— Отвали, — простонал я.
— А это что? — он указал на светло-голубой велосипед с широким рулём, прислонённый к стене.
— Её подарок, — выдавил я, уже готовый к насмешке.
Но он не засмеялся. Он просто смотрел на велосипед: на его новые колёса, белое сиденье, аккуратную корзинку и такие же белые ручки. Я заплатил за него шестьдесят баксов и перекрасил для Эллы. Краска испортила мои любимые джинсы и до сих пор не сошла с ногтей. Понятия не имею, что на меня нашло, но когда я увидел его на рынке, я не мог перестать думать о ней. Элла всегда ходила пешком. Я ни разу не видел её за рулём, а путь пешком отнимал много времени. Иногда она уходила из дома до пяти утра, чтобы дойти до кампуса. Путь, который на машине занял бы десять минут, у неё занимал полчаса. Прежде чем я понял, что делаю, я запихнул велосипед в кузов грузовика Дина и починил его для нее.
— Помоги занести это внутрь, — Сайлас сунул мне коробку и направился в дом, ничего не сказав о велосипеде.
— И ни одной шутки? — спросил я, идя следом.
— Ты заслуживаешь счастья, Ар, — только и сказал он. — Если покупка велосипеда для новой сироты из Гнезда делает тебя счастливым, я не собираюсь отпускать ни единой шутки на твой счет.
Я хмуро посмотрел ему в спину и двинулся за ним в переполненный дом. Даже с ограниченным списком гостей людей всё равно было слишком много. Несколько игроков толпились на огромных диванах в гостиной, орали из-за бейсбольного матча, а Тодд раздавал пиво направо и налево. Я перехватил коробку поудобнее и двинулся вслед за Сайласом на переполненную кухню.
Я уже собирался спросить, где Кайл, как вдруг увидел его растянувшегося на кухонном острове, в то время как Зои лила ему в рот водку струёй, как из водопада. Я сглотнул раздражение, желание в очередной раз ткнуть Сайласа носом в правду, что мы обязаны быть рядом. Эти слова всё ещё эхом били внутри — нас должно стать достаточно. А значит, я должен был внимательнее следить за Кайлом.
Но как будто судьба решила отвлечь меня, тихий смех Эллы проплыл над толпой, как хор, увлекая мои глаза туда, где она сидела, скрестив ноги, в джинсовых шортах и майке с ромашками, которая без угрызений совести демонстрировала все ее шрамы. Золотое ожерелье с моим кольцом висело у нее на шее; эгоистично, но я был рад это увидеть. В ту ночь перед благотворительным вечером я был в её комнате. Трижды поднимался по лестнице, прежде чем решился постучать, и нашёл её комнату пустой. Повсюду, разбросанные вещи, а кольцо висело на зеркале, которое Зои выбрала для неё. Я пытался убедить себя, что оно просто не подходило под наряд или что она прятала его от Ника, доказывая, как много это кольцо начало значить для нее. А потом во мне взорвалась злость, когда на благотворительном вечере я увидел у неё на шее серебряную цепочку, зная, что Ник сделал это нарочно.
Как будто он заявлял на нее права, помечал свою территорию.
— Ты в порядке? — спросил Ван, положив руку мне на плечо.
— Ага, просто... слишком многолюдно.
Он принял мою отговорку, забрав у меня ящик с пивом и отнес его Сайласу, который складывал их в холодильник. Но почти сразу вернулся, достал для меня одну, открыл и чокнулся со мной.
— Спасибо, — тихо сказал он. — За то, что присматриваешь за ней.
— Не благодари, — покачал я головой.
— Не знаю, говорила ли тебе Зои о прошлом Эллы, но там есть вещи... — он замолчал, сделал глоток и склонился ближе, понизив голос. — Она потеряла всех, Арло. Так что если ты собираешься делать то, о чём я думаю, просто... не облажайся. — Это не было угрозой. Ван не из таких. Но я почувствовал в его голосе ту особенную защитную интонацию. Казалось, она требовала от людей, чтобы они охраняли Эллу и обеспечивали ее безопасность.
— Расслабься, Митчелл, — сказал я, толкая его в бок. — Она слишком умна, чтобы простить мое отношение.
— Просто будь с ней мягким, чувак. Всё, что она знает — это горе.
Я не стал отмахиваться от его слов, спрятал их в карман, чтобы достать позже и разобраться, почему все обращаются с ней, как с хрупким стеклом. Когда Элла поднялась и, извинившись, вышла из кухни в сад, я заметил это краем глаза.
— Иди, — сказал Ван, ещё до того как я сам об этом подумал. — Поздравь её с днём рождения. И, ради всего святого, не будь мудаком, иначе я надеру тебе задницу.
— Отвали, Ван, — буркнул я, прекрасно зная, что он может. Драка была бы интересной, я бы нанёс пару ударов, но с его габаритами всё равно проиграл бы.
Я схватил две свежие бутылки пива из холодильника, вышел на улицу и увидел ее сидящей на террасе, свесив ноги через край, и наблюдающей за звездами на небе.
Она не обернулась, чтобы посмотреть, кто к ней присоединился, но когда я сел рядом с ней, я почувствовал, как ее тело напряглось, словно она не ожидала увидеть меня.
— С днем рождения, — я протянул ей пиво, наблюдая, как она колеблется, прежде чем взять его.
— Спасибо, — натянуто сказала она, снова поворачиваясь к небу.
Откуда у тебя этот шрам? Я подумал, но не спросил; вместо этого я позволил тишине повиснуть между нами, как это уже случалось много раз. Что вызывает твои панические атаки? Почему ты такая грустная?
Она повернулась ко мне, и в этой тишине, в её медленном взгляде, я на секунду подумал о том, какие у неё мягкие губы... и как сильно мне хочется её поцеловать. Я глубоко вдохнул, проводя рукой по груди, пытаясь унять боль.
— У тебя тоже бывают, — сказала она. — Панические атаки.
— Это не то, — покачал я головой.
Это была не паника.
— Это именно то, — вздохнула Элла, но мягко, не тем раздражённым тоном, которым обычно отвечала мне.
— У тебя грудь сжимается так, будто ты не можешь дышать? — она всё ещё смотрела на меня. — Иногда это так больно, что кажется, будто кто-то сжимает ее в тисках, и ты ничего не можешь с этим поделать?
Это была агония.
— Паника не делает тебя менее мужественным, — добавила она. — Это просто значит, что ты не можешь смотреть на сломанную меня, — она уставилась на меня стеклянными глазами, отражающими звездное ночное небо, — если ты тоже сломан, Арло. Это как горшок, который