— Ты живёшь в соседней комнате. Мы с тобой эту квартиру снимаем на двоих. И у меня к тебе претензия — мне твои девки спать не дают! А одна вообще ко мне клеилась, — произнёс он слегка обескураженно.
— Мы с тобой друганы, что ли? — не понял я.
— Ещё скажи — братаны, — усмехнулся он. — Допился, да?
— Да. Расскажи, у меня из памяти кое-что вылетело.
— Мы с тобой один технарь заканчивали, только я закончил, потому я и офицер, а тебя отчислили, и ты в армейку упахал. До армейки мы двумя семьями жили: ты с моей сестрой, я с Машей Чудесненой. С моей сестрой вы расстались, а Маша себе другого нашла, вот с тех пор и живём в одной квартире, но в разных комнатах.
— А в полицию мы как попали? — спросил я.
— Ты — после армии. А меня грабанули как-то, я заявление писать пришёл, а мне и говорят: «Ты же умный и с образованием, почему к нам не идёшь?» Я такой: «И правда. Почему?»
— И кем ты в РОВД?
— Начальник технической части, — ответил офицер.
— Как тебя зовут?
— Кабздец ты даёшь, — покачал головой начтех, но добавил: — Лёха Иванов.
— Очень приятно, — кивнул я и пошёл осваиваться в свою комнату.
Разложенный продавленный диван, шкаф с пятнистой формой и двумя лычками на погонах, кепка, наручники в чехле на поясе, газ и крепление для дубинки. Служебная книжка в кармане на моё имя, пронумерована и прошнурована, скреплена печатью сзади. Заламинированная памятка со статьями закона «о полиции» и лежащий в углу шкафа вещмешок, зелёный, с биркой «Кузнецов В. В.».
Сняв одежду, я прилёг и закрыл глаза. Но тут что-то пиликнуло. Потом еще раз и еще раз, и еще…
Лёша Иванов вышел из своей комнаты и прямо так, в семейных трусах и майке, встал в проходе, смотря на меня возле холодильника.
— Можешь ответить или на «без звука» поставишь? — произнёс он, разводя руками, мол, делай что-нибудь, не лежи лёжа.
— Кому ответить? — спросил я.
— Девкам, скорее всего, ну или у командир тебе пишет в чат взвода.
— Про девок я понял, а чат — это что такое?
— Может, тебя клещ укусил, инифалитный? Ты чё так жёстко тупишь сегодня? — вопросом на вопрос ответил Лёха.
— Я на занятиях по боевой подготовке головой о маты упал, а перед этим случайно шокером себя ударил. Память избирательная, тут помню, тут не помню, ромашка. Будь другом, давай как с человеком из прошлого со мной пару недель поговори?
— Ага, а мне что с этого, кроме головной боли?
— А что ты хочешь?
— В неделю эту вся посуда и выброс мусора на тебе.
— Принял, — кивнул я, как раз в тот момент пиликнуло еще раза четыре.
— Сотовый возьми свой.
— Что?
— Господи… И готовка тогда на тебе.
— Давай уже не томи, — поторопил его я.
— Мобильный телефон свой возьми, там мессенджер, в мессенджерах сейчас всё общение.
— Мессенджер — от слова «месседж» — «смысл» с английского? — спросил я, поднимаясь с дивана и вытаскивая из костюма телефон.
— Неплохо для младшего сержанта полиции! Ты главное не переставай развиваться. Царя помнишь, как эсеры свергли?
— Ельцина помню.
И Лёха наложил на меня на расстоянии крест, удалившись в свою комнату.
Телефон ожил в моих руках множеством цветных картинок, и возле одной виднелись красные циферки, которые с каждым пиликом увеличивались. И я ткнул пальцем в эту картинку.
Чат ли это был или нет, пока оставалось непонятным, майор я или не майор?
А там… был столбик из отдельных слов от некой Дарьи Волкович:
(21:15) Привет (подмигивающее жёлтое анимированное лицо) Чем занят?
(21:17) Скучаю… по тебе.
(21:20) У меня есть идея на вечер. Хочешь, расскажу?
(21:22) Мое предложение не терпит отлагательств.
(21:25) Ты где? Я могу быть рядом через 20 минут.
(21:27) У меня новое белье. Никому не показывала.
(21:30) Игнорируешь? Зря… Могла бы быть у тебя уже сейчас.
(21:33) Ладно, если ты не хочешь веселиться, твоя потеря (такое же жёлтое анимированное лицо, но посылающее мне сердечко через поцелуй).
Чувствуя себя пятикантропом, я ткнул что-то пальцем, и высветилась маленькая клавиатура. И с есенинским чувством принялся писать ответ:
«Дарья, это Вячеслав. Пишу, с клавиатурой не совсем освоился, а тут еще и эти лица жёлтые… Не сразу понял. Дома я, да. Только пришёл. Ничем особо не занимаюсь. Я, в общем, тоже не против повидаться. Ну, давай, рассказывай, что за дело. Только пиши нормально, без этих улыбочек. А то я тут полчаса искал, где буквы набирать. Адрес мой помнишь? Макрушина, 12, квартира 32, первый подъезд, 4 этаж, налево».
И, подойдя к Лёхе, я спросил:
— Лёх, как отправить?
— Слав, я тебя прошу, давай хоть через раз, я без девушки, а к тебе тропа народная не зарастает. Хоть бы раз двоих привёл, одну, что ли, нарыл, умные.
— Где я тебе такую найду? Как отправить-то?
— И то верно, — вздохнул Лёха и пальцем кликнул на экран телефона на одну из клавиш. — Курган — Казанке!
— Что?
— По рации тебя вызываю, что, — пробурчал Лёха.
— А я типа Казанка? — уточнил я.
— Весь ваш отдел по Кировскому району — Казанка, а РОВД — Курган.
— Ну, слушаю тебя, Курган, — подыграл я.
— Бабу сегодня не приводи! Как понял?
— А если с подругой для умного младлея? — уточнил я.
— Тогда ладно, — согласился он.
И тут телефон запиликал мелодию и запел: «Расплескалась синева, расплескалась, по тельняшкам разлилась, по беретам, даже в сердце синева затерялась, разлилась своим заманчивым светом…» А на экране показалась черноволосая девушка с губами-уточкой и с аккуратно выделенными бровями, кокетливо показывающая плечико.
— Ты меня убиваешь! — выдохнул Лёха. — Зелёный кружочек ткни пальцем и оттащи в сторону! И приложи ухо к динамику.
Сказано — сделано, и я взял трубку.
— Слав, ты чё, меня пугаешь? — начала она.
— Я? Чем? — спросил я.
— Сложносочинённым предложением своим! Там запятых столько, словно ты их украл откуда-то.
— Русский язык это называется, — улыбнулся я.
— Ну так что, я еду, вызовешь мне такси до тебя? — спросила она.
— Слушай, у меня тут Лёха, ну, парень, с которым я квартиру снимаю, интересуется, нет ли у тебя подруги, любящей умных людей?
— Навскидку? — спросила она. — Ну, с собой нет, а так могу парочке написать. Вот только Лёха твой не в их вкусе.
— Ну и пошли нахрен тогда, — выдохнул Лёха, сидя за компом, — шиш вам, а не рандеву на двоих!
— Что? — переспросила Дарья.
— Да ничего. Как ты относишься к прогулкам по вечернему Златоводску? — спросил