— На ваш вопрос, Виктор Геннадьевич нельзя дать однозначный ответ, — Николай качает головой и коротко кивает в сторону технических специалистов. — Любой ответ изначально неверен.
— Понял, — кивок в ответ.
В зале мигает свет. Легкое хулиганство операторов, напоминание о времени. Включается большой экран. Трансляция с видеокамеры. Кривошеев при виде своего изображения машинально поправляет галстук. Николай снимает ногу с колена и подвигает кресло к столу.
— Господа, внимание! Минутная готовность. Берлин на связи. Канал устойчивый. Оборудование синхронизировано, стандарты передачи состыкованы, — за каждой фразой инженера скрыт труд людей. Всех тех, кто договаривался, налаживал связь, кто сейчас следит за оборудованием и спутниковым каналом. Как всегда, за кадром светлые головы людей за считанные часы разобравшихся в незнакомых стандартах и кодировках данных.
— Прошу проверить микрофоны.
Николай наклоняется к прибору.
— Раз, два, три, четыре, пять. Конго вызывает Родезию. Атлантика на связи.
— Принято, господин министр. Звук хороший. Примите удобную позу и повторите.
— Господа, видеомост открыт!
На экране появилось изображение дамы сложного возраста. Шатенка, черты лица грубые. Вообще типаж самый распространенный, невзрачный. Подобные лица встречаются по всему миру и внимание не привлекают.
— Добрый день, госпожа министр, — бодро поздоровался Кривошеев. — Мы приветствуем вас от имени Российской Империи. Разрешите представить: советник императора Владимира по внешней политике князь крови Николай Аристархович Романов.
Переводчик воспользовался паузой и кратко пояснил что означает титул «князь крови» — Родственник императора, не имеющий прав на престол.
— Очень рад! Представляю министра Иностранных дел Империи — Виктор Геннадьевич Кривошеев, — включился Николай. — Рад вас видеть, госпожа Баербок.
— Добрый день! Я тоже очень рада, что у нас с вами будет разговор.
Обычный набор комплиментов, приветствий. Аккуратное прощупывание оппонента.
— Мы, рады, что удалось быстро установить контакт. Госпожа Баербок, нам многое в этом мире кажется непривычным и странным, но это не повод пренебрегать добрососедскими отношениями и выгодой мирной торговли. Раз Бог такое попустил, нам остается только принять и смириться.
— Хорошо сказано, — немка положила ладони на стол. — Катаклизм решил некоторые проблемы и конфликты, но породил новые. Прежде всего он не решил главную проблему. Вы понимаете?
— Природные катастрофы если и решают проблемы, то слишком кардинально, — не отказал себе в удовольствии пошутить Кривошеев.
— Мы не возражаем против вас как нашего нового соседа. Не скрою, у нас до сих пор все потрясены случившимся. Ученые и общественность не могут найти внятного объяснения. Один из фундаментных столпов бытия обрушился, однако это не повод отступить от правил. Мы предупреждаем, вы находитесь в мире, основанном на правилах и незыблемых принципах. Мы в лице всего цивилизованного мира готовы протянуть руку дружбы, но требуем встречного уважения основополагающих принципов нашей культуры и законов.
— Великолепно. Хочу заявить, Российская Империя всегда тщательно соблюдает условия договоров и договоренностей, — министр Кривошеев реагировал быстро. — При этом мы всегда требуем и добиваемся соблюдения наших интересов. Полагаю, у вас так же. Госпожа Баербок, мне лично приятно, что именно представитель Германии одним из первых вышел на переговоры высокого уровня.
У нас уже более ста лет отличные отношения с немцами. Стратегический союз наших держав всегда обеспечивал мир в Европе. Думаю, не стоит нарушать эту традицию. Более того, я рад, что немцы назначили на такой важный пост женщину. Мужчинам всегда проще договариваться с женщинами.
Последняя фраза произвела совсем не тот результат, на который рассчитывали. Госпожа министр поджала губы и машинально стиснула кулачки.
— Хорошее пожелание. Думаю, у нас будет возможность узнать друг друга получше. Что касается баланса сил, он сейчас поддерживается куда лучше, чем когда-либо.
Николай больше молчал, тем более Кривошеев хорошо вел разговор. Министр уверенно, спокойно демонстрировал позицию сильной самодостаточной державы. Помощь переводчика пока потребовалась считанные разы. Уточнение, переложение идиом и неудачных фраз министра. Хотя синхронный перевод велся параллельно. Правда, он больше сбивал с толку непривычного Николая, отвлекал внимание.
— Меня радует ваше желание вести дела мирно. Однако хотелось увидеть подтверждение намерений делом. Как вы относитесь к разрешению возникших пограничных конфликтов? — в глазах Анналены Баербок блеснула искорка.
— У нас и стран нашей зоны исключительных интересов нет пограничных конфликтов и территориальных споров.
— Разве? Мне передали что у вас проблемы с Польшей из-за польских территорий.
— У нас нет проблем с Польшей, — включился Николай. — Видимо вы ещё не в курсе, но русско-польская граница определена договорами с Польшей и Германией.
— Понимаю, вы еще плохо ориентируетесь в нашем мире, у нас не принято идти на уступки тоталитарным режимам. Тем более у вас конфликт с членом сильнейшего в мире оборонительного военного союза.
— Извините, но это не моя компетенция, — развел руками Кривошеев. — Мы не считаем для себя допустимым заниматься дискриминацией по политическим мотивам. Я не знаю какой сейчас режим в Польше, тоталитарный или нет. Тем более в этой стране они меняются слишком часто. Мне достаточно того, что есть межгосударственные договора и соглашения.
— Госпожа Баербок, напомню, у нас переговоры между Российской Империей и Германской Республикой. Вопросы третий стран мы решим именно с этими странами, — на губах Николая играла дружелюбная улыбка.
— Польша, как и Германия входит в оборонительный союз и объединяющий всю Европу Европейский Союз. Разговаривая с одним вы, разговариваете со всеми.
— Может быть так даже лучше. Нам будет проще вести дела с немцами. Тем более вы уже не придерживаетесь одиозной социалистической идеологии. Еще раз напомню, у Российской Империи нет каких-либо пограничных конфликтов или споров из-за территорий.
Не все так просто, следующим пунктом немка перевела разговор на тему русской военной базы в Норвегии. ВМБ Стура близ Бергена использовалась русским флотом еще во время Великой Океанской Войны. Удобная стоянка. Защищенные фарватеры. Впрочем, русский флот тогда пользовался всеми союзными портами.
Что же касается Стуры, договор о долговременной аренде скреплен рукой императора Алексея Второго и короля Хокона Седьмого, ратифицирован по всем законам и регламентам России и Норвегии. И действует до того момента как России изъявит желание его расторгнуть. Именно это Кривошеев и сообщил оппоненту.
За скобками остался тот факт, что после Катаклизма ценность любых морских баз для России резко возросла. Станция в Норвегии, это маневр в Северной Атлантике прежде всего. Более того выгодное стратегическое положение позволяет защищать торговлю на Мурманской трассе. Все же автономность по топливу до сих пор остается Архилесовой пятой флота. Одними атомоходами все не прикрыть, а таскать за собой транспортные флотилии не всегда получается.
— Думаю, норвежцы выступят против этого соглашения, — парировала Баербок.
— Это вопрос не нашего уровня. Статус базы Стура решается на уровне монархов.
— А как же волеизъявление народа? Вы только что говорили, что уважаете принципы демократии.
— Все верно. Но именно монарх защищает интересы нации. Тем более после Катаклизма мы не думаем, что русский народ и другие христианские подданные императора Владимира откажутся от маневровой базы нашего Атлантического командования. Что касается Норвегии, мы верим в благоразумие этой нации. Более того, госпожа министр, вы упускаете момент прямого божественного волеизъявления. После Катаклизма база Стура осталась под нашим флагом. Это ли не прямое указание на волю Господа нашего?