— Хорошо еще китайцы территориальных претензий не выставили, — лицо князя исказила гримаса сарказма.
— Им сейчас не до претензий. А нам желательно, чтоб у них массовая безработица и голод не вылились в гражданскую войну. Какое-то ядерное оружие у них осталось. А наши военные до сих пор не дают полной гарантии перехвата. Тем более у нас в Южной Сибири и Маньчжурии никогда сильных контингентов и не было.
— Что будет если принцесса Астрид увидит саркофаг царицы Астрид? — именно этот вопрос больше всего беспокоил Николая. Щекотливая ситуация. Неоднозначная. Есть в этом что-то неправильное.
— Можешь задать вопрос профессору Чернову. Кроме его людей никто в этой сумасшедшей физике на разберется.
— Да тут не физика. О человеке речь.
— Сам не знаю, — развел руками император, он хотел добавить что-то еще, но в последний момент остановился.
Да, нагрузка спала. Князь Николай уже не засиживался в кабинете и на совещаниях допоздна. В этот день он ближе к вечеру позвонили из посольства Германии, в результате чего, князь отправился с неофициальным визитом на Исаакиевскую площадь.
Со времен последней встречи с Гезой фон Гайром посольство преобразилось. На входе князя встретили молодцы в немецкой форме, а не российская полиция. Пусть немцы, но вопросов у охраны не возникло. У Николая в посольство постоянный пропуск.
На лестницах чисто. Уже люди встречаются. В визовом центре даже очередь. Разумеется, не из-за того, что застрявшие в России граждане старой Германии вдруг воспылали любовью к Федеративной Республике, а по причине дичайшей нехватки людей в посольстве. Как писали в оперативной сводке, у немцев все идет черепашьим шагом, с ужасным скрипом. К этому немцы пытаются проверить своих неожиданных земляков на причастность к Социалистической Рабочей Партии. Русских это безмерно смешило, но при немцах они старались держать лицо.
Когда Николай входил в приемную, от посла как раз вышел первый секретарь посольства. Человек характерной неприметной внешности, от которого за версту несло разведкой. Почему-то и в той старой, и в этой новой Германии в заграничные отделы абвера людей набирали по одному стандарту. Типаж специфичный. Кстати, сам Геза фон Гайр тоже кадровый разведчик.
— Добрый день!
— Здравствуйте, князь Николай! — дипломат поднялся навстречу гостю и сделал открытый жест.
— Как у вас дела? — Николай намеренно говорил на русском. — Кадровый кризис закончился?
— Это невозможно по определению. Никогда и никто не скажет, что у него все хорошо с кадрами.
Геза фон Гайр прекрасно понимал с кем имеет дело, потому не стал разводить разговоры ни о чем и прощупывать собеседника. Понимал, бесполезно. Князь хоть и моложе посла в два раза, но деловой хваткой не уступает старому кадровому дипломату и разведчику.
— Ваше высочество, не будем терять время, у меня поручение конфиденциального характера.
При этих словах Николай поморщился. Канцелярит раздражает. Это всегда затравка для неудобоваримой гадости.
— Мое правительство предлагает обсудить восстановление «Северных потоков». Если вас еще не информировали, это газопроводы в Балтийском море между Россией и Германией. Мы можем взять на себя часть затрат на ремонт газопроводов, все дипломатические хлопоты, согласования в части экологии и энергетической безопасности Евросоюза, если ваше правительство гарантирует возобновление поставок.
— Господин фон Гайр, я не понимаю, о чем речь, — этому приему Николай научился еще в другом мире, когда работал в Америке. Про себя князь отметил, немцев припекло. Так переговоры начинают, только если очень и очень сильно нужно, за немедленный результат готовы платить выше тарифа.
— Думаю, это взаимовыгодное предложение. Как понимаю, вы ведь тоже страдаете от нарушения внешней торговли. Мы готовы заключить соглашение о прямых поставках трубопроводного газа и за свой счет восстановить транспортную систему.
Четкое открытое предложение, чуть ли не грубое нарушение базовых принципов дипломатии. Николай в свою очередь сделал вид, что думает над словами немца. Инструкций на счет сырьевых контрактов он не получал, но решил действовать в русле общей политики Империи.
— Вы уже ведете переговоры с правительством Федерации? Потому как у нас нет внешних экспортных газопроводов. Всю жизнь обходились морскими перевозками.
— Но все можно наладить — уверенным тоном с дружелюбной улыбкой молвил дипломат, демонстрируя открытые ладони. — «Северные потоки» взорваны неизвестными лицами в начале войны. Следствие до сих пор идет, но результат вряд ли удовлетворит всех нас с вами. Но на сколько мне известно, трубы до сих пор лежат на дне моря. Технических вопросов….
— Суть не в этом, — князь решительно оборвал собеседника. — Полагаю, перед любыми переговорами стоит выяснить собственника и получить его согласие. Возможно возникнет вопрос возмещения ущерба. Газопровод принадлежит казенному предприятию Российской Федерации. Любые сделки, любые соглашения рассматриваются только с участием собственника. Таковы законы нашей страны.
— Полагаю, вопрос можно решить без Кенигсберга. После начала известных событий прошли судебные решения, — фон Гайр старательно обходил неудобные моменты. — Все контролируемые Федерацией компании и активы попали под санкции. В этом числе и оператор «Потоков». Есть судебное решение о передаче активов нейтральной стороне. Николай, я предлагаю не рубить, а донести наше предложение до господина Беспятова.
— Извините, господин Гайр, но это нечестная игра, — суть предложения понятна. Однако, Николай еле сдерживался чтоб сохранить серьезный вид, он то знал некоторые нюансы, которые оппоненту еще предстоит выяснить. — Мы не считаем грабеж, отъем чужой собственности законным. Тем более причина вашей агрессии против нашего союзника исчезла естественным путем. Значит стоит вернуться к статусу до тех самых событий и решить вопрос с владельцем. Думаю, это не единственный момент. Вопрос урегулирования финансовых претензий требует однозначного и справедливого решения.
— Это сложный вопрос. Боюсь, обсуждение и отмена санкций сильно затянутся. Тем более, нам потребуются встречные шаги Российской Федерации. Либо ваши шаги. Николай, буду честным, у нас многие боятся Россию. С прошлого века осталось немало взаимных обид, опасений. Многие хотят подстраховаться, убедиться в вашем реальном миролюбии. Буду откровенен, чтоб снять недопонимание, очень нужны ваши искренние шаги по налаживание добрососедских отношений.
— Не понимаю. Мы и так предложили вам торговые соглашения на равных условиях, — в голосе князя сквозит искреннее изумление. — Ваши страхи, это ваши, а не наши проблемы. Более того, мы всегда честны со своими союзниками. Это один из принципов нашей дипломатии. Более того, рынок энергоресурсов нам малоинтересен. Он никогда не был важным источником налоговых поступлений.
— Хорошо. Но может быть глава правительства и крупные экспортеры захотят обсудить предложение? Мы с вами пока не знаем, о чем они договорятся. Мы дипломаты, наше дело выслушать и передать меморандум.
— Согласен, — короткий кивок.
Князь знал, что по этому поводу скажет Беспятов. Знал он и другой интереснейший момент. Более того, князь уже раньше говорил это оппоненту. Но не вина Николая, что его предпочли не расслышать. Сама Российская Империя уже почти как сто лет не экспортировала сырую нефть в значимых объёмах. Империя никогда занималась экспортом трубопроводного газа, за исключением трансграничных поставок в Японскую Маньчжурию. Вся отгрузка газа за рубеж шла сугубо танкерами. А по нефти Россия очень давно чистый импортер. Да-с, весь экспорт только с месторождений российских компаний в зоне Исключительных Интересов. Николай был уверен, ради Германии никто в здравом уме не будет тянуть газопровод на Балтику из Оренбургских степей. Или где там у нас добывают газ, князь сам не интересовался темой.
— У меня есть более интересный вопрос. Давайте оставим серьезные проблемы с поставками и энергией, а поговорим об искусстве.