Ассариан подходит спереди, приходится отступить на шаг ближе к Сирриуссу. Он шепчет мне в рот:
— Теперь ты наш-ша, малыш-шка…
Его слова звучат одновременно как обет и как неизбежность, и со мною происходит то, чего я не ожидала: я улыбаюсь. Да, мне страшно, но мне нравится. Снова и снова.
Я уверена лишь в том, что могу принять все, что дарят мне эти принцы на чужой планете. Я прижимаюсь лопатками к Сириуссу, а его горячие губы оставляют новый жаркий след на теле:
— Все будет хорош-шо, наш-ша с-сладкая. Доверьс-ся. Мы так долго тебя ж-шдали…
8 глава
Я стою коленями на бархатном ложе, и мягкие лепестки цветов шуршат под ногами. Они повсюду — на подушках, на простынях, в воздухе. Я не знаю, откуда они взялись, и не задаю вопросов. Тут, в их мире, нет ничего привычного. Здесь все пропитано магией — в запахах, в взглядах, в самой тишине, что витает в зале.
За спиной шорох чешуи — Ассариан прижался ко мне, его хвост оплел мою талию, а передо мной — Сирриусс, огромный и бесконечно нежный, держит меня за подбородок своими длинными пальцами. Я чувствую, как Ассариан прижимается ко мне. Его чешуя касается спины, а хвост обвивает мою талию, и вдруг... я ощущаю вспышку.
Тело его начинает меняться — прямо рядом со мной. Чешуйки тают в воздухе, превращаясь в светящиеся пылинки, и я чувствую, как плотная сила вибрирует в воздухе. Его рука — теперь уже не когтистая, а вполне похожа на человеческую, теплая и уверенная — обхватывает мою талию. Хвост растворяется в сиянии, и я чувствую, как его бедро прижимается к моему.
Передо мной — Сирриусс. Он тоже меняется. Его силуэт, все еще окутанный серебристой дымкой, словно вытекает из собственной оболочки. Из-под чешуи проступает кожа — гладкая, светящаяся, теплая. Его лицо приобретает четкие, резкие черты, и когда он касается моих губ своими — теперь почти человеческими — губами, во мне все сжимается от желания.
— Доверьс-ся, наша… — шепчет он, почти не касаясь моих губ.
В этот момент магия вспыхивает в теле, как раскаленная молния. Я ощущаю ее сначала на кончиках пальцев, потом — в ступнях, коленях, в груди… Словно невидимый огонь медленно окутывает меня изнутри. Я дрожу. Воздух становится густым. И все, что я чувствую — их.
Сирриусс сжимает мое плечо, его ладонь скользит вниз, к руке, где еще теплится след от хвоста. Их пальцы — теперь такие человеческие… Но магия в них не исчезла — только усилилась. Я теряюсь между этими телами, ощущениями, дыханием. Сама становлюсь чем-то между сном и явью.
Ассариан мягко подхватывает меня, когда я наклоняюсь, не в силах больше держаться. Я падаю к нему на грудь, и его руки — сильные и живые — прижимают меня к себе. Его пальцы вплетаются в мои волосы, прижимают к себе затылок.
Сирриусс отпускает мой подбородок, и я чувствую его губы на своем ухе. Его дыхание обжигает кожу, а пальцы, холодные и уверенные, скользят по шее вниз. Я стону, не в силах больше держать себя в руках. Магия вокруг сгущается, становится почти зримой — зеленые линии, сплетающиеся в древние узоры, окружают ложе. Они пульсируют в такт нашему дыханию.
Я ощущаю, как тела их становятся не просто похожими на человеческие — в них все еще чувствуется иная сила, не от мира сего. Их движения наполнены тягой, которую невозможно объяснить. Сирриусс берет мои руки, и я чувствую в его ладонях то же, что горит в моей груди — неукротимую силу желания и… принадлежности. Его губы тянутся к моей коже. Ассариан чуть наклоняет меня, их прикосновения сливаются.
Я больше не понимаю, где я заканчиваюсь, и где начинаются они.
Магия между нами вспыхивает все ярче. Я вижу, как ее потоки переплетаются, проникают в нас — как их тела окончательно обретают человеческие черты, но не теряют своей божественной мощи. В их глазах — свет. В их прикосновениях — власть.
— Ариана… — голос Сирриусса звучит в моих мыслях. И вдруг внутри что-то лопается. Взрывается. И больше ничего не существует. Ни меня, ни их… Есть только это мгновение, полный восторг слияния. В крови расплывается лава, по венам течет огонь, и я чувствую, как жизнь выкидывает меня на пик экстаза.
Они двигаются в унисон, как единое существо, как одна волна, и я растворяюсь. Хвосты, исчезнувшие в момент трансформации, теперь меня совсем не волнуюст, все пространство заполнено голосами — все горячо, все живое. Я в трансе, и все, что остается — отдаться этому и наслаждаться.
Зал наполняется сиянием. Линии магии на полу вспыхивают ярко-зеленым, и воздух сжимается, как перед бурей. Я чувствую, как что-то просыпается во мне — нечто большее. Их губы касаются моей шеи, и я срываюсь, как натянутая струна. Меня охватывает вихрь, я теряю ориентиры.
И тогда… начинается взрыв.
Магия внутри меня прорывается наружу — как свет, как крик, как лава. Я чувствую, как наши тела, наши души, наши желания сливаются. Нет больше человеческого и нечеловеческого — есть только «мы». Целое.
— Ариана, — зовет кто-то из них, или оба сразу. Я не могу ответить.
Мои пальцы стискивают бархат, тело выгибается, и из горла срывается беззвучный стон, когда сила обрушивается на нас, как шторм. Зеленый свет разлетается во все стороны. Все гаснет. Я ничего не вижу, только чувствую, как нас накрывает волной.
Мои губы трескаются от сухости, и я беззвучно шепчу:
— Хочу еще…
И магия, отвечая на это желание, стягивает нас вместе вновь.
Я навсегда их.
Наши души переплетены воедино.
9 глава
Я лежу на огромном бархатном ложе. Мир вокруг кажется таким чужим и одновременно родным. Мягкий шелест штор, тяжелый аромат цветений и едва уловимый запах горького благовония сплетаются в воздухе. Медленно перевожу дыхание. Грудь вздымается, остывающая магия больше не искрится в жилах, и я ощущаю наполненность и умиротворение там, где еще мгновение назад пульсировал жар. Стены зала обрамляют все те же стройные мраморные колонны. Вдоль стен теперь горят факельницы. Отблески пламени колышутся на бархате ложа, и зал дрожит от тихого эха капель воды, стекающих где-то в глубине дворца.
Хочется закрыть глаза и уснуть, забыться в мягких объятиях подушек. А одновременно… Хочется встать и отведать чего-нибудь тяжелого, сытного, утолить голод в желудке. Но сильнее всего тянет узнать, что же это было. В самых сокровенных местах так сильно тянет и ноет, что мне хочется сильнее сжать ноги… А как только я их сжимаю, по телу снова расползаются искры удовольствия…
Я понимаю, что меня сейчас лишили девственности, причем сразу оба мужчины. Но… Все в сознании размыто и не точно…
Я приподнимаю голову. Взгляд останавливается на Ассариане, который стоит у края ложа. Его темные волосы слегка растрепаны, а на лбу — капелька пота, отливающая золотом. Его глаза все еще горят тусклым светом древней магии, а в позе читается расслабленность. Он явно доволен.
— Ариана, — он осторожно опускается рядом и берет мою руку. Кожа его пальцев теплая и немного шероховатая от цепочек, украшающих запястье. — Ты жива, и это уже многое значит.
Я слабо улыбаюсь, откидываю волосы с лица и прислушиваюсь к его шелесту чешуи по мрамору.
— Что это было? — спрашиваю я, пытаясь тщательно подобрать даже такие простые слова.
Ассариан смотрит на меня долго, словно обдумывая, с чего начать. В зале факелы словно чуть стихают, и огонь горит не так ярко…
— То, что ты испытала, — говорит он тихо, — было церемонией связывания душ. Мы не просто соединили нашу магию… Мы связали наши сердца, тела, разумы и души… Это обязательный ритуал коронованных высот — так поступают все, кто готов взять на себя бремя власти и любви одновременно. Без этого ритуала никто из нас не может стать настоящим супругом, ведь только связав душу с нашей нареченной душой, можно разделить ответственность за наше королевство.