— Ничего. Связи нет. Сам знаешь. Такое ощущение, нам некуда возвращаться, — сказано это было мрачным тоном с печальным выражением лица.
На самом деле Максим Викторович не спешил раскрываться Магомеду. Человек он вроде неплохой, но есть нюансы. Нет уверенности, что в критической ситуации кавказец не перейдет на другую сторону.
— Можно в Европу уехать. Переждем, пока все это не закончится. Может получится закрепиться. Многие так делают. У меня брат во Франции беженца оформил.
— Все возможно, — бровь Максима приподнялась.
— Ничего не произойдет. Два дня и все успокоится, — Голос Марины звучал неуверенно. — Глобальный сбой связи, или провокация. Вы же знаете, сколько в последнее время таких вот…
Марина всплеснула руками, наморщила лоб пытаясь вспомнить нужное слово.
— В Дарданеллах русские корабли, Суэцкий канал перекрыт. Хорошая провокация, — нахохлился Магомед. — Стамбула нет. Как только откроют аэропорт, лечу во Францию.
Внимание отвлекла очередная пьяная компания. Максим их помнил, прилетели буквально за день до Катаклизма. Какие-то блатные мажоры из Киева. Как нетрудно догадаться, русские от них держались на расстоянии. Да киевляне сами не жаждали близкого общения. Уже научены горьким опытом, попытки понтоваться, играть в свидомость на международных курортах обычно заканчиваются плохо. И не только русские проводят курс вразумления, простые немцы и европейцы, не говоря уж о китайцах, жителей этой страны мягко говоря терпеть не могут, при случае с удовольствием ставят на место.
Киевляне заняли свободный столик. По громким возгласам, возбуждению видно, ребята хорошо подогреты. Быстро нарисовался официант. Да, вся эспланада слышала, заказ делали на чудной смеси русского с английским. Настроения за соседним столиком восхитительные, эмоциональный подъем зашкаливает. Непонятно, с чего бы это? Если новостные ленты не врут, им тоже некуда возвращаться.
— Ты расплатился? Здесь холодно.
Максим кивнул в ответ. Намек понятен. Недопитое вино оставили на столе. Местные уберут, или приберут. Персонал отелей и местные аборигены, весьма житейски относятся к заповедям ислама. Факт подмечавшийся всеми туристами, у кого есть глаза.
— Спасибо, за то, что уговорил взять с собой детей, — мужчина и женщина остановились на площадке ровно на середине лестницы.
— Я же знал, прогулять неделю в школе не страшно. Все равно, там ничему не учат. Догонят быстро.
— Нет, ты не понял. Если бы мы улетели без детей, — Марину передернуло. — Я бы с ума сошла.
— Может все еще обойдется.
— Не надо. Ничего не обойдется. Все кончено. Все с нуля.
— Тебя, это страшит? — Максим прижал супругу к груди.
Он сам все понял в то страшное утро, когда сообщили о Катаклизме, а связь с Россией прервалась. Не только с Россией. Старый приятель Максима успешно нашедший у себя еврейские корни и иногда писавший из Земли Обетованной тоже пребывал вне зоны доступа. Все с нуля. Все заново. Почему-то Максима это совсем не страшило. Подсознание подсказывало — все будет хорошо.
По лестнице поднималась знакомая семья. Те самые русские что купались в одиночестве. Дети в плавках, с полотенцами на плечах. Двое младших бурогозят, виснут на плечах старшего. Глава семьи натянул длинные широкие бермуды до колен. Полотенце на плече оттеняет мускулистый загорелый торс. Только Инга использовала блузу и юбку по назначению.
— Добрый день! — на губах человека радостная улыбка. — Вода великолепна.
— Здравствуйте, Андрей! Как вы можете отдыхать в такой день?
— Ради этого мы и приехали в Анталью. Грех убивать отпуск на сон и скуку в номере.
— Вы, уже слышали?
— Если о Катаклизме, то это все знают, Марина.
— Что думаете? — этот вопрос звучит регулярно. Хотя, под ним подразумевается: что делать думаете?
— Разберемся, — Андрей Каммерер хлопнул Максима по плечу, наклонился к приятелю и тихо шепнул: — Рекомендую разжиться оружием. Местную охрану наняли из «Пятерочки».
Максим кивнул в ответ. Настроение опять безнадежно испортилось.
— Ты сам как планируешь, ехать в новую Россию, или воспользуешься фамилией и в Германию?
— Я работал в Германии. С семьей туда не поеду точно. Австрия чуть лучше, немного цивилизованнее.
— Мы возвращаемся в Россию, — ответила Инга. — Андрей считает, что так лучше. Вы же из Новгорода?
— Ага. Все там осталось, квартира, коттедж, счета в банках.
— Может еще удастся восстановить. Это же не навсегда!
Андрей резко мотнул головой. В его светло-серых глазах читался короткий ответ. Каммереры не говорили откуда они, как-то не уточняли, хотя быстро сдружились с Марковыми. Андрей работал в строительном бизнесе, начальник отдела или управления. Судя по обмолвкам и любви к дорогим нестареющим вещам и ценностям, зарабатывал хорошо. Видимо, надеется, что и в новом мире его компетенции пригодятся.
Максим обнял супругу за плечи.
— Хорошо отдохнуть!
— И вам того же!
Марина вцепилась в руку мужа. Ее колотило. На пляже Марковы дошли до полосы прибоя. Максим сел на сухой песок и закурил. Все правила и запреты остались там в счастливом времени до.
— Смотри! — Марина вытянула руку.
В море одинокий корабль. Характерный силуэт, обтекаемые прилизанные надстройки, серая окраска, сферы и купола радаров на мачтах.
— Турки или? — в незаконченном вопросе звучала надежда на чудо.
— Может и наши, — согласился Максим. — На базах в Сирии точно должны быть корабли.
Сам того не понимая, Максим угадал. Все точно по сути, но не совсем по форме. Впрочем, вскоре всем стало не до того.
Рано утром ожили репродукторы. Администратор отеля предупредил постояльцев, что выход за территорию не рекомендуется. На огороженной территории не советуется находиться женщинам в открытой одежде. Всем настойчиво рекомендуют оставаться в номерах. Тоже самое повторили на английском и немецком.
— Умываемся, одеваемся и завтракать — резким голосом Максим пресек только зарождающуюся истерику жены.
Витя и Лена все сообразили сами. Из их номера доносился шум воды. Явно девочка первая успела заскочить в санблок. Марковы снимали два смежных двухместных номера. Еще перед поездкой Лена пыталась выбить себе одноместный, тщетно. Бюджет не резиновый, и так все в Турции вдруг стало страшно дорого. Альтернативой было вообще оставить дочку дома. Не маленькая, десять дней одна проживет и школу не пропустит.
Пока Марина приводила себя в порядок в ванной, Максим залез в интернет. Европейские новостные сайты писали о беспорядках в Турции. Президент Эрдоган якобы исчез из Анкары. Несколько корреспондентов сообщили, что власть в южных и восточных регионах берет армия.
Местные новости все на турецком, автоматический переводчик работает через пень колоду.
— Что там?
— Революция, — вздрогнул от неожиданности.
Так зачитался, что не заметил, как у него за спиной устроились Марина и Витя.
— Может сбежим из отеля? Террористы всегда захватывают туристов, — мальчишка явно воспринимал все как большую игру.
По мнению Максима, сын только вздохнул с облегчением, когда потерялся контакт с друзьями и приятелями. Парень вдруг обнаружил, что мир куда больше и интереснее, чем он казался в жестких коробочках соцсетей.
— И куда бежать? В городе не спрятаться, местные сами нас выдадут.
— Ну-у, давайте думать.
— Давайте останемся. Нет, лучше поднимемся на крышу, — с порога заявила Лена.
— Я понял, все всё уже поняли, — с этими словами Максим направился к двери. — У нас оплачен шведский стол. И вообще, все включено.
Атмосфера в ресторане царила привычно гнетущая. Вру. Все гораздо хуже. В воздухе незримо растекался настоящий ужас. Напряжение, стресс последних дней, утреннее объявление, психоз, новости о погромах все это накопилось, назрело и готовилось вырваться наружу. Достаточно малейшего повода. Вдруг вспомнился роман Стивена Кинга «Туман». Ситуация один к одному. Снаружи тихий ужас, внутри все еще хуже.