Внутри вагона оказались большие мягкие сиденья, что позволяло чувствовать себя там достаточно комфортно. Хью и Джим с большой осторожностью связали Грейса Чая и пристегнули его к одному из сидений. Варконид оказался живучим, но был без сознания и должен был оставаться в таком состоянии еще некоторое время. Брайант разоружил его, забрав шоковый пистолет и нож с золотой рукояткой. После этого им ничего не оставалось делать, кроме как сидеть и ждать.
В дороге они поделили все оставшиеся припасы и немного подкрепились, стараясь экономить еду. Они прекрасно понимали, что рассчитывать на обильное угощение в Котмаре не следует, там и без них пищи хватало с трудом.
Фелтри вернул коммуникатор Кире, и они поговорили о варконидах, о том, как им следует действовать в Котмаре, о других мирах и о том, каково это жить под солнцем и луной, на открытом воздухе.
— Не все из нас готовы к переселению, — философски заметил Фаон. — Конечно, некоторые еще тогда, много лет назад, вступили бы в контакт с людьми, строящими и эксплуатирующими космопорт в надежде, что они окажутся дружелюбны. Но это было запрещено, власти опасались, что Котмар может быть уничтожен, и у нас отнимут Скитания. — Он покачал головой. — Люди предаются безумию, и они не откажутся от него.
— Фаон, я не понимаю, — удивился Брайант. — Что это такое — то, что вы называете Скитаниями?
— Это и наша жизнь, и наша гибель, — вздохнул Фаон. — Из-за них мы так и не развили космические полеты, и поэтому оказались здесь в ловушке. — Он на мгновение замолчал, закрыв глаза. — Вымирающий народ в умирающем мире. Но, с другой стороны, благодаря Скитаниям, мы смогли выжить даже после того, как перебрались под землю, навсегда отрезанные от неба, которое было нам уже не нужно. Когда нам стало ненужно ничего, кроме небольшого количества еды. Мы живем очень расточительно, мы расточительны по отношению к жизни, и она утекает. Даже эти грабящие все подряд варкониды — ничто по сравнению с нами. Но мы постепенно умираем, так и не пожив по-настоящему.
Брайант так ничего и не понял, но переспрашивать не стал. А вагон все мчался дальше по темному туннелю, глубоко под поверхностью планеты. Все страшно устали, эмоционально вымотались и были психически подавлены, а Хью все еще страдал от того, что сделал с ним Грейс Чай. При этом он почти беззлобно смотрел на варконида и вдруг поймал себя на мысли, что, несмотря ни на какие мучения, он уже не может ненавидеть его так же сильно, как раньше…
Тут его размышления прервал Фелтри:
— Есть один большой вопрос, на который пока еще никто не ответил.
— Ты о чем? — не понял Брайант.
— На чем мы собираемся выбраться отсюда? — взгляд Джима выражал серьезную озабоченность. — Кажется, ты сказал, что варкониды уничтожили наш корабль?
— Так мне сказал Чай.
— Ну да, ну да, — закивал головой Фелтри. — Итак, предположительно, остаются два крейсера варконидов. Но, во-первых, я не думаю, что мы сможем захватить хотя бы один из них, а во-вторых, даже если у нас это получится, два человека вряд ли смогут справиться с его управлением.
— Пожалуй, ты прав, — задумчиво ответил его Друг.
— А если так, скажи мне, как нам с тобой убраться с этой планеты-кладбища?
Вопрос Джима «повис в воздухе».
— Предположим, — продолжил он, — Котмар действительно будет сражаться, и предположим, мы даже победим. Но что дальше?
Но у Брайанта пока не было ответа на этот совсем не простой вопрос.
ГЛАВА IX
СТРЕМИТЕЛЬНОЕ ДВИЖЕНИЕ вагона сквозь темноту начало почти незаметно замедляться. Брайанта охватило волнение, он почувствовал, как напряглись все его нервы. Он посмотрел на Киру и заметил, что лицо ее было бледным, а взгляд — несчастным. Не помогало даже то, что Белат крепко держал ее за руку. Фаон беспокойно поглядывал на них, и теперь, когда они почти добрались до Котмара, он, казалось, начал сомневаться в мудрости своего решения.
Все разговоры на тот момент уже прекратились, и наступила гнетущая тишина. Грейс Чай, почти полностью пришедший в себя, с интересом наблюдал за остальными своими ярко-желтыми глазами, внимательными и настороженными.
— Удачи тебе в этой игре, — обратился он Хью, нарушив всеобщее молчание. — Конечно, я бы предпочел быть наверху, а не внизу. Думаю, и ты тоже, но сейчас реальность другая. Прими ее такой, какая она есть.
Брайант и Фелтри несколько ослабили его путы, чтобы он мог ходить, но был бы ограничен в подвижности, если вздумает внезапно напасть на них или сбежать. Именно так в старину перевязывали ноги лошадям, чтобы они могли только пастись, но не бегать.
Это обстоятельство Грейса явно позабавило.
— Вы думаете, я достаточно опасен, чтобы в одиночку справиться с целым городом? — с ухмылкой спросил он Хью.
— Я бы ни капельки не удивился, если бы ты это хотя бы попробовал, — ничуть не смутившись, ответил тот, и еще раз проверил надежность веревок.
— Я не ошибся в тебе, Брайант, — сказал Чай уже серьезным тоном. — Ты хорошо держался, когда был в наших руках. Мое предложение по- прежнему в силе. И поскольку сейчас перевес на вашей стороне, я расширю его, распространив все, что предлагаю, и на Фелтри. Почему нет? Микропленки того стоят. — Затем он кивнул в сторону остальных и продолжил: — Они бедные люди, и мне жаль их, но у них своя дорога. Освободите меня, и мы втроем сможем вернуться.
Его речь не произвела должного впечатления: Хью с Джимом почти одновременно отрицательно покачали головами, что заставило Грейса Чая разочаровано вздохнуть и вернуться к терпеливому ожиданию.
Тем временем, скорость вагона стала ощутимо снижаться, а спустя еще немного времени впереди появился свет. Тесные стены туннеля раздвинулись, открывая огромный круглый терминал — он был очень похож на терминал Аннамара, но превосходил его размерами. Вагон мягко скользнул в док и замер.
Фаон протянул руку и закрыл панель управления, после чего повернулся к своим детям и улыбнулся им, но улыбка у него получилась не очень радостной. Так порой улыбаются люди, охваченные глубоким страхом. Он открыл люк и ступил на перрон, следом вышли Кира и Белат, а замыкали выход Брайант и Фелтри с