Маклаков поднялся, протягивая мне руку:
— Прохор Игнатьевич, вы не просто князь. Вы предприниматель в душе. Я в деле!
Я поднял руку, призывая к тишине. Голоса стихли, все взгляды обратились ко мне.
— Господа, — произнёс я серьёзно, — есть одно важное условие. Этот проект пока держится в тайне.
Гордей Кузьмич удивлённо приподнял бровь, отложив блюдце с шелухой:
— Но зачем? Рано или поздно все узнают. Спрятать переезд Приказов не получится.
Артём поднялся, демонстрируя профессиональную выдержку банкира, привыкшего работать с конфиденциальной информацией:
— Именно поэтому мы рассчитываем на ваше молчание. Вы — инсайдеры. У вас есть информация, которой нет у других. Если слухи пойдут раньше времени, цены на землю взлетят до того, как вы успеете купить участки. Спекулянты набегут, начнётся ажиотаж. Вы потеряете выгоду.
Германн добавил, сложив руки на столе:
— К тому же, чиновники узнают — начнутся саботаж, интриги, попытки сорвать проект. Они будут жаловаться в прессу, искать покровительства у старых боярских родов, которые не хотят перемен. Чем позже они об этом услышат, тем меньше времени будет на противодействие.
Я кивнул, глядя на собравшихся:
— Официальное объявление произойдёт через два месяца. До этого момента знаем только мы. Используйте это время с умом. Скупайте землю, договаривайтесь с архитекторами, готовьте проекты. Нанимайте строителей. Закупайте материалы. Когда объявлю публично — вы уже будете впереди всех.
Добромыслов усмехнулся, постукивая тростью по полу:
— Коммерческая тайна, значит?..
— Именно, — подтвердил я твёрдо. — Я даю вам преимущество, но за утечку информации отвечать будете лично, а вы уже знаете, как я привык вести дела…
Пара человек нервно сглотнули.
— Кто проболтается — лишится права на выгодные участки. И столкнётся с самыми серьёзными последствиями и пристальным вниманием нового Аудиторского приказа.
Купцы кивнули. Понимание выгоды перевешивало любые сомнения. Маклаков первым произнёс:
— Понял, Прохор Игнатьевич. Рот на замок.
Остальные поддержали. Золотарёв закрыл блокнот, Мерзляков скрестил руки на груди, соглашаясь. Фадеев кивнул молча.
Пока купцы переглядывались между собой, обсуждая шёпотом детали, я откинулся на спинку кресла, наблюдая за ними.
Они наверняка думают, что этот переезд вызван моей прихотью, желанием отплатить местной знати за все их интриги во время выборов в Боярской думе. Или, что это вообще пустой каприз правителя, который хочет управлять из родного острога. Это совершенно не соответствует истине.
Во-первых, идеологический фильтр. Не хочешь ехать в Угрюм? Добро пожаловать в отставку. На твоё место придёт человек, готовый работать. Молодой, амбициозный, без связей со старой элитой. Таких хватает — я уже вижу список кандидатов, которые составили мои люди. И поиск сейчас идёт по всем княжества. Артём назвал это диковинным словечком «хедхантинг». Профессионалы, которые годами не могли пробиться наверх, потому что все места заняты родственниками бояр. Теперь у них появится шанс. Свежая кровь в администрации. Люди, которые обязаны мне должностью, а не старым семейным связям.
Во-вторых, оптимизация. Под эгидой переезда можно сократить штаты на треть. «К сожалению, в Угрюме пока нет места для такого большого аппарата». Половина чиновников — пустой балласт. Пишут бумажки, которые никто не читает. Занимают должности, которые можно упразднить без ущерба для работы. Плюс синекуры — должности, где получают жалованье, но не работают. Родственники бояр, протеже, фавориты… Артём уже составил список — двести сорок позиций можно закрыть немедленно. Экономия бюджета, повышение эффективности.
В-третьих, инвестиции. Купцы, пострадавшие от амнистии, вернули деньги в казну. Теперь многие из них озлоблены и напуганы. Этот проект даёт им шанс вернуть потерянное легально. Они вложат капитал в строительство, получат прибыль — и поймут, что честный бизнес выгоднее воровства. А я получу лояльность богатейших людей княжества. Они будут защищать мои интересы, потому что их благополучие завязано на успехе Угрюма.
В-четвёртых, контроль. Во Владимире у каждого чиновника десятки связей, свой клан родственников и покровителей. Родня, друзья, кумовья. Коррупционные схемы передаются из поколения в поколение, как фамильное серебро. В Угрюме они будут вырваны из привычной среды и окажутся, как на ладони. Коршунов возьмёт всех под контроль. Каждый шаг, каждая встреча, каждый рубль — под наблюдением. Артём Стремянников возглавит новый Аудиторский приказ. Проверки, ревизии, инспекции. Никаких откатов, никаких серых схем. Украсть копейку станет гораздо сложнее. А кто попытается — окажется на каторге быстрее, чем успеет потратить ворованное.
И наконец — символ. Старая столица — символ старых порядков. Новая столица — символ новой эры. Чистой, справедливой, эффективной. История пишется не только на бумаге, но и камнем. Через десять лет люди будут говорить: «При князе Платонове всё началось с переноса столицы». И будут правы.
Они думают, что я строю новый город. А я строю новую систему.
Я встал, привлекая внимание собравшихся:
— Господа, повторюсь, у вас есть два месяца форы. Советую не терять времени зря. Германн Климентьевич выдаст вам карты с обозначением будущего административного квартала. Артём Николаевич, если потребуется, поможет с кредитами под застройку на выгодных условиях.
Маклаков поднялся первым, протягивая мне руку. Старый купец смотрел прямо в глаза, и я видел в его взгляде решимость:
— Я в прошлый раз сказал — дайте три дня на раздумье. Сейчас скажу по-другому — я с вами, Прохор Игнатьевич. Без раздумий. Вы доказали делом, что слово держите. Этого достаточно.
Мы обменялись крепким рукопожатием. Остальные купцы поднялись следом, один за другим.
— И я с вами.
— Рискнём. Деньги любят смелых.
Дама с острым носом добавила:
— Я тоже участвую. Модный салон в новой столице — это шанс, который нельзя упустить.
Я кивнул:
— Тогда через неделю Германн пригласит вас на встречу с нашим главным архитектором и землемерами. Будем распределять участки под застройку. Кто первый вложится — тот получит лучшие места.
Фадеев протянул руку, пожимая мою:
— Ваша Светлость, я в деле. Уже вижу свой магазин на главной улице нового квартала.
Золотарёв и Мерзляков подошли следом, подтверждая участие. Семён Кузьмич произнёс:
— Московский капитал заинтересован. Я готов инвестировать.
Семён Мерзляков добавил спокойно:
— Торговый дом «Мерзляков и сыновья» будет участвовать. Вижу отличные перспективы.
Добромыслов, опираясь на трость, последним подошёл ко мне:
— И я. Владимир останется важным городом, но будущее — за Угрюмом.
Остальные купцы присоединились к рукопожатиям, каждый заверяя о поддержке. Атмосфера в зале изменилась окончательно — от настороженности к энтузиазму, от сомнений к деловому азарту.
Я напоследок произнёс, обводя всех взглядом:
— И помните — тайна. До официального объявления ни слова. Вы — избранные. Используйте это преимущество.
Купцы начали расходиться, оживлённо обсуждая планы и потенциальные партнёрства. Германн проводил их к выходу, обещая выслать карты свободных земельных участков к концу недели. Артём раздавал