Это было желание.
Мне хотелось посмеяться, отмахнуться от того, как её слова затянули мне горло. Но я не мог. Потому что она была права. И я чертовски ненавидел это. Снаружи я выглядел целым, но внутри — разваливался на куски. И я не был уверен, смогу ли когда-нибудь снова стать цельным. Но когда она смотрела на меня... на мгновение мне казалось, что шанс есть.
Это может быть любовь.
— Ты говоришь самые нелепые вещи, — я прикусил внутреннюю сторону щеки, пока жжение в груди медленно стихало.
— Ты просто злишься, потому что я права, — сказала она, сделав глоток пива, но при этом не сводя с меня взгляда.
Это была абсолютно и безусловно любовь.
— Ты позволил ему воспалиться, — она указала на порез на моем лице.
— Оба врача команды всю неделю меня игнорировали, — поддразнил я ее, почувствовав, как всё тело напряглось, когда она рассмеялась.
— Как ты собираешься получить хоть одно свидание, красавчик? С таким-то шрамом? — она засмеялась громче, её плечо качнулось в моё.
Я втянул холодный ночной воздух сквозь стиснутые зубы.
— Есть советы?
Я не жалел, что сказал это, но я ненавидел то, как она отреагировала. Напряжение между нами, казалось, взорвалось и поглотило ее смех, заставив ее замолчать и украв весь прогресс, которого мы достигли.
Прежде чем я успел зашить дыру, которую сам же и прорвал в нашем разговоре, из дома раздались крики — кто-то звал её внутрь. Она обернулась, и в тот момент мои глаза впитывали каждый дюйм её кожи, включая тот самый шрам, который я... черт возьми, я любил. Идиот. Я выдохнул, заставив её снова повернуться ко мне.
— Я знаю, он уродливый.
Он не такой, хотел я сказать.
Но Элла резко бросила, поймав мой взгляд:
— Спасибо, что напомнил. Мне стоит пойти посмотреть, что там, — сказала она, поднимаясь с веранды и оставляя свою наполовину пустую бутылку пива на досках рядом со мной.
Я провел руками по лицу и попытался расслабить плечи, когда она ушла. Я понятия не имел, что, черт возьми, со мной не так в последнее время. Я не мог показать ей, что я не тот мудак, которым она меня считала. Каждый раз, когда она пыталась завязать нормальный разговор, я каким-то чудом умудрялся всё испортить. Я даже не успел рассказать ей о велосипеде, не то чтобы она вообще хотела его сейчас.
Я вытащил телефон и написал Сайласу:
Я: Мне надо уйти, отдай Элле велик. Не говори, что он от меня.
Я отправил сообщение, вставая с веранды и собираясь уходить, когда телефон завибрировал в руке.
Сайлас: Зайди в дом. Ник появился.
Почему, чёрт возьми, мне вообще должно было быть дело до того, что Ник пришёл? Скорее, это был достаточный повод развернуться и уйти с вечеринки. Последнее, что я хотел — это иметь дело с этим пьяным придурком, и я определенно не мог больше смотреть, как он растлевает Эллу своим ртом. Но что-то в сообщении Сайласа было не так. Слишком короткое. Натянутое. Что-то заставило меня передумать. Против здравого смысла я сунул телефон в карман и открыл заднюю дверь, ведущую на кухню.
Ник был пьян. Больше, чем обычно.
Его руки облепили Эллу, и, как и ожидалось, от этого по горлу расползся мерзкий комок тошноты, но это было не так, как раньше. Ей это не нравилось. Она молча отталкивала его руки, каждый раз, когда они ползали по ее рубашке или вокруг ее шеи.
Она выглядела смущенной.
Он был настойчив, и мне хотелось отрубить ему руки за то, что он прикасался к ней, когда она этого не хотела.
Но Элла была взрослой девочкой, она ему об этом сказала.
Перестань пытаться меня спасти.
Сегодня я уже вляпался в собственные слова, и теперь стоял, решив, что она должна справиться сама. Она могла быть с кем угодно, но это должно было быть на ее условиях, и то, что происходило передо мной, не было таковым. Я сделал шаг вперёд, собираясь вмешаться, но Сайлас покачал головой через кухню. Что-то ещё было в игре. Что-то, что понимал он и, судя по взгляду, Ван тоже, но Элла не замечала, что что-то было в другой руке Ника. Он прятал за спиной толстую книгу, нашёптывая что-то ей на ухо, пока она ёрзала, пытаясь выскользнуть из его объятий.
Я сдерживал тот яростный импульс, что бурлил в груди, желание швырнуть его подальше от неё. Но она сделала это сама: оттолкнула его от себя, ударив в грудь так, что он влетел в стену.
— Я принёс тебе подарок, — заорал Ник, бросая книгу на столешницу с такой силой, что Элла вздрогнула.
Где, чёрт возьми, Зои?
— Я подумал, что тебе понравится, — сказал он, подталкивая книгу к ее руке. Она посмотрела на нее, и вся краска отхлынула от ее лица. — Теперь я понимаю, почему ты привязалась к кокаиновому Кайлу Коди.
Кайла тоже нигде не было. Его высокая фигура явно отсутствовала в толпе. Я обвёл взглядом комнату, но Сайлас лишь пожал плечами. Он был так же не в курсе, как и я.
— Ты такая же, как он, не так ли? — Ник рассмеялся в унисон с двумя подонками, которых он притащил с собой. Я шагнул вперёд, но один из них резко толкнул меня обратно тяжелыми руками и грязным взглядом. — Эстелла.
— Твою мать, — выругался Дин слева от меня, и это, похоже, выразило общее настроение в комнате. Он попытался прорваться сквозь баррикаду, которую создали дружки Ника, но не смог протиснуться или даже освободить место для меня. Блять.
— «Зависимая от обезболивающих Эстелла Майл убивает своего звёздного брата-близнеца и родителей в огненном пламени.» — Ник с торжествующей ухмылкой процитировал заголовок, его голос разлетелся по кухне.
Боль в глазах Эллы пронзила меня. Я чувствовал, как нож все глубже погружается в ее грудь, хотя был на другом конце комнаты. Все ее тело дрожало, когда она отступила от него со слезами на глазах, но Ник последовал за ней, шагнув вперед, он навис над ней.
Мои мысли метались, пытаясь сложить всё воедино. Я помню, как гудели новости НАСС, когда случилась авария. Тогда говорили, что водитель-женщина была за рулём по пути на драфт, когда в неё врезался другой автомобиль.
Все в машине погибли. Ей не предъявили обвинений. Сказали,