— Что стряслось, Котёнок? — я пнул его по ноге, заставив потерять равновесие и завалиться на бок.
Он поднял на меня усталый, затуманенный взгляд, покрасневшие от недосыпа голубые глаза лениво блеснули, а губы тронула слабая усмешка.
— Если бы ты не напивался перед играми, он бы не наседал на тебя так сильно, — я сел рядом и начал шнуровать бутсы.
— Ты и сам знаешь, что это не так, Кинг, — Кайл запрокинул голову, провёл рукой по своим коротко подстриженным обесцвеченным волосам и закрыл глаза. — Если не алкоголь, то наркотики. Если не наркотики, то что-то ещё. Для него я всегда недостаточно хорош.
— И не будешь. Не для него. — Я сказал это искренне, пока не вспомнил, что сам живу иначе. — Будь хорош для себя. Это единственное, что имеет значение.
Жаль, что я сам не воспринимал эти слова всерьёз. Я толкнул его в плечо, потеснив на скамейке.
— Ты уже видел Ника?
— Нет, слава богу, — Кайл хрипло рассмеялся. Этот звук снял часть напряжения, сжимавшего грудь.
— А вот и он.
Помяни черта, он и появится.
Ник вошёл в раздевалку так, будто никогда её не покидал. Его волосы были аккуратно зачёсаны назад, глаза настороженно блестели. Он всегда любил быть в центре внимания — это была дань уважения его внутреннему нарциссу. Направляясь ко мне, уже облачённый в свою тренерскую форму, он раскинул руки в стороны и заключил меня в мягкие, но фальшивые, ничего не значащие объятия.
— Папа смотрит, — он схватил меня за шею и наши лбы соприкоснулись. — Время доказать, что ты чего-то стоишь.
Я толкнул его в плечи, отстраняясь.
— Просто делай свою работу, а я сделаю свою.
Николас Кинг: средний брат, плейбой, бывший питчер и просто огромный засранец. Это его первый сезон в роли тренера Шершней. Тренер Коди взял его на работу после провального сезона с Астрос. К моему глубочайшему разочарованию, Ник согласился, и теперь мне не только предстояло бороться за титул, но и делать это с ним, вечно кусающим меня за лодыжки.
Сайлас стоял, прислонившись к стене, наблюдая за нами, и он был не единственным. Пока большинство игроков переодевалось в форму, они внимательно следили за нашей перепалкой. Кайл не сводил с Ника глаз.
— Ник, — окликнул его Сайлас, явно пытаясь разрядить обстановку и избежать возможного взрыва, — тренер тебя искал.
Прошла мучительно долгая секунда, прежде чем Ник, наконец, отвёл от меня взгляд и натянул свою дежурную фальшивую улыбку. Он снова играл роль, клоун в своём привычном амплуа.
— Увидимся на поле, — хлопнул он меня по щеке.
— Согрей мне скамейку, — усмехнулся я, отбрасывая его руку.
Как только Ник скрылся за углом, я, наконец, позволил себе выдохнуть и вцепился в края своего шкафчика. Костяшки пальцев побелели от напряжения, мышцы натянулись будто струны. Кайл подвинулся ближе, прислонился к шкафчику и склонил голову так, чтобы заглянуть мне в лицо.
— Хочешь, я проколю ему шины? — спросил он с ленивой ухмылкой.
Я фыркнул и отмахнулся от него.
— Он сразу поймёт, что это ты.
— Отлично, — Кайл небрежно стянул свитер и натянул игровую форму. — Может, тогда он испачкает руки и подерется со мной, вместо того чтобы оставлять на тебе синяки, которые никто не увидит, — он ткнул пальцем мне в рёбра, заставив вздрогнуть от боли. Я оттолкнул его.
— Не надо, — пробормотал я, пытаясь размять ноющее место. Я дождался момента, когда все будут заняты своими делами, чтобы быстро снять рубашку и натянуть игровую форму.
Синяк, оставленный Ником, становился всё больше. Начавшись с небольшого пятна у нижнего края рёбер, он расползался дальше. Если бы я показал его Сайласу, пришлось бы заводить разговор, который я категорически не собирался вести.
Семья Шор всегда относилась к семье Кингов как к своим. Дедушка Шор взял моего отца под крыло и сделал из него звезду Питтсбург Пайрэтс. Моя семья была перед ними в долгу.
Шор создали Кингов.
Ник и я знали Сайласа столько, сколько себя помнили. Мы даже жили у них, пока отец выступал за Питтсбург. Они были тем типом богачей, для которых деньги — просто цифры, и это были цифры, до которых я не мог досчитать.
Сайлас был ровесником Ника, но никогда не ладил с ним, впрочем, как и с другими моими братьями. Двое старших, Лукас и Сойер, давно сбежали из Род-Айленда, как только смогли выбраться. Иногда я общался с Лукасом, но Сойер был в бегах, и я его не винил. Сайлас был единственным, кто не терпел моего дерьма и девяносто процентов времени это бесило меня, но без него я был бы одинок. Я знал, что его жёсткость — это просто форма заботы.
— Если уж собираешься скрывать от Сайласа что-то, пусть это будет что-то интересное, — протянул Кайл.
Дело было не в секретах. Дело было в том, чтобы сохранить это в тайне от семьи. Если Нику нужно было на ком-то срываться, я бы предпочел, чтобы это был я, а не какая-то девушка или другие парни. Я видел, жестокое обращение со стороны отца, и до смерти мамы, и после. Нику доставалось больше всех. До тех пор, пока он не начал играть, тогда отец переключился на меня. Он не мог навредить своему звездному сыну, но Ник больше не был звездой. Теперь он был лишь озлоблен и опустошен.
— Если уж собираешься болтать, делай это хотя бы с безопасного расстояния, чтобы я не мог выбить тебе зубы, — рыкнул я, застёгивая форму. Белая майка с тонкими жёлтыми полосами и тёмно-синей надписью «Шершни» плотно сидела на плечах, заправленная в тёмно-синие брюки.
Кайл встряхнул свою форму, на спине которой красовалась крупная чёрная цифра 19, и начал её заправлять.
— Идешь сегодня в Дельту?
— Можем сначала пережить этот матч? — простонал я, затягивая ремень. Хотя его вопрос подал мне хорошую идею. Я двинулся в центр раздевалки, привлекая внимание парней.
— Внимание! Я заключаю с вами сделку! — сказал я, заставляя всех игроков обернуться. — Если выиграете сегодня у Лонгхорнов, я угощу вас пивом в Дельте.
Комната взорвалась радостными криками, но я не закончил. Они должны были быть сосредоточены.
— Заткнитесь! — рыкнул я, чувствуя, как напряглись мышцы шеи. — Вам нужно не просто играть, а играть по-настоящему, выкладываться на полную. Выходите на поле не ради тренера, скаутов или газет, — мой взгляд скользнул к Кайлу. — Выходите, чтобы доказать что-то себе. Мы дойдем до финала Мировой серии, и мы будем сражаться до самого конца. По два шага за