если ты спрашиваешь про техническую сторону вопроса, скандал замнут. Эль-Саеду не нужна огласка, это повредит его бизнесу. Тем более, ему не нужно, чтобы по его вине пострадала беременная женщина. Западные партнеры этого не одобрят, а значит, он рискует лишиться денег. Скорее всего, он или заберет ребенка, или Лейла разведется с мужем и пойдет в дом второй женой.
— Или откупится, — добавила я.
— Или так, — согласился Якуб.
— А Марьям?
— Мне сложно оценивать ситуацию с точки зрения женских эмоций. Я до сих пор не понимаю, почему Амина тебя ненавидит. Должна была бы радоваться, что хотя бы одна жена живет далеко от меня. Тем более первая жена.
— Он даст ей развод?
— Думаю, он уговорит ее остаться. А она не захочет позорить родителей и согласиться на его брак с Лейлой. Родители тоже возражать не станут. У Саеда достаточно средств, чтобы решить вопрос. Но, это сработает только в том случае, если ребенок действительно от него.
— А если нет?
— Тогда я не завидую этой Лейле. Шариатского суда точно не будет. Но, как она после этого будет жить в семье мужа? Может, родителям вернут, а ребенка заберут.
— Египетские законы это позволяют?
— Восток, — философски протянул Якуб, — ребенок собственность семьи мужа. Ты же не зря прописала в контракте пункт о том, что все рожденные в браке дети останутся с тобой?
— Было бы странно, если бы иностранка, заключая брак с шейхом, не планировала бы с ним совместное потомство, развод и отступные.
Якуб громко рассмеялся. Его смех привлек внимание немногочисленных посетителей. Тут же прибежал официант.
— Ничего не нужно, — коротко ответил муж и посмотрел на меня. Официант тут же исчез. — Это правда был джин?
— Да, — кивнула. — Видимо, Лейла не справилась с завистью к благополучию сестры.
— И раздобыла джина, чтобы тот заставил мужа сестры в нее влюбиться?
— Джины не могут заставить кого-то влюбиться в тебя. Убить и воскресить тоже не могут. Так что, в этом твои сказки правдоподобны.
— Но всегда есть «но» — Якуб подмигнул.
Это самое «но» действительно было.