* * *
— Климентий Павлович Вырубаев? — настойчиво повторил доброжелатель.
Вырубаев? Как же давно я не слышал этого прозвища! Лет пять уже точно, с тех самых пор, когда из спортсмена-единоборца в реале переквалифицировался в бойца тхэквондо в виртуале. Товарищи по команде во времена юниорской сборной фамилию мою исковеркали. Которая, ради правды, так и напрашивалась на трансформацию.
— К-клим, ды-а… — с изрядным усилием протолкнул я воздух сквозь глотку. На грудь что-то давит, да и в голове… а что в голове? Понять решительно невозможно — каша какая-то. Но я всё же счёл нужным уточнить: — Вы… ры… паев… К-клим П-потапович!
Ф-фух! Получилось! Ощущение, как вагон цемента разгрузил! А всего-то три слова! Я знаю три слова, три матерных слова! Какая-то старинная песенка, вроде бы…
— Ять! — снова непонятно выругался доброжелатель. — Господин ротмистр, кажется, у нас проблема!
— Да уж слышу! — отозвался второй голос. — Ладно, отключай его, пусть специалисты в госпитале разбираются!
— Есть!
Ха! А слова у этого доброжелателя с делом вообще не расходятся!
— Ч-что?.. К-куда?.. — слабо трепыхнулся я, но почувствовал резкий укол в плечо и…
Глава 2
Круто, ты попал!
… снова резко открыл глаза. Н-да… что-то многовато у меня в жизни стало резкого. Стоп! В жизни? Я жив⁈ После того, как по мне шаровой молнией жахнуло⁈ Но ведь я же точно помню, что голова моя в куски разлетелась! Прямо как в фильме старом… как бишь его? «Страшилы», во! Был там момент, когда главгерой главгаду башку из дробовика снёс, а на её месте осталась призрачная бестолковка. Вот так же и у меня! А в следующее мгновение душа моя покинула тело и… походу, куда-то переселилась. И не просто куда-то, а в кого-то. В ком я сейчас и нахожусь. А в себя я пришёл по причине насквозь прозаической: в помещении, служившим мне временным прибежищем, зазвучала музыка. Очень знакомая музыка! Сто процентов я эту песню уже слышал, и не раз… ну да, Серый её постоянно гонял, когда мы на минивэне на соревнования выезжали! Вступление один в один…
Йори-ори-ори-лад,
В штольне трудится кхазад.
Он не ест, не спит, не пьёт,
На гора́угля даёт!
Не-а, бредятина какая-то! В той песне совсем по-другому было! Точно не про уголь и не про шахту. Там вовсе даже наоборот, про что-то воздушное… дай бог памяти… про летающую тарелку?
Ой, йори-ори-лад,
В штольне трудится кхазад.
Он не ест, не спит, не пьёт,
Громко песенку поёт!
Эй, дигги-дигги-холл!
Эй, дигги-дигги-холл!
Но блин, и в куплете мелодия один в один! И инструментал — стилизация под горские народные песнопения! Ну и до кучи голос у солиста! Что-то фигня какая-то… или у меня что-то с ушами, или одно из двух! В смысле, где-то я в другом месте, а не на матушке-Земле! Но… чёрт побери, как, Холмс⁈
За этими паническими мыслями я упустил и первый куплет, и повторение припева, но вот дальше не просто разобрал каждое слово, а ещё и накрепко запомнил — текст врубился в память намертво, разбуди меня посреди ночи, и выдам без малейшей запинки!
Будет вгрызаться бодро в породу
Мощное гидрокайло!
Лишь бы парнягу, лихого трудягу
Здоровье не подвело!
Выдаст недельную норму за смену
Славный двужильный кхазад!
Лишь бы вредитель-руководитель
Ему не урезал оклад!
— Да что ж за нахрен-то⁈ — с силой провёл я ладонями по лицу и замер, словно громом поражённый, наткнувшись взглядом на весьма примечательного типа.
Тип подпирал плечом дверной косяк и всем своим видом демонстрировал безграничное терпение. Но примечателен он был вовсе не этим, а, так скажем, по совокупности признаков: очень похожего персонажа я уже где-то видел. Не так, чтобы прямо один в один, но и рост, и телосложение, и возраст, и манера держаться, и даже скептически поджатые губы — ну вылитый он! Кто? А вот забыл, и всё тут!.. Странно, кстати — какие-то выборочные провалы в памяти. А может, и глюки, если учесть песню. Что ещё про него сказать? Ну, высокий. Короткая причёска. На этом, пожалуй, и всё, потому что по одёжке фиг чего поймешь. Типовой чёрный мундир — китель, брюки, чёрные кожаные туфли… ах, да! Ещё знаки различия, но с моего места погонов было не разглядеть. Единственное, что я мог сказать совершенно точно — на левом плече какие-то шевроны. Ну и пуговицы везде серебряные, с гербом — привычно-непривычным двухголовым орлом. Как так? Да сам не пойму, какие-то мелкие детали, неуловимые глазом, покоя не дают.
— Клим Потапович Вырыпаев? — осведомился тип, отлипнув от двери.
Ха! А он ещё и на богомола смахивает — такой же сутулый и длиннорукий.
— Он самый, — подтвердил я, перестав изображать двойной фейспалм. — А вы, извините, кто?
— Любопытно! — невпопад отозвался мой гость.
Потом огляделся по сторонам, озабоченно пожевал губами и решительно куда-то направился, не обращая больше на меня внимания. Ну и я отплатил ему тем же самым, то бишь переключился на окружающую обстановку, поскольку до сих пор так и не удосужился глянуть, куда это меня угораздило загреметь. Как незамедлительно выяснилось, загремел я в самую натуральную больничку — уж мне ли их не знать! Дизайн интерьера, цветовая гамма, обстановка в целом и нереальное количество затейливо гудящих и мигающих медицинских приблуд, сконцентрированных вблизи моей койки, не оставляли никаких сомнений: я в персональной высокотехнологичной палате. Ну и в довершение всех бед моё собственное облачение — под простынёй на мне обнаружилась типовая хламида с разрезом на спине. И всё! Никаких тебе датчиков, никаких катетеров, никаких давящих повязок… но при этом на многочисленных экранах отображается столько данных, снимаемых с моей тушки в режиме реального времени, что мама не горюй! И это точно от меня — вон, график сердечного ритма! А с ним ещё добрый десяток линий, от ломаных до синусоид! И каждая из них реагирует не только на мои движения, но и