Лёгкое касание на плече заставило меня вздрогнуть. Я опустил взгляд вниз, передо мной стояла Элла.
— Чем могу помочь, Блондиночка? — спросил я ее, когда она ничего не ответила, явно набираясь смелости заговорить.
— Тебе не обязательно меня слушать, но мне нужно, чтобы ты это услышал, — тихо сказала она. — Ты, все что у него осталось. Постарайся это не разрушить.
Моя грудь сжалась, словно она уронила на нее наковальню.
Что, черт возьми, она знает?
Прежде чем я успел ответить, меня вытолкнули из туннеля под крики тысяч людей, которые рассчитывали, что я сделаю этот сезон лучшим. Я остановился недалеко от скамейки запасных, глядя как она пересекала поле в сопровождении Сайласа, и стиснул зубы.
Она перешла черту, сделав слишком много предположений при столь малом количестве информации.
Это стало катализатором того, что произошло дальше.
Игра закончилась, не успев начаться. Все были слишком рассеяны. Все знали, какие опасности несет на своих плечах Кайл, и никто не хотел иметь дело с тем дерьмом, с которым мы сталкивались в прошлом. Даги был ужасен в шорт-стопе. Его движения были неряшливыми, и он не мог читать мои мысли, как это обычно делал Кайл.
Ник провел большую часть игры, флиртуя с Эллой. Ее тихий смех, эхом разносившийся по скамейке, сводил меня с ума, пока я пытался перевернуть игру в нашу пользу. Но когда увидел, как его рука скользнула вниз по ее пояснице, я потерял самообладание и пропустил три очка, подав их на блюдечке с голубой каемочкой для команды противника. Я выругался себе под нос, разозлившись до предела, когда комментатор объявил игру девять-четыре в пользу другой команды.
— Арло, — услышал я голос Эллы в переполненном туннеле. Ее светлые волосы ниспадали на лицо, скрывая шрам. Это была самая интересная часть ее тела, и она ее скрывала. Я это ненавидел.
— Не лезь не в свое дело, — рявкнул я, отгоняя желание убрать волосы с ее лица.
— Нет, — покачала она головой. — Что бы ты ему не сказал, это вывело его из себя. Он пытается держаться, но его единственная поддержка трещит по швам. — Она оглядела меня со злостью, скрытой за ее блестящими карими глазами. — Наркоманам тоже нужна любовь. Им нужно знать... — она замолчала. — Знаешь что, неважно.
— Ты думаешь, что знаешь меня? Думаешь, знаешь Кайла? — процедил я сквозь зубы. — Нет, не знаешь.
Я отошел от нее, покинул поле с трясущимися руками, забирая свою сумку из раздевалки до того, как туда вернулись остальные.
Нужно было отдать должное её смелости. Немногие осмелились бы так открыто бросить мне вызов, но она подошла прямо ко мне и высказала всё, что думала. Строгость в ее тоне соответствовала огню в ее шоколадно-карих глазах. Я заставил себя подавить охватившее меня жгучее желание и надеялся, что мой гнев не был просто прикрытием для чего-то гораздо худшего. Когда я наконец взял себя в руки, я проехал мимо университета и погнал машину вверх по холму к Гнезду Шершней. Когда дом показался в поле зрения, я почувствовал небольшое облегчение, это было место, где мне не приходилось носить маску.
Окруженный массивными железными воротами и могучими дубами, он красиво расположился на ухоженной лужайке с подстриженной живой изгородью и гаражом на четыре машины. Старинный дом, известный в кампусе как Денсби Хаус, но известный команде и студентам как Гнездо Шершней, был одним из старейших домов братства, все еще стоящих на территории кампуса. Двухэтажный дом викторианской эпохи с темно-зеленым сайдингом и чистыми, ухоженными белыми ставнями. На первый взгляд, его никогда не принимали за общежитие.
Дом принадлежал семье Шор и родителям Сайласа. За порядком следила небольшая группа смотрителей, которые редко попадались на глаза. Второй этаж полностью занимали спальни, большинство парней делили комнаты с двумя другими участниками команды. Сайлас жил в подвале, который был переоборудован для него в отдельную квартиру задолго до того, как мы начали играть за «Шершней».
Я припарковал машину в гараже, закрыл ворота и поднялся в дом, перепрыгивая через две ступеньки. Внутри было безупречно, с оригинальной архитектурой из темного красного дерева и обоями насыщенного цвета. Я пытался игнорировать грызущую тревогу из-за Кайла, но слова Эллы не выходили у меня из головы, пока я шёл к своей комнате на первом этаже. Капитан команды получал её в полной распоряжение. Здесь до меня жили мой отец и братья.
Пинком захлопнув за собой дверь, я запер ее, бросил ключи в миску на комоде и закинул туфли в открытый шкаф слева. Снимая с себя потную рубашку, которую я накинул, я чуть не споткнулся о снаряжение, которое забыл постирать в те выходные. Рывком задернув тяжёлые чёрные шторы, закрывающие два огромных окна, я откинулся на спинку кровати. Перед глазами вспыхивали образы, светлые волосы и, дразнящие меня, раздражающе красивые карие глаза.
ГЛАВА 7
Эстелла
Самая длинная неделя, полная учебных групп и занятий с Сайласом, чтобы разобраться в распорядке команды, вымотала меня. Я чувствовала себя цирковым клоуном на всеобщем обозрении, когда каждый день вваливалась на занятия полусонная, глотала кофе и лихорадочно дописывала конспекты. Но оно того стоило. Время, проведённое с членами команды, помогло мне понять, как они работают как единое целое. Я начала замечать едва уловимые изменения в их языке тела и понимать, когда они скрывают травмы — это оказалось жизненно важным. Более того, я стала лучше предугадывать вспышки ярости Кайла.
— Так почему ты так взволнован? — я последовала за Кайлом по тропинке к стадиону.
Я слишком долго возилась со своими волосами, чтобы в итоге оставить их распущенными. В последнее время, со всей этой работой на стадионе и занятиями, все больше людей стали обращать на меня внимание. Это заставляло шрам на моем лице зудеть, как будто он снова открывался. Иногда я просыпалась с ощущением, что стекло все еще было там, в моей коже, и все, что я могла сделать, это, застыв на месте, ждать, когда оно скользнет еще глубже. Иногда я жалела, чтобы оно не закончило начатое.
Я скрывала шрам под слоем макияжа или прятала за волосами. По крайней мере, Кайлу было всё равно, его взгляд никогда не задерживался на резкой линии, пересекавшей моё