Но тут она почувствовала смущение и быстро отыскала среди цветов свою корзину. После чего устремилась вглубь лугов, теряясь в ярко-сиреневом ковре. Алекс так и стоял на одном месте, не оставляя попыток понять, насколько нелепо выглядит с этим цветком в волосах. Но убирать его всё же не стал. Усмехнувшись, он продолжил со свистом срубать иван-чай, не то отыгрывая на нём своё возмущение, не то представляя его в роли противника.
Треть дня кропотливой работы пролетела спокойно, хоть и скучно. Алекс, как и следовало ожидать, делал всё спустя рукава, будто не замечая, что в корзине помимо чайных листьев оказываются ещё и сорняки. Диане приходилось разбираться с этим всё оставшееся время. Но она нисколько не злилась: перебирание трав успокаивало её и возвращало в прежнее душевное равновесие.
Солнце поднялось высоко, но не спешило расщедриваться на тепло после дождей. Над раздольем взяла верх сырая прохлада. Холодно не было, скорее свежо. И тёплые дорожные плащи пригодились. Диана решила отправить Хендзеля пастись на лугах, а сама осталась в платье с лёгкими доспехами поверх блузы. Впрочем, Алекс любезно швырнул в неё свой плащ.
Пока гриф наслаждался вольными просторами вдалеке, напарники доделывали работу. Каждый был погружён в свои мысли, поэтому словами они перекидывались редко. Но вскоре Алекс решил нарушить застывшую тишину.
– Слушай, – заговорил он как бы невзначай, перебирая травы. – Тебе не показалось, будто преемник и магистр что-то скрывают?
– Ты опять за своё? – вздохнула Диана.
– Да нет, я… – Он смолк.
Чувствуя, что напарник хочет об этом поговорить, она всё же обернулась:
– Если честно, я давно замечала, что Эдгар и магистр Лойд что-то недоговаривают… Но что, например?
– Например, очередные убийства.
Слова-лезвия. Нож, полоснувший по сердцу.
Диана изменилась в лице, выпустив из рук корзину, – сиреневые цветы рассыпались по траве точно пятна запёкшейся крови. Её взгляд потяжелел. Между бровями залегла складка. Она сглотнула и еле выговорила дрожащим голосом:
– Инквизиторов?
– Да, ин… – Алекс споткнулся о растерянность Дианы и тут же умолк. Виновато почесал затылок. – Чёрт, я не подумал, что сказал. Конечно же, всё это просто деревенская молва. Люди вообще глупые создания: повторяют всё, что слышат, а сами даже не вдумываются в суть сказанного. Кому и зачем понадобилось вырезать карательных магов? Это же смешно.
Диана уже не слышала, что он говорит. В свете солнечных лучей её лицо бледнело. Она уселась на небольшой бугор и вперила взгляд в землю. Кругом царила тишина, словно сама природа чувствовала настроение мира и спешила вобрать его печаль в себя.
– Как думаешь… – начала Диана после долгого молчания. Алекс опустил на неё виноватый взгляд. – Если Лорд Теней вырезает инквизиторов без разбору… могла бы когда-нибудь и я…
– Нет!
– …оказаться в их числе, – закончила Диана, не обратив внимания на всплеск ярости. Перед лицом неизведанного и смертельно опасного всё казалось бессмысленным.
Алекс размеренно выдохнул. Затем плюхнулся прямо на землю, скрестив ноги. Если бы в тот момент на тропинке появился случайный путник – он бы ни за что не догадался, что где-то в глубине сиреневого поля скрываются двое магов.
– Нет. – Алекс снова сделал глубокий вдох и на выдохе пихнул её коленку локтем. – Тёмные никогда не доберутся до тебя. Я не позволю, слышишь? Просто поверь мне.
Поверить… Какое право она имеет верить, если сама обманула? И даже сейчас. Стиснув зубы, Диана смотрела на то, как непроизвольно сжимается её кулак. Алекс тоже заметил это, но истолковал жест по-своему.
– Да и какое им до тебя дело? – Он откинулся чуть назад, продолжая рассуждать с самим собой. – Ты уж, конечно, прости, но ты слишком неказистая для того, чтобы заинтересовать самих Тёмных магов. Едва ли им от тебя будет хоть какой-то прок. А твои магические способности инквизитора вообще оставляют желать лучшего.
Глаза Дианы округлились, и она заморгала так быстро, что от слёз и след простыл. Брови поползли вверх. От такого заявления тяжёлые мысли о предательстве мгновенно улетучились, и Диана фыркнула:
– Ну спасибо.
– Я сразу извинился, – напомнил Алекс.
– Даже не знаю, плакать мне или радоваться.
– Не думаю, что они вообще обратили бы на тебя внимание, даже столкнись ты с ними случайно.
– Да поняла я! – процедила Диана. – Из тебя поддержка как из Серёжи дружелюбие! Вы друг друга стоите.
– Да-а-а, Сер может, – усмехнулся Алекс.
Прохладный ветер всколыхнул её ореховые волосы, отросшие уже ниже ключиц, и взбодрил. Диана взглянула на Алекса. Он сидел скрестив ноги и качался из стороны в сторону, глядя на горизонт: где-то там летал Хендзель. Она собралась с силами:
– Раз уж мы заговорили обо всём этом, скажи…
Алекс обернулся. Диана долго колебалась. Но всё же сдалась под внимательным взглядом серых глаз и отвела взгляд вдаль. Так было легче.
– Тебе не казалось поведение Серёжи в последнее время несколько странным?
Она не могла поделиться своими тревогами с Алексом там, в гильдии, по многим причинам. И всякий раз, когда ей почти удавалось вывести его на разговор, смелость как волной смывало. Ей казалось, что никто, кроме неё, не замечает ничего необычного. Что она слишком придирается, ведь поведение демона по природе не должно и рядом стоять с поведением обычных людей, с какими она сталкивалась в прошлом мире. И если рассуждать детально, то вреда Сергиус никому не причинял. Не считая того случая, когда ему надавили на какую-то уязвимую точку, сорвав весь контроль. Да и огрызался он только с ней и Дариной. Но и здесь его можно было понять: как ещё демон должен реагировать на надоедливых девчонок, вечно норовивших нарушить его незыблемые личные границы? А то, что врезал Джьюду, так тот сам напросился, – нечего было опускаться до оскорблений и вести себя непристойно. И вроде бы по всем рассуждениям вывод напрашивался один: нужно просто принять то, что некоторые взгляды, непривычные для её мировоззрения, в этом призрачном и зыбком мире были вполне естественны. Но даже несмотря на это, в её сердце намертво вцепилась гадкая тревога. Она так надеялась, что Алекс развеет все сомнения и, как всегда, отмахнётся, сморозив какую-нибудь шутку. Посмеётся над её нелепыми мыслями и скажет что-нибудь такое, что точно придаст уверенность: она ошиблась. Так надеялась…
Но глубокие серые глаза, словно смотревшие ей в душу, сказали всё без слов. Ни тени улыбки на серьёзном лице – лишь смирение. Так смотрит тот, кто познал всю подноготную жизни. Холодный одинокий ручей, затерявшийся среди