— Есть, Кэп! — первым откликнулся Кайл, выпятив грудь и хлопнув двумя пальцами по ней в знак солидарности.
Этот жест появился в нашей команде ещё несколько лет назад. Он заменял рукопожатие, был своеобразным обещанием, негласным «я в порядке», приветствием и прощанием. Это была наша клятва друг другу, когда слова становились лишними, а мир, слишком тяжёлым.
И этот матч ощущался грузом на моих плечах.
Первый матч сезона задаёт тон всему пути до плей-офф. В мой первый год в роли капитана мы добрались до финала, но нас выбил Лоретт. В последние два года мы не приблизились даже к тому результату. Я не мог точно сказать, в какой момент всё пошло не так. Где-то между победами и моментом, когда мы перестали играть как победители. Но я был уверен: проблема во мне.
Парни один за другим последовали примеру Кайла, прикладывая два пальца к сердцу, прежде чем выйти из раздевалки в широкий бетонный тоннель, ведущий на поле. Из-под сводов стадиона доносился мощный рёв толпы, настолько громкий, что, когда я положил руку на стену, почувствовал, как вибрация прокатывается по моим пальцам. Это было успокаивающе. Это было знакомо.
Я был на своём месте.
Закрыв глаза, я сделал глубокий вдох, концентрируясь, прежде чем присоединиться к ребятам, ожидающим объявления команды.
— А теперь поприветствуйте бейсбольную команду Университета Харбор! — голос комментатора разнёсся по стадиону. — Шершни!
— Первый игрок, номер двадцать девять Дин Такер!
— Твой отец в девятом ряду левой трибуны, — Сайлас похлопал меня по спине и проскользнул в дагаут (прим. скамья ниже уровня поля, место для игроков, запасных игроков и других членов команды), прежде чем объявили Кайла.
Я был благодарен за подсказку. Так я не тратил бы силы на поиски и мог сосредоточиться на мяче, отбивающих и песке под шипами бутс. Я втянул воздух в лёгкие, когда стадион замер в ожидании следующего имени.
— Встречайте вашего стартового питчера и капитана Шершней, Арлооооо Кинг!
Толпа снова взорвалась аплодисментами. Я натянул на лицо широкую, до боли в скулах, улыбку, вскинул руки и выбежал на поле. Солнце уже садилось, и тёмно-фиолетовое небо служило фоном для ярких прожекторов стадиона, бьющих мне в лицо. Холодный воздух, энергия трибун, гул в груди, всё это наполняло меня ощущением дома.
Я направился к судье, стоявшему рядом с капитаном Лоретта. Логан скрестил руки на груди, надвинув козырёк кепки на глаза.
— Арло, — коротко кивнул он.
— Логан, — отозвался я, сухо.
— Играйте чисто, парни, — предупредил нас судья.
Мы пожали друг другу руки. Логан слегка дрожал. Сдерживая улыбку на лице, я быстро пожелал ему удачи, прежде чем направиться обратно к нашей скамейке.
— Такер! — позвал я Дина, крепкого парня с взлохмаченными светлыми волосами и щенячьим взглядом, игравшего с нами второй сезон. — Логан всё ещё слаб. Его удары будут кривыми, а значит мяч пойдёт на первую базу. Держи перчатку наготове и не теряй концентрацию.
Дин кивнул, его взгляд метнулся к скамейке Лоретт, где стоял Логан, уставившись на нас.
— Не позволяй ему напугать тебя, — добавил Кайл, подходя к Дину и в шутку сжимая ему трапеции. — Он в постели стонет, как девчонка.
— Кайл, — одёрнул я его, покачав головой, но Дин засмеялся, явно избавившись от нервного напряжения.
— Ты справишься, — сказал я.
— Да, да, — он прикоснулся двумя пальцами к груди.
Мы провели два рана (прим. очко, заработанное игроком нападения, после касания последней, четвёртой базы, которая называется дом), не так уж плохо, учитывая, что все отбивали, будто впервые держат биту. Казалось, у всей команды был коллективный случай «ипсов» (прим: нервный ступор перед броском). К тому моменту, как мы вышли на поле, все уже были на взводе и готовы биться до последнего. Я просунул руку в перчатку, пошевелил пальцами, растягивая материал.
— Арло, — Ник догнал меня, когда я направлялся на питчерскую горку. — Не облажайся, — бросил он, — у тебя один шанс произвести впечатление. Если не получится, другого шанса не будет.
— Думаешь, меня волнует, придёт ли он на эти игры? — рявкнул я, вырываясь из хватки, когда Ник схватил меня за майку. — Да я бы предпочёл, чтобы он вообще не приходил.
Ник ничего не сказал. Я заметил, как его кадык дёрнулся, когда он сглотнул всё, что хотел бы мне сказать.
— Хорошая речь, Ар, — пробормотал он, отстраняясь и возвращаясь в дагаут.
Я занял своё место на питчерской горке, зарывая ноги в глину и песок.
Я встретился взглядом с отцом, прежде чем покатать мяч между пальцами, нащупывая шнурки.
— Это больше не твоя игра, — прошептал я, заглушённый рёвом толпы, прежде чем перевести взгляд на бэттера (прим. отбивающий, игрок атакующей команды, противостоящий питчеру). На стадионе повисла короткая тишина, достаточно долгая, чтобы я собрался с мыслями, прежде чем выгнуться назад и подать первый мяч сезона.
Толпа взревела, когда судья объявил страйк (прим. это ситуация, которая засчитывается питчеру, когда отбивающий не попадает по мячу или отправляет его в аут).
Я чувствовал, как уверенность прокатывается по моим измотанным, нервным конечностям. Почти сразу я снова почувствовал себя собой. Неприкасаемым. Готовым побеждать.
Я откинул ногу назад, готовясь к следующей подаче. Ветер коснулся моих разгорячённых щёк, а трибуны зашептались в предвкушении.
— Ещё один! — крикнул тренер Коди из дагаута. Его длинные светлые волосы были спрятаны под тёмно-синей кепкой Шершней.
Я улыбнулся. Этот бросок был лёгким. Я внимательно изучил стойку отбивающего, подстроился под него, прежде чем бросил третий страйк. После двух тяжелых аутов тренер Лоретт выпустил Логана в последней отчаянной попытке начать счёт. Он вышел на поле, подняв пыль, размахивая битой и улыбаясь девушкам за своей скамейкой. Но как только он занял позицию в бэттерской зоне, улыбка исчезла. Его взгляд стал ледяным, прожигая меня насквозь.
Я быстро оглянулся через плечо и увидел, что все на поле изменилось в ожидании Логана. Кайл строил глазки какой-то девушке на трибуне.
— Эй! — рявкнул я, привлекая его внимание, прежде чем сделать первый бросок.
Я затаил дыхание, когда Логан замахнулся.
— Страйк!
Я выдохнул и поймал мяч от нашего кэтчера Дженсена. Я внимательно наблюдал, как Логан сделал три глубоких вдоха, переставил ногу, и повторил бросок. На тоненького. Слова брата всплыли в памяти, и на этот раз я к ним прислушался. Я подал мяч в середине вдоха Логана, и застал его врасплох резким фастболом (прим. прямая подача, при которой упор делается на скорость полёта мяча, является наиболее распространённой подачей).
— Страйк два!
— Тебе нужна минутка? — крикнул я Логану. Он злобно зыркнул на меня, перехватывая биту.
— Эй, это случается и