Сними очки, ботаничка
Пролог
Свет фонарей в школьном спортзале, превращённом на вечер в танцпол, резал глаза. Искусственные лучи, отражаясь от зеркальных шаров, рассыпались по стенам искрами, но мне казалось, что весь этот блеск сосредоточился на мне одной. Моя розовая кофта с пайетками вспыхивала, как новогодняя гирлянда, а белая юбка, короткая и пышная, делала меня ярким пятном в толпе.
Раньше я растворялась среди школьников — тихая, незаметная Мирослава Воскресенская, но сегодня всё было иначе.
Взгляды были прикованы ко мне, я не знала, куда деваться, как дышать, как справиться с этой неожиданной популярностью.
Я потянулась к переносице, пытаясь поправить очки, которых не было — вместо них сегодня были линзы. Старый нервный жест, привычка, всегда успокаивающая. Пальцы встретили пустоту, и тревожность усилилась.
Кудри, которые мама тщательно накручивала перед зеркалом, казались чужими. Я снова провела рукой по волосам, потом по лицу, словно проверяя, действительно ли это я. Всё было иначе: ни привычных стёкол перед глазами, ни спасительной невидимости за ними.
— Привет! Потанцуем? — кто-то толкнул меня в бок.
Я вздрогнула. Передо мной стоял Столбов из моего класса — мы вместе ездили на олимпиаду по химии. Но в его глазах не было ни капли узнавания. Только любопытство к незнакомой девчонке в блёстках.
— Нет, — пробормотала я и поспешно отвернулась.
А потом увидела его - Митьку Фомина.
Он стоял у стены, перекидываясь словами с кем-то из своих друзей. Его смех, глуховатый и чуть хрипловатый, пробивался сквозь гул музыки. Моё сердце бешено заколотилось. Сейчас или никогда.
Я сделала шаг. Потом ещё один. В голове для успокоения начали проноситься формулы, названия элементов — вольфрам, аурум, аргентум, цезий — мой спасательный круг. Когда между нами осталось всего пару метров, ноги предательски замерли. Нет, не сегодня. Я не смогу.
Развернулась, готовая бежать, но в этот момент он поднял глаза.
И посмотрел на меня.
Не сквозь меня, не поверх, а прямо в глаза.
Мир сполз с оси. Формулы в голове рассыпались, элементы перепутались: золото стало серебром, цезий — ртутью. А я… Я растекалась, как жидкий металл по стеклу.
Митька лениво направился ко мне. Время замедлилось.
— Привет, — он дотронулся до моего завитка, закрученного в тугой локон. — Тебя как зовут? Я тебя раньше не видел.
Голос его был тёплым, чуть насмешливым. Я сглотнула ком в горле. Надо было сказать правду — что мы с ним из параллельных классов. Но вместо этого выдавила:
— Я… Слава. Учусь в другой школе.
Глава 1. Невидимка
Звонок на перемену прозвенел, словно освобождение. Учитель закрыл учебник, начал собирать вещи, а дети уже вскочили с мест, несясь в столовую. Мальчишки, как всегда, сшибали всех на пути, будто стадо голодных буйволов, мчащихся на водопой.
Я поправила круглые очки, аккуратно сложила тетради и достала учебники для следующего урока. Голова раскалывалась с самого утра. Мама твердила, что это магнитные бури, но я-то знала — всему виной бесконечная подготовка к экзаменам. Если хочешь поступить в медицинский вуз, то выбора нет: либо плати за обучение, либо ты должна быть лучшей из лучших. У меня и моей семьи были все необходимые ресурсы, но я хотела доказать себе, что способна пройти на бюджетное образование.
Я одиннадцать лет доказывала, что могу, нося гордое звание «ботаничка». Моя жизнь была предсказуема: учеба, олимпиады, зубрежка. И мне это нравилось.
Но была у меня одна слабость, от которой я не могла избавиться все эти годы. И только моя тихость и незаметность помогали скрывать это. Никто не подозревал, что уже на протяжении одиннадцати лет я тайно влюблена в главного красавчика школы — Митю Фомина.
Мы познакомились в первом классе. Он и тогда был самым заметным мальчишкой в школе. Ни одно выступление не обходилось без его участия: он читал стихи с таким выражением и актерским мастерством, что зал замирал, а у меня бежали мурашки по коже.
Он снимался в рекламе зубной пасты. Я упросила маму записать это видео и потом целыми днями смотрела, как он, улыбаясь во все свои ещё не выпавшие детские зубы, говорил в камеру: «С этой пастой я буду чистить зубы — она вкусная!» И повторяла за ним.
Но больше всего меня восхищало то, как он делал сальто... Поднимал свое тело и крутил его вокруг себя.
Для меня, вечно болеющей и слабенькой здоровьем девочки, это было чудом.
Я уговорила маму отвести меня в ту же секцию, чтобы научиться делать такие же элементы. Мама, кстати, только обрадовалась — она была актриса и всегда следила за фигурой.
Но мои занятия продлились меньше месяца. В последний день тренер развел руками и сказал: «Может, вам лучше в бассейн?»
А всё из-за моего первого кувырка, который закончился истерикой и слезами. Я кричала как потерпевшая, будто мне сломали позвоночник, а не просто перевернули в воздухе.
Больше подойти к матам я не смогла — страх сжимал горло, тело будто парализовало.
Трусиха.
Но что делать, если, чувствуя опасность, мой организм умирал. Я перестала спать, и даже радость от встреч с Митей исчезла.
В бассейн меня так и не повели — у мамы начались съемки. Её наконец заметили как актрису, и она пропадала в бесконечных командировках.
Тогда-то я и решила стать врачом. Мне казалось, что мой страх — это какая-то болезнь, и я смогу вылечить таких же, как я. Потом, правда, выросла и поняла: психиатр из меня не выйдет. Зато зрение подвело — вот я и переключилась на офтальмологию.
— Мира, ну ты чего опять сидишь? Сейчас парни все булки сожрут! — Катька толкнула меня в плечо.
— Иду, иду.
— У нас скоро первая дискотека! — глаза подруги горели. — Я уже наряды примерила: джинсы в обтяжку и кофточку с открытыми плечиками. А ты в чем пойдешь?
Она вся светилась. Неудивительно, потому что Катька уже год пыталась привлечь внимание нашего одноклассника Ваньки Стрельцова. Парадокс в том, что она — хрупкая, светловолосая, изящная, а он — здоровый детина с круглым лицом и вечными глупыми шутками.
— Почему именно он? — как-то спросила я. — За тобой же полшколы бегает.
— Мне нравятся его шутки, — авторитетно заявила Катя. — Если женщине нравится, как мужчина