Фэнцзю замерла на мгновение.
– Когда я узнала о владыке, уже прошло больше двухсот тысяч лет. К тому времени он давно затворился в Рассветном дворце, оставив потомкам лишь образ непобедимого воина, запечатленного на страницах летописей. Казалось, ему все дается легко, казалось, он всемогущ. Я не знала, что, оказывается, даже владыке приходилось так тщательно скрывать свои замыслы и продумывать каждый шаг.
Фэй Вэй едва заметно улыбнулся:
– В конце концов, это действительно непростое дело.
Фэнцзю не рассказывала владыке об этом разговоре с Фэй Вэем, но для себя решила: раз уж тот занят важными приготовлениями, ей до́лжно быть особенно внимательной и заботливой. Пусть даже она не сможет разделить его заботы, но хотя бы не станет дополнительной обузой. Поэтому, когда владыка собрался в школу долины Вечного расцвета по делам, она, хоть и ужасно хотела пойти посмотреть на это интересное место, сдержалась и не попросилась с ним.
Однако Дун Хуа сам взял ее с собой, сказав, что она сможет позаботиться о нем в пути. На такой довод Фэнцзю возразить не могла. К тому же ей самой невероятно хотелось увидеть эту таинственную школу, которая еще до ее рождения погрузилась на дно Восточного моря.
И вот в школе Стоячих вод они неожиданно встретили по слухам давно пропавшего высшего бога Мо Юаня. Судя по виду владыки, он не слишком удивился, обнаружив, что Мо Юань скрывается здесь.
Высший бог Мо Юань был наставником ее тетушки Бай Цянь, поэтому после того, как он пробудился от семидесятитысячелетнего сна, в который погрузился, запечатав темного владыку Цин Цана, Фэнцзю несколько раз видела этого великого небожителя. Тогда он казался спокойным, сдержанным и отрешенным затворником, вызывающим безграничное уважение. Но бог, которого они встретили в долине Вечного расцвета, хоть и выглядел так же, как и через двести шестьдесят тысяч лет, производил совершенно другое впечатление. Если в эпоху Фэнцзю высший бог Мо Юань напоминал древний нефрит, воплощавший собой непоколебимое спокойствие, то нынешний был подобен окровавленному клинку – слишком уставшему и потому спрятавшему свое острое лезвие, слишком очевидно не желая бороться с миром или что-то ему доказывать.
Еще при взгляде на Мо Юаня возникал образ орхидеи, пропитанной кровью. Тело свое он сокрыл в уединенной долине, душой же пребывая в аду.
В летописях не упоминалось, почему, провозгласив новую эру богов, Мо Юань внезапно пропал, и поэтому Фэнцзю не знала, что его исчезновение связано с Шао Вань. Хотя когда она увидела досточтимого бога в таком состоянии, у нее неизбежно возникли вопросы, она понимала, что сейчас совсем не время задавать их владыке.
К счастью, хотя высший бог Мо Юань и утратил интерес к мирским делам, узнав, зачем владыке построение Сумеру в горчичном зерне, он не стал чинить препятствий. Недолго пробыв в книгохранилище, он вскоре достал изящную шкатулку, вырезанную из нефрита-фули, и сказал, что чертеж построения находится внутри.
Нефритовую шкатулку создала не Шао Вань, ее подарила Цзу Ти – об этом свидетельствовало ее имя в правом нижнем углу крышки.
Фэнцзю, восхитившись изяществом шкатулки, хотела рассмотреть ее поближе после того, как владыка извлек свиток. Но едва ее пальцы коснулись нефрита, как шкатулка вдруг вспыхнула ослепительным серебристым светом и мгновенно втянула ее внутрь. В тот же миг девушка потеряла сознание и очнулась уже в своем времени.
В зале Восьми листьев Фэнцзю, сидевшая на краю кровати, подперев рукой подбородок, наконец вынырнула из воспоминаний – как раз для того, чтобы услышать звук чьих-то торопливых шагов. К ее удивлению, это оказался Верховный владыка, который должен был находиться в затворничестве в зале Чтимых книг. Фэнцзю не знала, что и думать.
Владыка пристально посмотрел на нее и, убедившись, что она просто сидит на кровати, целая и невредимая, будто выдохнул с облегчением. Затем он подошел ближе и коснулся ее лба.
– Ничего не болит?
Фэнцзю на мгновение застыла, затем вдруг улыбнулась и, взяв руку владыки в обе свои, легонько покачала ее, глядя на Дун Хуа снизу вверх:
– Ты мне не поверишь, владыка, но я, кажется, перенеслась на двести шестьдесят тысяч лет назад и увидела тебя ста сорока тысячелетнего!
Вопреки ожиданиям, владыку сие заявление не поразило:
– И каким я был тогда?
Она, играя с его пальцами, ответила:
– Ты и тогда был прекрасен. Но почему ты совсем не удивился?
Дун Хуа поправил ее растрепавшиеся во сне волосы:
– Я водил тебя в горы Чжанвэй, а потом показывал достопримечательности долины Вечного расцвета – конечно, я был прекрасен.
Фэнцзю широко распахнула глаза:
– Откуда ты знаешь?!
В тот день талантливая и смелая богиня Цзу Ти, отправив Фэнцзю вслед за случайно перенесшимся Гуньгунем в прошлое, не нашла никаких причин уведомить об этом Верховного владыку. К счастью, третий принц оказался осмотрительнее и лично отправился к владыке в зал Чтимых книг. Узнав о случившемся, Дун Хуа, естественно, захотел последовать за женой, но даже он не мог путешествовать во времени без помощи Цзу Ти.
Богиня света объяснила, что хотя она и способна поворачивать время вспять, но не может просто взять и отправить кого-либо в прошлое. Если Сяо-Гуньгунь и Сяо-Фэнцзю смогли переместиться, то это скорее воля небес, а не ее заслуга. Раз уж владыка настаивает на том, чтобы последовать за ними, она приложит все усилия, но сможет ли он действительно вернуться на двести шестьдесят тысяч лет назад – зависит от того, будет ли это угодно судьбе. К тому же, поскольку в том времени уже существует Верховный владыка Дун Хуа, он заменит себя из прошлого. В отличие от Фэнцзю и Гуньгуня, он не сохранит воспоминаний из настоящего, поэтому его путешествие в прошлое не имеет особого смысла.
Однако владыка не считал это бессмысленным.
В том времени он действительно не помнил событий, которые произойдут через двести шестьдесят тысяч лет, и был таким же, как и подобало владыке той эпохи. Но когда Фэнцзю коснулась нефритовой шкатулки Цзу Ти, судьба дала знак – и они вместе с Гуньгунем, находившимся в Лазурном море, как не принадлежащие тому времени, вернулись обратно вместе с озарившим мир серебряным светом.
Выслушав объяснение владыки с начала и до конца, Фэнцзю не могла прийти в себя от изумления:
– Неужели так все и было? Досточтимая Цзу Ти говорила, что, когда мы с Гуньгунем вернемся, все следы нашего пребывания в том времени исчезнут и никто о нас не вспомнит!
Ее круглые глаза засияли от радости:
– Я думала, как