В этот момент звонит дверной звонок. Мы обе вздрагиваем.
— Я открою, — говорит Алиса и выходит из кухни.
Через минуту она возвращается с большой коробкой в руках.
— Курьер. Еще чемодан в коридоре, — поясняет она. — От... от него.
Коробка кажется невероятно тяжелой, когда ставит на стол. Внутри вещи из нашей квартиры. Мой любимый шарф, который я забыла на вешалке. Фотоальбом с нашей свадьбы. Несколько книг, которые я читала перед сном. Мои документы, сложенные в аккуратную стопку.
Под ними конверт. Дрожащими пальцами достаю его и открываю.
«Документы о разводе. Ознакомься и подпиши, потом отдай курьеру. Он будет ждать.»
Холодно. Деловито. Официально.
Без единого слова сожаления.
Строчки плывут перед глазами, а в ушах звенит.
— Он что, серьёзно?! — восклицает Алиса, заглядывая через плечо. — Даже суток не прошло!
Я смотрю на бумаги и понимаю, что Хайат все продумал заранее.
Возможно, еще месяц назад, когда дарил мне кольцо на годовщину и говорил, что любит.
Возможно, еще раньше.
— Он всегда был практичным, — говорю я, и собственный голос звучит откуда-то издалека, глухим и угасшим. — Не любит откладывать дела.
— Камилла, — Алиса сжимает мое плечо, — ты не обязана подписывать сейчас. Можешь взять время, подумать, посоветоваться с юристом...
— Нет, — качаю головой. — Какой смысл тянуть? Он все решил.
Беру ручку, которую предусмотрительно вложил в конверт.
Почерк Хайата аккуратный, четкий, уверенный.
Мой дрожащий и неровный.
Как символ наших отношений: его уверенность и моя хрупкость.
Когда последняя страница подписана, я чувствую странное опустошение. Будто последняя нить, связывавшая меня с прошлой жизнью, оборвалась.
— Я отнесу курьеру, — говорит Алиса, забирая конверт.
Оставшись одна, я снова смотрю в коробку.
Среди вещей замечаю маленькую шкатулку с драгоценностями, которые дарил мне Хайат. Обручальное кольцо, серьги с сапфирами на день рождения, колье, которое он привез из Парижа, еще несколько золотых украшений.
Интересно, Рабии он тоже что-то дарил, пока был со мной?
Покупал ли цветы, выбирая в магазине самые свежие розы, как делал для меня в первые годы нашего брака?
Шептал ли ей те же слова, от которых у меня перехватывало дыхание?
Эти мысли ранят еще сильнее. Невыносимо больно.
Алиса убеждает, что нужно поесть, но мне кусок в горло не лезет.
Заставляю себя через силу съесть баранку, от него меня не тошнит. А запиваю все обычной теплой водой.
Внезапно дверной звонок снова звенит, резко и требовательно. Алиса бросает на меня встревоженный взгляд.
Выходим вдвоем в коридор.
— Кто там? — спрашивает она через дверь.
— Это Хайат, — доносится его голос, и сердце сжимается болезненно и сладко одновременно. — Мне нужно поговорить с Камиллой.
Глава 6
Алиса оборачивается ко мне, безмолвно спрашивая.
Киваю, хотя внутри все дрожит от страха и надежды.
Может быть, он передумал? Может быть, понял, что совершает ошибку?
Дверь открывается, и Хайат входит, такой же красивый и холодный, как вчера. На нем темное пальто и шарф, который я подарила на прошлое Рождество. Волосы аккуратно уложены как всегда, а лицо гладко выбрито. .
— Здравствуй, — говорит он, и его взгляд проходится по мне, оценивающий, чужой. — Нам нужно поговорить. Наедине.
Алиса сжимает кулаки. Я киваю, соглашаясь с уже бывшим мужем.
Подруга выходит из комнаты, не забыв бросить на Хайата уничтожающий взгляд.
Мы остаемся вдвоем.
Он не садится, стоит, возвышаясь надо мной. Всегда выше, всегда сильнее.
— Ты подписала документы, — не спрашивает, а констатирует без предисловий.
— Да, — отвечаю я, и голос предательски дрожит. — Курьер уже забрал.
— Уже доставили адвокату, — кивает он. — Есть еще один вопрос. Я бы предпочел решить его без лишнего шума.
Он достает из внутреннего кармана пальто небольшую бархатную коробочку и кладет на стол.
— Кольцо с изумрудом, которое я подарил тебе в день свадьбы, — говорит он деловым тоном. — Оно принадлежало моей бабушке. Семейная реликвия. Я бы хотел его вернуть.
Кровь отливает от лица. То самое кольцо, которое я вчера привезла с собой даже не заметив что не оставила его Хайату, когда собирала вещи. Которое он надевал мне на палец со словами: «Чтобы ты всегда помнила, как я тебя люблю».
А я всегда надевала его на значимые события – вчера было именно такое. И мой любимый некогда муж не нашел времени на меня.
— Конечно, — отвечаю я, стараясь, чтобы голос звучал ровно. — Оно в комнате.
Прохожу в комнату, беру кольцо трясущимися пальцами.
Это должно было случиться, Камилла. Хоть я и верила в обратное.
Назад пути нет.
Глотаю ненужные слезы и возвращаюсь к уже не моему мужу.
Кладу перед ним на стол, не хочу, чтобы видел по рукам насколько я не в себе.
Но Хайат ничего не чувствует. Или не показывает.
— Спасибо, — говорит он, убирая кольцо в карман. — Я ценю твое понимание.
— Ты хочешь подарить его Рабии? — вопрос вырывается сам собой, хотя я знаю, что не стоит его задавать.
Хайат смотрит на меня с легким раздражением.
— Это не имеет значения, — отвечает он. — Кольцо принадлежит моей семье.
Семье, частью которой я больше не являюсь. Которой, по сути, никогда и не была.
— Я подумал еще кое о чем, — продолжает он, не замечая, как больно мне от его слов. — Тебе будет сложно найти работу с твоей травмой. Я готов выплачивать ежемесячное содержание в течение года. Этого должно хватить, чтобы ты встала на ноги.
Его предложение звучит разумно, практично.
Как и все, что делает Хайат. Но в этот момент что-то щелкает внутри меня окончательно.
— Нет, — говорю я, поднимаясь на ноги. Голос больше не дрожит. — Я не возьму у тебя ни копейки.
Он поднимает бровь, удивленный. За двенадцать лет я редко перечила ему.
— Не глупи, Камилла, — говорит он тоном, которым обычно выговаривал мне за мелкие бытовые промахи. — Тебе понадобятся деньги.
— Я справлюсь, — отвечаю я, расправляя плечи. — Спасибо за заботу, но я больше не твоя забота.
— Это не обсуждается, — отрезает он, не обращая внимание на мое удивление и возмущение. — Ты всегда была гордой.
Ты так хотел ребенка, что изменял мне? – вырывается вопрос прежде чем успеваю прикусить