Король тряхнул головой. Он в последние годы жизни считал иначе. Хотел было задать вопрос о ювенальной юстиции, но остановился. Человек далеко не глупый прекрасно понимал каким будет ответ. Ему это не нравилось, но он признавал правоту правителей и граждан той большой страны.
— Я отвлеклась. Ты меня сбил, — Астрид притворно нахмурилась. — Та девушка родила пятерых детей.
— Как и ты. Похожая судьба, — Харальд повернулся к сестре. — А как же Иохан?
— Девушка его не встретила, — прозвучал резкий ответ. — Она любила другого. Она не Фернер, а Романова. Георг ее тоже любил всю жизнь. Мне показывали видео с похорон старого императора. Та Астрид плакала. Ее поддерживали и утешали дети и внуки. Когда она ушла, три года назад, ее похоронили в одном склепе с мужем. Они так и лежат обнявшись. Надеюсь, на том свете так же идут по раю рука об руку, хотя он ортодокс, а она не изменила лютеранской церкви.
— Ты видела могилу?
— Склеп. Саркофаг в храме ортодоксов. Князь Николай, милый обходительный молодой человек уговаривал не ехать, переживал, боялся, что я не выдержу. Я поехала. Братишка, я видела свой саркофаг.
— Но ведь это другая женщина. Другая Астрид, — голос короля дрогнул. Он смотрел на сестру с заботой во взгляде, ловил интонации ее голоса. Он переживал за нее. Король поддался вперед и взял в руки ладони сестренки.
— Не ври себе. Это была я. Одна я осталась принцессой Норвегии, вышла замуж за Иохана, сейчас перемещается в каталке и пытается встряхнуть дряхлого непутевого младшего брата. Другая стала женой императора Георга, жила и навеки осталась в России, — Астрид сделала резкий жест, вырвала руку из плена. — Обе Астрид это я. Я прожила две жизни. Я это сама поняла. Я видела своих детей и внуков из той другой жизни, я чувствовала, что они мне не чужие. Я сидела на той самой скамейке в дворцовой парке, где много лет назад держались за руки мальчик и девочка.
— Сейчас Россией правит внук Георга. Ты видела его? Кто он?
— Он настоящий мужчина, — сказано это было с той самой женской интонацией, которая не пропадает с возрастом. — Кстати, когда Георг понял, что слишком постарел, он передал трон внуку. Да, забыла сказать, король Харальд того мира тоже не стал строить из себя фараонову мумию. Твой Хокон не такой уж и бездельник. Кстати, совсем забыла, у тебя был шанс встретить самого себя.
— Поясни, — король напрягся, инстинктивно выдвинул вперед челюсть.
— За два дня до Катаклизма старый король Харальд совершил визит на русскую базу Стура. Случись что, визит могли перенести, и он бы увидел до чего ты и твои министры довели страну.
Астрид откатила кресло от столика. Перед серьезным разговором ей был нужен глоток свежего воздуха. Беседа порядком утомила принцессу. Да, все могло быть иначе. Все могло быть другим. Но чтоб не стало совсем плохо, дочь и сестра королей взяла себя в руки, она еще не договорила, не довела дело до конца.
— База Стура спорная территория. Ни я, ни наш отец не предавали ее русским. И наш народ не отдавал. Йонас Гар Стёре считает, что мы должны приложить все усилия, чтоб…
— А еще у тебя спор из-за Шпицбергена, акватории Баренцева моря, — бросила Астрид. — Забудь. Твой Стёре ведет себя как мальчишка. Договор аренды Стуры подписал наш дед. Русские так считают и имеют на то право. Если помнишь, после Катаклизма Стура оказалась с русскими причалами, нефтяными танками, береговыми батареями и русскими моряками. На Шпицбергене русские пограничники. Оставь, это не то, за что можно бороться. А благодаря Стуре русские считают, что с нами можно иметь дело.
— Это слишком сложно.
— Пока ты пролеживаешь бока твой Стёре влез в войну против России. А Хокон хоть и считается регентом, не остановил дебилушку, а пустил все на самотек, — когда было нужно Астрид умела найти нужное слово, хлестко припечатать.
— Но мы же европейцы и мы, должны остановить агрессию, — прозвучал непрошибаемый аргумент.
— Так не позволяй втравить нашу страну в чужой конфликт, норвежец, — сухонькая старушка подняла кулак. Ветер из открытого окна растрепал ее волосы, но Астрид этого не замечала. Наоборот, глоток свежего воздуха дал ей энергию, силу, напор с которым принцесса и убеждала младшего брата. — Я еле хожу, но с мозгами проблема у тебя. Харальд нас раздавят первыми и не поморщатся. А если мы проявим здравомыслие, выиграем. Мы европейцы? Да. Но русские еще большие европейцы, они сохранили все то, что ты растерял. Они сильная стойкая и здоровая нация. Они больше ста лет не терпели поражений, они слово такое забыли. Пока мы спорим на хвост от селедки, русские осваивают космос и считают, что трое детей на семью, это очень мало.
— Надо думать, — король развел руками. — Ты слишком уверенна.
— Позвони Хокону. Где шляется этот мальчишка?
Наследному принцу за пятьдесят, но Астрид могла себе позволить называть вещи своими именами. Несмотря на возраст, принц до сих пор ничем не отметился полезным. Мальчишка с проседью живший на семейные деньги, слишком легко относившийся к жизни. Да, представительские, церемониальные функции, но по меткому выражению одного русского: «Со всем этим может отлично справиться языческий идол».
— Вызови его. Найди. Скажи, что умираешь, что Норвегия завтра погибнет без него.
Слова принцессы возникли действие. Этим же вечером в этой же комнате принц Хокон услышал от тети много нового и интересного. Король к этому времени нашел в себе силы ознакомиться с докладами экономистов. Настроение Харальда это не улучшило, но привело короля в состояние деятельное. Он даже порывался позвонить премьеру. Только старшая сестра воспрепятствовала естественному желанию старого короля немедля выяснить, о чем вообще думал Стёре в последние месяцы, и не стоит ли прописать премьеру курс лечения от разжижения мозга?
— Всему свое время. Твоего премьера назначил парламент, ты только одобрил. Не ты назначал, не тебе снимать. Давай думай, кто в правительстве может нас поддержать?
— Армия. Только армия, — вдруг прозвучал голос кронпринца. — Отец моряки тебя уважают. А среди военных много недовольных политикой социалистов. Далеко не все в восторге от твоей миграционной политики и налогов. Многие не понимают, зачем мы тратим так много наших денег на тех, кто их никогда не вернет.
— Хорошо. Но начну я со Стёре. Йонас прекрасно знает, что не может отстранить меня. У народной монархии есть свои преимущества, — Харальд попытался изобразить улыбку на лице. — Попробую договориться.
— Хорошее решение, — принцесса Астрид довольно с хрустом в суставах вытянула руки. Брат наконец-то проснулся, забыл про свои болячки и занялся делом.
— Но нам не стоит резко менять внутреннюю политику, — осторожно добавил Хокон.
— Это пусть простые норвежцы решают. Я только исполняю их волю,
— Слишком много пафоса. Давай думать о дне сегодняшнем и не пытаться поделить пять рыб на всю страну.
Премьер министр Йонас Гар Стёре был удивлён, когда ему позвонили из королевского дворца. Харальд Пятый конечно символ нации, его действительно любили, но король давно не лез в реальную работу, он представлял страну, но не правил.
Увы, все оказалось гораздо хуже. Король Харальд чувствовал себя великолепно и после формальных приветствий, дружеских рукопожатия соизволил задать весьма неудобные вопросы.
— У всех плохо с экономикой, — премьер потер переносицу. — После пришествия этого ужаса всех лихорадит. И мы еще хорошо держимся.
— Только за счет нефти и газа. Ты лучше скажи, почему вдруг нам стало нужно поддержать Евросоюз, в который мы не входим?
— Мы член Европейской экономической зоны и участник НАТО, — прозвучал быстрый ответ. Йонас Стёре искренне не понимал, к чему вдруг все эти вопросы? Присутствие при разговоре кронпринца ясности не добавляло. После звонка премьер предположил, что старый король чудит, но это не так. Уж слишком серьезные и точные вопросы он задал, слишком хорошо оказался погружен в реальную ситуацию, чего явно не ожидалось.