– Ой, смотри, мамонты! – ахнула Брамс.
– Это куда ж мы попали?! – растерянно пробормотал Натан, глядя в указанном направлении.
Там, справа от них и чуть позади, в полуверсте или даже меньше, через неподвижное море тундры плыли несколько величественно-огромных лохматых зверей с длинными хоботами и белоснежными, красиво изогнутыми бивнями – один в один как на картинках.
Точнее, так показалось в первый момент, а потом взгляд начал цепляться за странности: за походку, совсем не слоновью, какой следовало бы ожидать от этих ископаемых животных: они сильно раскачивались и переваливались с боку на бок, как ваньки-встаньки. Потом – за неправильный абрис; под шерстью было не видно, но создавалось ощущение, что у них слишком длинные тела и слишком короткие лапы.
Но когда у впереди идущего «мамонта» «бивни» медленно скрутились в колечки и затем один из них стремительно выпрямился, точно копьё бросили, Брамс выдала тихое изумлённое «Ой!», а Титов ругнулся сквозь зубы и перекрестился. Бивень же преспокойно вернулся в прежнее положение. На конце его теперь темнело нечто округло-бесформенное, что зверь перехватил хоботом и отправил в рот.
А потом один из неведомых зверей и вовсе вытянулся в струнку – и хоботом, и «бивнями», – совершил сложное волнообразное движение телом и, слегка подпрыгнув, нырнул, скрывшись под землёй.
– Нет, не мамонты, – глубокомысленно изрекла Аэлита.
– Родня им, – уверенно заявил посторонний голос.
Оглядевшись, сыскари обнаружили рядом с собой чудь подгорную. Молодой светловолосый мужчина, наружностью и нарядом очень подходящий к местности: тёмные штаны, высокие сапоги, синяя рубаха, щедро расшитая жёлто-алыми лоскутами и подпоясанная широким ремнём.
– То есть как? – уточнила Аэлита.
– А не видно? – ухмыльнулся дивь. – Мамуны это. Мамонты там, у вас, жили и померли, а эти здесь появились и, как видите, живы-здоровы, бродят где вздумается.
– Может, вы даже знаете, почему земляная кошка вывела нас именно сюда, к ним? – спросил Титов.
– А что ей ещё было делать? – фыркнул дивь. – Фоморы – духи сильные, злобные. У нас с ними есть кому бороться, но драка такая в Яви до добра не довела бы, да ещё в подземельях. Оно тебе надо, середник, чтобы пара улиц под землю ушла? А коли вести в Навь, да так, чтобы зараза эта ничего не заметила, проще сразу сюда. Мамунам кто поперёк встать может?
– А кто такие фоморы? – полюбопытствовала Брамс, дождавшись паузы.
– В стеклянной башне посреди океана сидит их царь, бездны морской сын, который всё видит, как всё видит вода, – нараспев заговорил чахкля. – А в подчинении у него демоны с разделёнными душами: половина их в навьем мире всегда, а половина – в Яви. Людей они ой как не любят и души их зверям своим скармливают – кабанам огромным, косматым, вот с такими клыками. – Он широко развёл ладони. – Племя это с людьми издавна в ссоре и не успокоится, покамест не изведёт всех до последнего!
– А кто они такие на самом деле? – со смешком уточнил Титов.
– Заносчивые франты с островов на западе, – рассмеялся дивь. – Тех, кто живёт иначе, чем они, величают дикарями, кто перенимает их образ – считают ничтожествами и своими рабами. Люди там полагают, что после войны фоморы, как и прочие «сказочные существа», присягнули им на верность, но я бы не доверял этой присяге: верны они исключительно себе. Эта давно здесь ходит, да только всё больше в Яви, к нам носа не казала.
– Насколько давно? – уцепился Титов.
– Да уж пару лет наездами, а вот с полгода назад плотно обосновалась. Только прежде вела себя тихо, не наглела.
– Поэтому вы её и не трогали?
– Это дела того мира, – пожал плечами чахкля. – Хотя… вот теперь, чую, кончилась наша привольная, покойная жизнь, – добавил он, смерив сыскарей весёлым взглядом.
– Скажи, а ты что-нибудь знаешь о коридорах наверху? Кто их построил? – задал поручик, пользуясь случаем, ещё один сложный вопрос.
– Это давно было, – с расстановкой протянул чахкля. – У нас о тех временах тоже лишь сказки остались. Говорят, с коридоров этих весь наш мир начался, по ним создатели пришли, от них Явь и Навь построили – словно на двух сторонах одного листа.
– Быть такого не может, – проворчала Брамс. – Что за глупости – мир начался с коридоров?! Это антинаучно!
– Коридоры есть? Есть, – весело ухмыльнулся дивь. – И коридоры старше Яви и Нави. Да и что в этом глупого? Любая изба с сеней начинается, считай, они и есть. Это уж ваша наука ерунду какую-то говорит.
Аэлита аж задохнулась от негодования, а Натан, пока его спутница пыталась отыскать слова для отповеди, поспешил вновь переменить тему:
– А может, раз ты столько всего знаешь, то в курсе, кто нас убить пытался? Вот эта фомора?
– Больше некому, – пожал плечами чахкля. – Слабые чужаки так долго не продержались бы в Яви на чужой земле без помощи посредника, а сильных немного. Да ещё они обычно единоличники, чужой силы рядом с собой не терпят даже ради дела. Если только старший прикажет, но и то – сомнительно. И не чуяли мы больше чужих.
– Интересно, что её заставило действовать?
– Велика загадка! – фыркнул дивь. – Привыкла чувствовать себя привольно, а тут – бережняк появился. Вот и попыталась вас со свету сжить, пока не освоились и не разобрались с нею по-свойски. А мы мешали как могли. – Он подмигнул. – Напрямую к середнику, который ещё в силу не вошёл, лезть не по правилам, но тут обстоятельства особые.
– Про бомбу я знаю. Выходит, и в аварии без вас не обошлось? – предположил Титов.
– Ну, большей частью вы и сами справились. Мы так, падение малость смягчили, чтобы не покалечились. Ну и потом маячили вокруг. Вы-то не видели, а она лезть не рискнула: бережняк хоть и на особом положении, но человек, а ежели бы она кого из наших чарами своими приголубила, осталось бы только ноги уносить.
– Спасибо, – веско сказал поручик и кивнул на тёмное чрево арки: – И за вот это тоже.
Дивь медленно кивнул в ответ, принимая благодарность, а потом заговорил твёрдо, без улыбки:
– Навьи разные есть, иных ничто не погубит и ничего им не страшно, и потому на всё плевать. А нашему народу, чуди подгорной, лучше, чтобы середник был. Мы порядок любим. А тут сунулась – сама виновата, другим наука.
– А может, ты заодно знаешь, с кем эта фомора в сговоре была? Из людей.
– Вот чего не знаю – того не знаю, – отмахнулся чахкля. – Кстати, я бы на вашем месте не