— Ты мне не отец, мать твою! — Он толкнул меня со всей силы, но я не сдвинулся с места.
— Да, не отец! Он уже слишком устал, чтобы о тебе заботиться, — я грубо отпустил его и отвернулся, стиснув пальцы на дверце шкафчика и тяжело выдохнув. — Сегодня ты не играешь, Кайл. У поступков есть последствия. — Я повернул голову и посмотрел ему прямо в глаза, чтобы он понял, насколько я серьезен.
— Да пошел ты, Арло! Ты ничем не лучше его! Ты просто заставляешь всех делать то, что нужно тебе!
— Уйди с глаз моих, пока не сказал что-то, чего не имеешь в виду, — рявкнул я, и, с милостью божьей, этот гребаный идиот послушался.
Тренер и Сайлас появились в тот момент, когда Кайл с силой распахнул дверь раздевалки и скрылся в коридоре.
— Какого черта? — фыркнул Сайлас, озираясь в поисках ответов.
— Он сегодня не играет, — сказал я.
— Кинг... — недовольно пробормотал тренер.
— Это решение надо было принять. Я принял. Мы выиграем и без него. — Я безразлично пожал плечами, стянул рубашку и начал переодеваться, не собираясь продолжать разговор.
В этот момент дверь снова открылась.
— Внимание, парни! — голос тренера загремел по раздевалке, заставив всех поднять головы.
Я медленно обернулся, не отрывая взгляда от своих рук, пока застегивал пуговицы на форме.
— Это Элла, ваш новый медицинский ассистент.
Я поднял глаза, чтобы увидеть её: светлые волосы мягкими волнами спадали на плечи, карие глаза с настороженным интересом следили за каждым в комнате, пока она стояла под пристальным вниманием всей команды. Форма Шершней обтягивала её фигуру, подчёркивая каждую соблазнительную линию. Моё сердце билось быстрее, чем когда-либо в день игры, и всё из-за неё.
Несколько парней радостно загудели, аплодируя новенькой. Она наклонилась и что-то прошептала Сайласу, и он торжественно кивнул, прежде чем она извинилась и вышла из комнаты.
— Всё, что вам нужно от Сайласа, теперь можете спрашивать у Эллы, — объяснил тренер. — Без Кайла с Даги, вы сегодня будете играть в меньшинстве. Давайте не терять этот запал, ребята. Вы играли сердцем и головой в последнее время, продолжайте в том же духе.
Парни дружно хлопали себя по груди и кричали в унисон в знак поддержки. Напряжённая атмосфера тут же сменилась на боевую готовность. Но моё сознание всё ещё было занято Кайлом. Я знал, что не стоило на него кричать, но это вырвалось прежде, чем я успел подумать. Тяжело вздохнув, я зашнуровал бутсы и первым вышел из раздевалки.
— Ты поступил правильно, — Сайлас хлопнул меня по плечу.
Он стоял чуть вперёд меня, заслоняя собой Эллу, которая сидела на полу рядом с Кайлом, прикладывая лёд к его лицу. По крайней мере, он никуда не ушёл.
— Чувствуется иначе, — пробормотал я, потирая грудь, пытаясь унять болезненный ком внутри.
— Младший Кинг всё-таки умеет переживать, — пошутил Сайлас, но легче мне от этого не стало.
— Ты знаешь, что случилось? Кайл отказывается говорить тренеру хоть что-нибудь, — сменил он тему.
— Он снова берёт наркоту у тех барыг с другой стороны моста, — я тяжело выдохнул. — Я разберусь.
Я наблюдал, как Элла что-то говорила ему, сморщив нос, но при этом улыбалась. Кайл кивнул, и его плечи немного расслабились. Я знал это ощущение. И ненавидел его. Желчное чувство ревности обожгло меня, когда я наблюдал, как она наклоняется к нему, доверительно перешёптываясь. Ноги сами сделали шаг вперёд, но я остановил себя, упёршись ладонью в стену, позволяя гулу трибун поглотить мои мысли.
Кайл поймал мой взгляд поверх её плеча, его ледяные синие глаза полыхали гневом. Я развернулся и ушёл на поле. Знал, что он нескоро сможет меня простить. Я впервые проходил через это. Кайл Коди был источником неприятностей, как ураган без предупреждения. Когда я только приехал в Гнездо, мы с ним сразу подружились. Он был младше меня на два года, но как сын главного тренера Шершней имел определённый вес.
Семья Коди была так же крепка, как семьи Шор и Кинг. Риона Коди, старшая сестра тренера, была нашим психологом, и именно благодаря ей он получил работу. Они переехали в Род-Айленд, когда Кайлу было семнадцать. А вскоре после этого умерла их мать, Лоррейн, и отец с сыном остались вдвоём. Лоррейн была матерью для всех нас. Она пришла в Гнездо с открытым сердцем и не давала нам чувствовать себя забытыми. Она научила нас пользоваться стиральной машиной, выводить пятна с простыней и как избежать того, чтобы одежда села во время стирки. Именно она научила нас готовить и составила расписание ужинов в Гнезде. А потом её не стало.
Тогда я взял на себя заботу о Кайле. Я знал, что значит потерять мать. Их переезд в Род-Айленд был бурным, я не знал всего, но мне хватило рассказов Сайласа, чтобы понять насколько это было опасно. Кайл ненавидел это место, а тренер был вынужден остаться. Лоррейн была их амортизатором. Единственным человеком, который мог заботиться о них обоих, пока они воевали друг с другом. Когда она заболела, Кайл сломался, а тренер не знал, как ему помочь.
Я делал все возможное, чтобы помочь Кайлу приспособиться к жизни в Гнезде без матери, которая бы заботилась не только о нем, но и обо всех мальчиках. Она была мамой для всех. Но этого было не достаточно, чтобы удержать тренера и Кайла от нападок друг на друга.
Самая страшная драка произошла три года назад на лужайке перед домом, когда Кайл не пришел на их воскресный ужин. Драка. Разбитые губы. Задетое самолюбие. А потом... Кайл так и не оправился от слов отца: «Лучше бы это был ты.»
С тех пор прошло три года и они почти не разговаривали. Я уверен, что Кайл все еще носит этот груз с собой. Он занимался своими делами в качестве шорт-стопа, напивался до бесчувствия и трахал все, что двигалось, чтобы почувствовать хоть что-то. Тренер же забаррикадировался в своем офисе под стадионом, окружив себя бетоном, чтобы ничто не могло причинить ему вреда. Он спал на старом диване в своем офисе, почти не выходя из кампуса.
Семья Коди развалилась без Лоррейн.
Кайл перешел на более сильные наркотики и, как правило, попадал в неприятности, куда бы он ни пошел. Худшим из всех сценариев было воровство. Однажды дилеры заявились в Гнездо и разнесли дом, пока мы спали. А когда я пришёл за ответами, Кайл исчез. Нам понадобилось две недели, чтобы найти его в ужасном состоянии, забаррикадировавшимся в дешёвом