– Нет, с чего бы. Оставайся, правда. Здесь тебе будет уютнее и спокойнее, чем в той холодной комнате. Зачем себя мучить?
– Как знаешь. Тогда ложись, я не буду тебе мешать.
Послышался лёгкий скрип. А затем тишина наполнила собой всё пространство, лишь в камине слабо трещал огонь. Диана обернулась:
– Ты серьёзно?..
– Чего? – Напарник устроился на подоконнике, откуда-то взяв подушку, которую подложил себе под голову. И недовольно поднял голову, взглядом говоря, что только-только нашёл удобное положение.
От недоумения Дианины брови взметнулись на лоб.
– Ты серьёзно собрался ночевать на… подоконнике?
– А что такого?
Диана покачала головой и закатила глаза. Неужели люди и вправду считают его исчадием ада? Вот это безвинное благородное существо. Она бы с большим удовольствием понаблюдала за этим упрямцем ещё, но сон уже давил на её сознание.
– Ложись нормально, – она указала на другой край кровати.
Алекс нахмурился. Затем уставился на неё во все глаза и осторожно уточнил, склонив голову:
– И ты не будешь против?
Она тяжело вздохнула, тронув пульсирующий висок.
– Кровать большая. Мне не жалко.
Улёгся он и вовсе бесшумно, словно мышь, ловко просочившаяся сквозь щели. Сгрёб в охапку одеяла, которые Диана скидывала на пол, и больше не проронил ни звука. Она расположилась на своём месте спокойно, без суеты, отвернувшись к двери. Тёплые мягкие перины приятно обволакивали ноющее тело. Мысли тонули в топкой дрёме. Как ни посмотри, кровать всё равно оказалась чертовски огромной.
– Доброй ночи.
– Ага, – буркнул Алекс еле слышно.
16. Свадебные хлопоты
Тяжёлая душная ночь унесла вслед за собой все печали и обиды, растворила осколки воспоминаний в новом дне. Вместе с прохладным ветром на эти земли спустилась лёгкая свежесть, смыв с уставших гильдийцев недавние тревоги, вырванные из глубин подсознания. Умы обрели ясность, телами овладела бодрость, а истомлённые сердца встрепенулись, будто никакие переживания их не посещали. Видимо, им всем было необходимо просто отдохнуть и пережить тёмную неприветливую ночь.
Городской базар шумел, улочки весело трещали, встречая гостей этого дивного края. Город походил на пчелиный улей в разгар лета. Пёстрые ряды торговых лавок тянулись вдоль и поперёк сердцевины города, петляли, путая людей. Среди вычурных лабиринтов то и дело шествовали дорогие камзолы и шелестели пышные юбки. Странники и купцы тянулись на зовы торговцев: те приглашали отведать изысканные вкусности или просто поглазеть на дивные заморские товары. Кто-то рассказывал байки о приключениях и традициях других народов.
Южный солёный ветер разгонял запахи свежей выпечки, сладких фруктов и жареного мяса. С площади лилась живая музыка. На небольшой сцене, окружённой гуляками, выступали жонглеры, менестрели, вертепщики и шуты, стремившиеся заработать на жизнь своими талантами.
Вдоль рынков брели и четверо гильдийцев, щурясь от яркого слепящего солнца. Они держали путь к городским воротам, а для этого нужно было преодолеть весь шумный базар и центральную площадь, что не так-то просто сделать в разгар фестиваля. Диана шла с Алексом впереди, с интересом разглядывая товары: от солнца их спасали плотные навесы над прилавками. Тора отдалилась от них, попутно заглядывая к торговцам редких трав. Сергиус молча шагал позади.
Алекс несколько раз обернулся, поглядывая на неразговорчивого товарища. Затем понаблюдал за своей напарницей, которая не обращала на того внимания с момента, как они покинули дворец, и озадаченно почесал затылок.
– Вы чего, поссорились, что ли? – Об их ночной стычке и обо всём прочем он так и не узнал.
Диана оторвала взгляд от чеканных украшений, разложенных на прилавке, и посмотрела на него.
– Когда успели-то?
– Спроси у своего горделивого друга, – сухо отозвалась она.
Алекс повернулся к Сергиусу, вопросительно вскинув брови, на что тот недоумевающе пожал плечами и помотал головой. За спиной Дианы они на языке мужских жестов сошлись на том, что все девчонки одинаковые – хлебом не корми, дай обидеться лишний раз. Кажется, Сергиус окончательно вернулся в свою привычную ипостась.
Но «обиженная» не обращала внимания на этих двух дурней, от которых у неё уже голова болела. Затаив дыхание она разглядывала узорчатые полотна, вывешенные вдоль прилавка. В солнечных лучах их орнаменты сверкали серебром, переливаясь самоцветными камнями.
– Подбираете ткани для нарядов, удаль молодецкая? – Заметив её интерес, торговка ловко выскочила из-за кружевной вуали и подбоченилась: – Али для белья и мягких постелей? Товар только высшего качества! Парча, шёлк, атлас, сукно! Выбирай не хочу!
Диану с непривычки поразил контраст между высокопарными речами аристократов и разговорами простого народа. И как необычно, что здесь можно встретить и изящную графиню, держащуюся с королевским достоинством, и базарную торговку, способную оглушить своим криком.
Алекс же, ожидая искусного подвоха, присущего всем торговцам, неодобрительно глянул на женщину. Но та уже пустила в пляс всё своё искусство:
– Ай, красный мо́лодец! Вижу, вижу, чужестранец. Да непростой! Но тем краше колдун, коли магия его нуждается в украшениях! Какие гостинцы изволишь в подарок?
– В подарок? – не понял Алекс.
Она щёлкнула зубами.
– Какой гость возвращается в свой край без подарка, а?
Алекс в ответ лишь похлопал глазами. В морщинистом лице торговки читалось дружелюбие, но взгляд, которым она нагло скользила по нему, был наполнен хитростью. Торговка принялась вертеть перед его носом роскошным шёлком и разноцветными брошками, оживлённо рассказывая о прелестях своего товара. Но недалекий исполин так и не понял, почему она предлагала ему всё это, тогда как его мужественная душа явно желала чего-то иного.
– Он одинок, – не выдержав, подсказала Диана, которой стало жаль упорных стараний торговки.
– Тьфу ты! Колдуны все бобыли́! [5] – разочарованно проворчала та, а затем принялась гипнотизировать Алекса пристальным взглядом: – Жениться тебе надо, милок, ох жениться! Такой красивый добрый мо́лодец. Ай, зря пропадёшь, ай, погрязнешь в своем колдовстве без спутницы! Жениться тебе надо.
– Зачем? – искренне не понял Алекс.
Диана шумно вздохнула. По крайней мере, радовало то, что торговка не рвалась образумить чёрствого демона, стоявшего позади каменным изваянием и пугавшего прохожих до полусмерти. Иначе это точно бы добром не кончилось. Вряд ли женщина знала, кто перед ней на самом деле.
– Ну, краса ненаглядная! А ты чего изволишь? – Поняв, что бессмысленно навязывать холостому юноше ненужную покупку, торговка возложила надежду на Диану. Ведь все девочки падки на украшения и красивые одежды.
Диана ненадолго задумалась, а затем указала на свою дорожную накидку с истёртыми тесёмками на шее:
– А есть что-нибудь для магов? Моя накидка потрепалась от путешествий.
– Е-е-есть кое-что, что хорошо послужит тебе, – таинственно протянул скрипучий голос из прилавка напротив. Торговка сердито насупилась от перетягивания у неё