И вот она стоит такая маленькая, волосы зачесаны назад, и нервничает. Стрельцов окидывает Катю оценивающим взглядом и подходит к Ленке. Та вся сжимается, когда он обнимает ее за плечи. В ее глазах — чистый испуг. Она смотрит на Фомина, на Катю, и мне ее до боли хочется спасти.
— А мы с Ленкой пойдем, — вдруг говорит Ванька.
Скворцова напрягается еще сильнее. Я поднимаю глаза на Клюева, и мы без слов понимаем друг друга. Он кивает, и его лицо становится строгим.
— Руку от сестры убери, — говорит Витя твердо.
— Да какая сестра? — сначала ухмыляется, а потом напрягается, нервно оглядываясь на окружающих, пытаясь понять, не шутка ли это.
— Сводная, — тихо, но четко подтверждает Лена, бросая мне благодарный взгляд. Ваня убирает руку с ее плеч, и я вижу, как девчонка тяжело вздыхает.
— Давай ты сначала покатаешься с парнями на всех страшных горках, а потом я с тобой на простеньких. А пока я пойду в бассейне поплаваю, там пузырики, — встаю на цыпочки и целую моего Великана в щеку.
— Я с тобой, — тут же отзывается Ленка.
Беру ее за руку и смотрю на Катю.
— Я пойду покатаюсь и потом подойду к вам. Одна, — почему-то подчеркивает она и уходит.
Мы со Скворцовой идем к бассейну, и я понемногу расслабляюсь в теплой воде. Вокруг плещутся дети, шум приглушен, и все уже не кажется таким ужасным. Ленка тоже оттаивает, ее плечи опускаются, и она даже улыбается. И вот, глядя на ее спокойное лицо, я решаюсь спросить:
— Лен, я не хочу лезть не в свое дело. Но мне кажется, что Ваня тебя как-то... напрягает?
Она закрывает глаза, и ее лицо снова становится напряженным.
— Есть такое. Только Вите не говори. У него слишком развито чувство ответственности. Он тут же пойдет разбираться.
— Хорошо, но тогда ты должна рассказать мне. Насколько все плохо?
— Стрельцов приставал ко мне. Ну, он меня однажды...
— Скажи прямо, а то я не пойму. У меня плохо с намеками. Что именно он делал?
— Зажал меня в классе, пока все вышли, и... полез под юбку.
Во мне все холодеет. Я всегда знала, что он мерзкий, но не настолько же.
— А ты что?
— Да ничего. Вырвалась и сбежала. А потом он говорил, что я сама дала повод, что это я к нему лезла, — она смотрит на свои дрожащие руки, и кажется, вот-вот заплачет.
— Лен... Давай все-таки расскажем Вите. Он просто поговорит с ним, чтобы тот к тебе не подходил.
— Нет, я сама виновата. Я думала, это будет выглядеть как флирт, что меня будут ревновать...
— Что значит «виновата»? Ты что, разрешала ему лезть под юбку?
— Нет!
— Ну вот и все. Козлище. Никогда он мне не нравился.
Ленка неловко улыбается.
— Он больше не полезет. Я ему сказала, что мы не будем встречаться.
— И он просто так понял?
— Не знаю. Он сказал, что у него есть те, кто ему точно не откажет.
Я смотрю на нее, и меня охватывает нервная дрожь. Этот этиленгликоль... Маскируется под безвредный реагент, а на самом деле — чистый яд. Неужели его следующая мишень — Катя? Теперь понятно, почему он от нее не отходит — выжидает момент, чтобы запустить свою токсичную реакцию.
— Лена, я не буду говорить Вите про детали. Но мы должны ему сказать, чтобы он предупредил Стрельцова — держаться от тебя подальше.
— Да я сама справлюсь. Он правда больше не подходит. Ко мне. Тем более сегодня Витя ему сказал уже.
— Ты его боишься?
— Нет... Не знаю, просто тогда он так сильно меня зажал, что синяк остался. Мне было... неприятно. И после этого совсем не хочется ни с кем флиртовать.
Ленка, как и я, росла без отца. Я всегда выглядела хрупкой, но внутри была бойцом, способным дать отпор. Ленка же, напротив, старалась казаться сильной и независимой, но внутри была уязвимой и беззащитной. Столкнувшись с жестокой реальностью, она испытала настоящее потрясение.
— Я должна предупредить Катю. Можно я ей расскажу? Или ты сама? Боюсь, что она может на него повестись.
— Да, — она кивает. — Я тоже об этом думала.
Охваченная новой тревогой за подругу, я вылезаю из воды.
— Я пойду ее поищу. Хочешь, со мной?
— Я пока останусь плавать, — Ленка снова опускается в воду. — Не хочу никого видеть.
Осознавая её отчуждение от всех, я бросаю ей ободряющую улыбку и иду на поиски Кисловой.
Поднимаюсь по лестнице на верхний уровень, ко мне подходит незнакомый парень.
— Привет, давай познакомимся? — его взгляд скользит по моему купальнику на завязках.
Я молча качаю головой и пытаюсь обойти его, но он не сдается.
— Пойдем, с горки вместе скатимся? Хотя бы разок.
— Нет, — уже резко отвечаю, чувствуя, как внутри все сжимается от раздражения.
— Тебе сказали «нет», — знакомый низкий голос обволакивает меня, а крепкие руки обнимают за талию. Пальцы Вити ложатся на моем животе, заявляя о правах собственности без лишних слов.
Парень, наконец, отстает. Мой парень целует меня за ухом, и его дыхание щекочет кожу.
— Зря я тебя одну оставил. Пошли кататься? Я уже соскучился. Нашел самую безопасную горку.
— Да, — киваю я. — Только мне сначала надо Катю найти. Поможешь?
Мы медленно обходим аквапарк, и вдалеке мелькает розовый купальник подруги. Я ускоряю шаг, тревога все еще сидит где-то глубоко внутри. Мы поднимаемся в зону, отгороженную арками, сквозь которые бьют струи фонтанов. Прохожу под первую арку, Витя — за мной, и тут же замираю в шоке.
Это что такое?
Катя прижата к стене и целуется с Фоминым. Я не вижу в её позе сопротивления, она отвечает ему, но её руки беспомощно висят вдоль тела, пока его ладони путешествуют по её спине, бёдрам, заходя под край купальника.
Больше ничего не