Спорить было бесполезно. У Катиного отца — бывшего военного — юмор был примерно такой же: сухой, с налётом цинизма и вечной готовностью посмеяться над нелепостями жизни.
— Доча, запомни: если солдат говорит, что ему не тяжело — он либо врёт, либо уже мёртв. Так что иди-ка убирай комнату, — командовал он, щёлкая подругу по лбу.
А когда её отец готовил нам чай, то с хитрой ухмылкой бросал в кружку кусочек сахара и изрекал:
— Армейская мудрость гласит: чай — это вода, в которой когда-то утонул сахар. Пей, пока горячий.
Наверное, правда говорят, что мы бессознательно выбираем тех, кто напоминает нам родителей.
Но тогда Митька Фомин должен быть похож на моего отца?
Но тогда Митька Фомин должен быть похож на моего папу?
А мой отец в молодости был красавцем и чересчур творческой личностью. Мама так его и называет — «неудавшимся твАрцом».
Они развелись, когда мне был год, потому что мама устала от его вечных пьянок, одарённых друзей и бесконечных обещаний «написать хит и стать знаменитым». Впрочем, папа особо не расстраивался по этому поводу и просто взял да уехал в другой город. Там встретил продавщицу из магазина на углу, и вскоре у меня появился братик, которого, впрочем, я не видела ни разу. Папу я тоже больше не видела.
Нет, Митька Фомин точно не такой. У него полная семья, чудесный папа, который ходит за ручку с мамой и всегда целует ее нежно в щёчку. В такой семье не может вырасти плохой мужчина.
— Я, наверное, не пойду, — сказала я Кате. — Олимпиада по биологии на носу.
Она резко остановилась и положила руки мне на плечи.
— Мирочка, ты и так не вылезаешь из учебников. Если ты откажешься, я позвоню Татьяне Павловне и расскажу всё.
И я знала, что если подруга выполнит свою угрозу, то мне несдобровать. Мама уже давно пыталась привести мой гардероб в «приличный» вид, скупая красивые, блестящие, модные вещи, но совершенно неудобные.
Когда я в очередной раз надела свои любимые брюки-трубочки и длинную чёрную футболку, она наконец сдалась. Но взяла с меня обещание:
— На дискотеку ты наденешь то, что я скажу.
Я согласилась — и теперь мысль о предстоящей вечеринке вызывала у меня лишь тошнотворный ком в горле.
Кто знает, какой ультракислотный наряд приготовит мне яркая актёрская душа моей матери? Дать ей волю — и я окажусь с ног до головы в пайетках, а на макушке у меня будет красоваться гигантская шляпа с цветком.
А если там будет Митька?
Мне хватало того, что я оставалась для него невидимкой. Тайком наблюдала за его ямочками на щеках, каштановыми волосами, аккуратной родинкой у уголка рта…
— Кислова, ты не можешь так со мной поступить! — возмутилась я.
Моя подруга не знала, что у меня был объект моих несбыточных грёз. А если бы узнала, наверняка заявила бы, что пропускать дискотеку из-за него — верх идиотизма. Ведь он вряд ли вообще меня заметит. Мы общались в разных кругах, и единственное, что нас связывало, — мы оба были отличниками.
— Ещё как могу, — Катя скрестила руки на груди. — Твоя мама велела мне проследить, чтобы ты не слиняла. Так что не отвертишься.
Выбора не было. Но ведь никто не говорил, что я обязана торчать там до конца.
— Ладно… — вздохнула я. — Но ненадолго.
— Ура-а! — Катя чуть не подпрыгнула от восторга. — Мирослава Воскресенская выходит в свет! Может, даже парня тебе найдём…
— Да уж… — я закатила глаза, но в этот момент кто-то резко врезался в меня, едва не сбив с ног.
— Эй, ты вообще смотришь, куда идёшь?! — вспыхнула подруга.
Я поправила сползшие очки и замерла. Перед нами стоял Виктор Клюев — друг Митьки. Мы вместе учились ещё в начальной школе, но я мало что помнила о нём. Хотя он и был популярным, для меня оставался самым заурядным парнем: учился средне, домашку делал через раз, за что регулярно получал нагоняи от учителей. А ещё — слишком часто менял девушек. То ли встречался, то ли просто флиртовал, но, судя по надписи на стене школы «Витя, солнце, я тебя люблю!», дело явно не ограничивалось дружбой.
Меня это раздражало. Вдруг он и Митеньку моего на дурные мысли наводит? Хотя… Нет. Мой идеал не был замешан ни в каких сомнительных историях. Да и отношений у него никаких не было, уж я бы знала.
— Мы случайно, извини, — пробормотал Виктор, поправляя тёмные волосы. Его взгляд скользнул по Кате, и он тут же одарил её заразительной улыбкой.
— Перед подругой извинись! — Катя не унималась, а я уже дёргала её за рукав. Мне ужасно не хотелось, чтобы свидетелем этого концерта был Фомин.
Но он, махнув рукой, схватил Витю за плечо и потянул прочь. Тот ловко выскользнул из-под Катиного гнева, подмигнул мне и бросил на ходу:
— Извини.
— Ну и ну… — проворчала Кислова. — Как такие вообще могут нравиться?
— Они не плохие, — робко вступилась я за Митьку. — Просто я и правда незаметная.
Иногда в мечтах я представляла себя королевой школы. Вот иду я по коридору, а все расступаются, затаив дыхание, — прямо как в старых американских фильмах. А Митька... Он смотрит на меня и шлёт мне воздушные поцелуи. А я томно смахиваю длинные светлые волосы за плечо и отвечаю ему ослепительной голливудской улыбкой.
Катя шагает рядом, нагло жуя жвачку и надувая пузырь, а Ванька Стрельцов идет с нами, как телохранитель. И все шепчут: «Вот это девушка! Ее трудно найти, легко потерять, невозможно забыть».
Прямо как моя мама о себе говорит, — усмехаюсь я про себя.
Но реальность куда прозаичнее.
Я — невидимка.
А он — звезда.
Глава 2. Эксперимент
Родители бывают разные. Кто-то контролирует каждый твой шаг, кто-то отпускает в свободное плавание чуть ли не с пелёнок. Мне повезло, моя мама доверяет мне настолько, что даже не лезет в мои дела. Ну и я не даю повода — целыми днями сижу дома, уткнувшись в учебники.
Я уверенна, что, вернувшись домой на полчаса позже обычного, она бы уже успела накрыть стол и с интересом спрашивала: «Ну что, у тебя наконец-то появилась личная жизнь?»
Если бы мы