Выслушав до конца, Алекс невесело хмыкнул. Взгляд его сделался непривычно серьёзным, вдумчивым.
– Ты не могла ничего чувствовать к нему, если он не принимал участия в твоём воспитании и относился к тебе как к чему-то должному. Он просто был для тебя чужим.
И вроде бы он озвучил и так понятные для неё вещи, но почему-то Диане стало спокойно и легко. Алекс не осуждал её, как это всегда делала семья. Он просто понял её и сказал то, что она всегда хотела услышать хоть от кого-то, чтобы перестать чувствовать вину. Он показался таким мудрым по сравнению со взрослыми, знающими всё на свете. Наверное, потому что никто в её мире не осмелился бы сказать подобное в лицо. Там было заведено холить и лелеять родичей, даже если ничего к ним не чувствуешь.
– А потом, одним весенним днём… – неуверенно продолжила Диана. – Я об этом никому не рассказывала, только Дарине однажды. Это было моей тайной. Я встретила одного загадочного юношу. Он… был в отчаянии. И знаешь что?
Диана покосилась на напарника, опасаясь увидеть в его глазах прежние насмешки, но он ответил ей тем же внимательным молчанием.
– Дарина подшучивала надо мной, что это любовь с первого взгляда, но мне было не до смеха. Я почувствовала гораздо больше… Мне было невыносимо больно за него. За его несправедливую судьбу, за то, что он был один против целого мира. Был словно изгнанником… Разве это правильно? Почему к тому, кого я даже не знала, я испытывала намного больше сострадания? Почему мне было больно и тягостно? А к тому, кто мне родной по крови, – абсолютно ничего. И вот сейчас. Для меня так странно, что за тебя я была готова стоять до конца. И Серёжа… – Диана всё ещё не знала, стоило ли поднимать эту тему или лучше оставить всё как есть. – В общем, о вас я не знаю ничего. Ни о вашем прошлом, ни о вашем детстве, ни о семьях. Ни даже сколько вам лет.
– О-о-о, ну так это легче лёгкого! – Алекс оживился, мгновенно растеряв всю серьёзность. – Мне около двадцати. Точно не скажу, потому что знаю только, что родился в пору межени [4], от которой и веду отсчёт. А Серу… – Он задумчиво почесал подбородок и принялся считать на пальцах: – Так, ну если Стиву девятнадцать, Юсу двадцать три, а Торе шестнадцать… Ну, я думаю, что-то между шестнадцатью и двадцатью пятью. Как-то так. Хотя нет, он точно старше меня.
Диана неожиданно рассмеялась, забыв о гнетущем состоянии.
– И как, по-твоему, я должна понять?
Да уж, это и впрямь удивительно. Быть настоящими друзьями, прошедшими огонь и воду, готовыми ставить на кон свои жизни, но при этом даже не знать, сколько вам лет и когда у вас дни рождения.
– Я хочу сказать вот что. – Алекс улыбнулся, серые глаза смотрели с таинственно-лукавым прищуром. – Любовь, любая: братская, дружеская, чувственная, – она гораздо непостижимее и сильнее всякой магии. И узы между людьми, которые друг другу дороги, строятся не на основе кровного родства. Они определяются гораздо бóльшим. Тем, чего мы сами не в силах до конца понять.
Может, поэтому Диана убеждала себя, что демон не причинит никому вреда? Потому что хотела верить другу.
«Что за странная ночка такая?» – задумалась она.
И почему Алекс, увидев, что она не спит, зашёл в её комнату с такой странной насторожённостью, словно опасался, что его прогонят? Диана украдкой покосилась на своего напарника. Он держался спокойно и задумчиво смотрел в огонь, скрестив руки.
– А ты? – спросила она. – Почему ты не спишь?
Алекс вздрогнул и поднял голову, встречая её взгляд.
– Да я просто…
Диана пристально наблюдала за медленными изменениями в его лице. Он то хмурился, то нервно водил бровями, будто и вправду опасался, что его прогонят.
– Не спалось как-то, – дёрнул он плечами. – Вот и решил пройтись. И вообще, у тебя свет горел, я и подумал, что…
– Не горел, – вспомнила Диана.
Алекс смолк.
Она перевела взгляд на камин. Домой ночевать идти не хочет. От отдельной комнаты в гильдии отказывается. Спит в общем зале, где постоянно кто-то шастает… Картинка в голове начала складываться.
– Ты… поправь меня, если не так. Боишься темноты?
Алекс посмотрел на неё долгим пытливым взглядом.
– Откуда?
– Не знаю, – без обиняков призналась Диана. – Просто догадалась, и всё.
Нефилим стал мрачнее тучи. На щеках задвигались желваки.
– Это странно?
– Нет. – Диана отодвинулась и, чтобы не смущать его, спрыгнула с подоконника и принялась по-хозяйски копошиться у кровати, разбирая гору взбитых подушек.
– Я знаю, что да, – возразил он. – И давно смирился с этим. Но всё-таки это чушь. Чтобы взрослый мужчина боялся…
– У каждого свои страхи, – заявила Диана дрожащим голосом. Нашёлся тут мужчина! Она уже выпотрошила громоздкую постель и, так и не придумав, что сделать с подушками и перинами, скинула их на пол. – Я вот, например, до сих пор боюсь ездить на машине после того случая. Здесь мне, конечно, это не грозит, но в прошлом мире очень мешало жить. Представляешь, я не могла поехать ни в университет, ни ещё куда-то, потому что до смерти боялась попасть в аварию. Приходилось выбирать маршрут, который можно пройти пешком. Вот представь, если бы ты боялся летать и вместо крыльев всю жизнь ходил бы по земле. Почти то же самое. Мне очень мешал этот страх, пока я просто не переступила через него. Знаешь, когда я решилась сесть в машину? Когда мы с Дариной поехали на дачу. И чем всё это обернулось? Не аварией, конечно, но вот. – Диана обвела взглядом комнату, захватив город за окном и самого Алекса. – Так что любой страх оправдан.
Алекс смотрел на неё озадаченно. Хмурость в его лице разгладилась.
– На самом деле я не темноты боюсь…
Диана, сложившая подушки в стопку, прекратила суетиться.
– Я боюсь оставаться наедине с собой. Когда совсем один. Слишком огромен риск, что запертые страхи вновь вырвутся наружу.
Она выдохнула. Уселась на край расправленной кровати и уставилась на дверь, опустив плечи.
– Если ты уже хочешь спать, ложись. – В его голос вернулись прежние беззаботные нотки. – Я пойду, и так уже засиделся. Встретимся завтра у…
– Можешь остаться, если хочешь.
Даже спиной Диана почувствовала, как Алекс буравит её тяжёлым взглядом.
– И ты не против? – с вызовом спросил он. Вот же упёртое