— Ну, давай, рули, — согласился с другом Антон.
— И так, Павел, сейчас жми в аэропорт, там есть ночной ларек сотовой связи, купи десять дешевых телефонов и столько же новых сим-карт и положи на них деньги. Разберешься без паспортов? — Нет проблем, — ответил Павел вставая.
— Сейчас все свои телефоны обесточиваем, пока он не вернется, потому что это ребята серьезные и возможности у них практически неограниченные. Пуля, дожидаешься Павла и гони собирать своих бойцов. До утра управишься? — Управлюсь.
— Только не звони ни кому с мобильника, свяжись с кем-нибудь одним толковым с левого аппарата, пусть сам суетится. Потом свяжемся, определимся.
— Понял.
— Антоха, здесь на пристани есть ваши катера? — продолжал наставления Лёха.
— Да. Пашкин «Байлайнер» стоит на привязи.
— Возьмешь пару человек, и идете морем к яхт-клубу, только не пришвартовывайтесь, дрейфуйте — ждите звонка.
— Слушаюсь, товарищ майор! — душившее Антона последние дни напряжение начало медленно спадать.
— Ну, пока вроде все, — подвел итог Леха. — А мы с Валерой попозже зарулим в «Электричку», поужинаем, потанцуем, с народом познакомимся! — На счет поужинать — я завсегда! — улыбнулся Валера. — А как там, кстати, с девками? Дружный хохот разрядил обстановку в накуренной комнате.
Глава 7. Проблемы…
Большой, светлый зал Татьяны Михайловны Смирновой напоминал небольшой склад трикотажного магазина во время переучёта или ревизии. Тут и там, рассортированные по виду и предназначению кучки, заполнили практически все помещение. Посередине всего этого богатства, прямо на полу, восседала хозяйка медной горы — её величество Царица. Раздраженным движением смахнув капельку пота, нагло заползшую прямо на веко, женщина окинула оценивающим взором поле боя.
— Сколько тряпья то ненужного? Сжечь все, к едрене фене, одна пыль, а толку нету.
В это время в комнату забежала, вернувшаяся с купания Анютка:
— Баб, ты чего? Порядок решила навести?
— Ага, все тряпки кончились, пол мыть нечем. Вот выбираю.
— Зачем пол? Смотри, какое платье, — внучка сунула руку в первую же попавшуюся кучу, — Если обрезать низ, чудо блузка получится. Как раз пуговки до куда надо.
— А ведь верно, — почесала голову женщина. — Ну-ка глянь своим молодым взором. Вон видишь, фотокарточки на столе, надо сделать как там.
Внучка юркой белочкой метнулась к столу и уже через мгновение копошилась в одежде.
— Вот, вот, вот и вот. Сейчас ещё погляжу.
— И то правда, — с изумлением согласилась Царица, — Куда ж глаза мои смотрели? Пойду ка я в кладовку, поищу швейную машинку. Ведь раньше, какие наряды могла пошить? Любо дорого посмотреть было!
К вечеру зал превратился в небольшую швейную мастерскую со столом для выкроек, кусочками мела, подушечками для игл, линейками, лекалами и прочей необходимой и полезной для шитья мелочевкой. Любопытная Анютка сновала по комнате, то и дело расспрашивая и уточняя все действия женщины. Её молодой и острый ум и до этого частенько поражал Царицу, но сегодня к советам внучки, она прислушивалась со всем вниманием. Девчушка поражала неординарностью мысли и способностью решать, казалось бы, не решаемые задачи. Когда заклинил механизм машинки, женщина плюнула и ушла спать, а проснувшись утром, увидела идеалистическую картину: около стоящей на полу машинки клубочком свернулась спящая без задних ног девочка. Вокруг были аккуратно разложены откуда-то взявшиеся разнообразные инструменты и масляные пипетки. К стенке, на швейную иглу был приколот, явно вырванный, откуда то, технический чертёж. Она аккуратно подняла и поставила на стол швейный станок и потихонечку попробовала его в деле. Машинка работало безупречно. Чтобы не разбудить внучку, она на цыпочках вышла из зала, и пошла готовить завтрак. Глянув, что закончилась сода, она собрала пару десятков яиц и пошла в поселковый магазин, обменять их на нужный продукт. Договоренность на такой бартер у нее имелась постоянная. Выйдя за ограду, она столкнулась взглядами с соседом напротив — Ванькой, по прозвищу — Смотрящий. Его лохматая башка, как обычно, торчала над прогнившими досками забора. Это прозвище он получил не за криминальные заслуги, а за то, что каждое, без исключение, утро, вместо умывания и завтрака он выходил во двор, запрыгивал на скамейку, стоящую внутри ограды возле забора и без перерыва мониторил улицу, с целью поиска собутыльника на предстоящие сутки. А ведь когда то был лучший тракторист округа. Имел награды. Его вечно торчащая рыжая башка, была так же естественна для местного люда, как покосившаяся водонапорная башня на краю деревни. А ещё он служил оперативным справочным бюро, типа: “Васька тута не пробегал?”, “А хто енто к Сидоровым прошмыгнул?” или “Люська Мухина ковер что-ли прикупила? И откудова деньги у паскуды?”. Короче — Смотрящий.
Царица слегка притормозила и поинтересовалась:
— Здравствуй, Иван Филимонович, ты же вчера на посту был?
Ванька сразу приосанился, потому что по отчеству его называли крайне редко, обычно Ванька да Ванька, и степенно ответил:
— Обижаешь, Татьяна Михайловна, — не остался он в долгу, — Как штык, аккурат до трёх дня простоял. А потом Федька комбайнер…
Продолжить занимательную историю ему не дали, перебив следующим вопросом:
— А ты случайно не видел, кто до обеда около нашей ограды крутился?
— Ну как это не видел? Видел конечно. С утра Лёха — жлобяра к тебе заходил. А потом Кротёныш мелкий слонялся туда, сюда.
— Что ещё за Кротёныш?
— Ну сынок Вовки Кротова. Упыря.
— А Кротовский сынок что ли? Н, спасибо Иван Филимонович, уважил. Как пенсию дадут, не забуду. А ты поглядывай тут, мало ли чего?
Получив официальную, работу, да ещё за премию, Смотрящий вытянулся в струнку, и рявкнул:
— Будет сделано! Ты только это… Не забудь там.
— Не забуду, — ухмыльнулась Царица и вернулась в ограду.
Женщина прошла к чурке, стоящей у забора и подняла лежащую на ней тряпку. Под ней оказался небольшой букетик полевых цветов и дохлая крыса — вчерашние подарки, которые перелетели через их забор. Видимо Кротовский сынок букетиком пытался уделить внимание её внучке, но, не дождавшись взаимности, показал своё истинное, крысиное, нутро. Женщина завернула все это добро обратно в тряпочку, и прихватив с собой, вернулась на улицу. Домина Кротовых стоял довольно далеко, но такое безобразие спускать было нельзя. Переговорив по дороге на всякие важные темы, как минимум с десятком односельчан, она подошла к высоким, ярко окрашенным воротам и постучала висящим железным кольцом о прибитую жестянку. Громко залаяли собаки, послышалась какая-то возня и шаги в сторону калитки. Дверь открыла какая-то незнакомая тётка, скорее всего работница.
— Где хозяева? — с напором спросила Царица, отодвигая женщину и