— Адвокатшу надо валить! — сказал он вслух и замер, испугавшись собственных слов.
Еремеева сказала, что денег у неё вагон, вот пусть и платит. Других вариантов все равно нет. Но прежде, чем вступать на эту скользкую и опасную тропинку, надо получить гарантию оплаты заказа. А для этого сначала надо выяснить, сколько это стоит в принципе. Да умножить на два. Блядь! Как все сложно! А главное, шаг влево и шаг вправо приравнивается к расстрелу, ошибаться нельзя. Это тебе не кино — выключил и забыл. Поковырявшись в своей памяти, он набрал номер.
— Здарова алтушник, чего надо? — не слишком вежливо ответили ему после нескольких гудков.
— Перетереть бы, — подстраиваясь под сленг, не слишком уверенно начал Ковальчук.
— С тобой что ли? О чём? — издеваясь, хмыкнул оппонент.
— Не по телефону, — продолжил адвокат, уже жалея, что начал этот разговор.
— Если потеряю время, тебе придется заплатить.
— Зачем терять время, поехали на 'Камушки', шашлыков поедим, там и поговорим. Я угощаю.
— Ясное дело угощаешь. Во сколько подъехать?
— Давай через час.
— Ладно, буду.
В этой шашлычке в любой день и в любой час не протолкнуться, хоть в пять утра загляни, место посидеть просто так, с ходу, вряд ли найдешь. Но для хороших людей, пара мест, в дальнем закуточке, всегда имеется. По оценкам хозяев этого заведения Александр Седых, по кличке Трамвай, был не просто хорошим человеком, он был чудесным и замечательным, поэтому отдельный столик, закрытый шторкой от основного зала и с видом на залив, всегда был для него свободен. С Ковальчуком они как-то пересеклись по делу о вымогательстве, где неожиданно оказались полезны друг другу. Потом еще пару раз соприкасались по подобным обстоятельствам.
— Говори, — бросил подошедшему адвокату Трамвай, с аппетитом обгладывая сочный, только что с мангала, чалагач.
— У меня не совсем обычная просьба. Мой клиент… готов…
— Та кончай мычать, говори толком, — рыкнул потерявший терпение уголовник.
— Надо убрать одного адвоката. Женщину, — на одном дыхании выпалил Ковальчук.
Трамвай на несколько секунд завис с куском мяса во рту, потом отмер и переспросил:
— Что значит убрать?
— Совсем убрать, — проблеял адвокат.
— А ну-ка пошли на улицу, — подскочил с места Трамвай, увлекая за собой Ковальчука.
Они отошли от заведения и остановились около воды, на приличном расстоянии от ближайшего народа. Адвокат сбивчиво изложил суть проблемы. Трамвай пожевал губы, поморщил лоб и сказал:
— Валить телку смысла нет, будет только хуже. Поднимут дела, станут отслеживать и всяко найдут, кому выгодно.
— И что делать? — заволновался Ковальчук.
— Надо изобразить случайный гоп стоп, и уложит её на это время в больничку. Она машину сама водит?
— Водит, но мне кажется, она чаще с водителем ездит.
— Да это пофигу. Наоборот меньше подозрений, если организовать аварию и под пресс обоих.
— Мне надо обозначить заказчику сумму, — затаил дыхание Ковальчук, боясь услвшать астрономические цифры.
Трамвай опять начал шевелить губами, морщить лоб, что-то бубнить, а потом выдал:
— Ну короче нужна будет тачка на выброс или с угона, вдвоем, думаю, управимся, — как на счетах начал набрасывать калькуляцию Трамвай, — Следить несколько дней, маршруты там… предварительно полтинник, если пройдет все по зеленой.
Ковальчук, незаметно для собеседника, облегченно выдохнул, и они распрощались, договорившись встретиться здесь же завтра. Из машины он сразу же позвонил Еремеевой и попросил ее найти причину и спуститься на десять минут из дома. Получив согласие на сто тысяч рублей, полтинник сейчас и полтинник по факту исполнения, счастливый адвокат, с чувством выполненного долга и не зря потраченного времени, вкусно поужинал в пафосном ресторане 'Бульдог' и, приехав домой, спокойно уснул, без всяких сновидений и угрызений совести. Это я сейчас про что?
Глава 17. Марина…
У Павла давно не было таких броуновских движений в районе сердца, можно сказать, что кипело так впервые в жизни. Романы, конечно у него случались, но какие-то вялотекущие, спокойные, с запланированными встречами и предугадываемыми действиями с обеих сторон. Но в груди ничего не сжимало, дыхание не останавливалось, да и сон был богатырский, даже когда ругались или расставались. Сейчас, вспоминая Настины глаза, её несмелую улыбку, осторожные, быстрые взгляды, ему хотелось подпрыгнуть со своей мягкой постели и рвануть в эту богом забытую деревеньку, чтобы … хотя бы постоять у ворот и удостовериться, что с девушкой все в порядке. Одернув себя, что мечтать и строить воздушные замки, это удел женщин, а ему, как мужчине, к тому же который обозначил себя парой, надо доказывать свою состоятельность и серьезные намерения делом. Последующие дни он запланировал целиком и полностью посвятить решению Настиной проблемы и для начала, завтра встретиться с Глюком, потому что седалищным нервом чувствовал, что без силовых операций тут не обойдешься.
Серега Маковецкий, выпавший почти на три года из обычной повседневной жизни, ускоренно пытался социализироваться в привычные человеческие условия. Жена, Светка, успела выскочить замуж, за какого-то, жирного бобика и он благодарил Бога, что у них не было совместных детей, что неизбежно привело бы к каким-то ненужным встречам и разборкам. А так, подох Максим, да и хрен с ним. Он даже ей не позвонил, хотя знал, что она приходила в управление и искала его адрес. После событий, которые ему пришлось пережить, руководство пока воздерживалось привлекать к парня силовым операция, отправив в бессрочный отпуск. Зато денег отвалили прилично, красота.
Сейчас Сергей сидел в популярной студенческой кафешке на центральной улице города и ждал Лехиного друга Павла, с которым договорились сегодня встретиться. Неожиданно его внимание привлекла блеклая девчушка лет шестнадцати-семнадцати, которая очень аккуратно и как-то сосредоточенно ела мороженное. Профессиональный взгляд, привыкший замечать вокруг все необычное, почему-то слегка зацепился за соседний столик. В это время официант уронил с подноса бокал, который с громким хлопком разлетелся по всему полу, и время для Сергея остановилось, потому что