Словно на этой планете никто не живет…
Хотя, возможно, это только люди любят уничтожать природу?
Я замираю перед стеклом, пока гравитация осторожно утяжеляет тело; корабль выписывает широкий серебристый полукруг над континентом, разрезая облака. Сердце стучит в груди от восторга и недоверия одновременно.
— Ты дрожиш-шь, звездочка, — шепот Ассариана звучит рядом, теплый, все еще чуть шипящий.
Чтобы убедиться, что это не очередной сон, я резко щипаю себя за плечо. Больно.
— З-сачем ты это с-сделала? — янтарные зрачки Ассариана сужаются.
— На Земле так проверяют, не спишь ли, — выдыхаю я. — Хотела убедиться, что вижу все наяву.
Он улыбается тонкой полоской губ.
— Это не с-сон, малыш-шка.
Сквозь прозрачный трап уже виден посадочный круг — гладкая, белесая площадка среди цветущих фиолетово-розовых деревьев. Сирриусс подает руку.
— Пойдем с-со мной. Я обхвачу тебя, и мы спус-стимся вмес-сте. Так тебе не будет страш-шно, — шипит он тихо.
Я киваю. Его мощный хвост мягко охватывает мою талию. Я ощущаю холодок чешуи и под пальцами едва заметные гребни. Вместе мы скользим по трапу вниз, пока теплый ветер шуршит в моих волосах.
Солнце на планету светит ярко. Оно крупное, золотистое, теплое. На секунду оно ослепляет меня, и я жмурюсь. Веки тут же нагревает жар. Под ногами мягкая белая плита посадочной площадки. Я поднимаю голову — впереди, чуть дальше зеленого каскада, вырастает дворец. Он будто вырос из самой земли: башни переливаются зеленым опалом, стены переходят из малахитового в лазурь, крыши как будто дышат перламутром. Он похож на прекрасную огромную раковину. Большую и очень красивую раковину.
Пальцы сами тянутся к чешуе хвоста Сирриусса — я цепляюсь, будто ребенок за перила. Он бросает короткий взгляд на меня сбоку, успокаивающе сжимает кольцо вокруг талии.
С левой тропы бесшумно выползают фигуры. Нагов легко различить даже издалека: высокие, мускулистые, у этих — хвосты угольно-черные, чешуя матовая, как антрацит. У каждого за плечом длинное копье с тонким лезвием-серпом. Они останавливаются в нескольких метрах, скрещивают оружие на груди в приветствии.
— Рады приветс-ствовать вас по прос-сьбе выс-сочеств Ас-стрейи, — старший склоняет голову, и шея переливается на свету. — Нам поручено обес-спечить вашу безопас-сность во время церемонии.
Холодок пробегает у меня по спине. Чужие вооруженные наги, какие-то высочества… Руки непроизвольно сжимаются сильнее на хвосте Сирриусса.
— Все хорошо, — шепчу себе, но голос предательски дрожит.
Сирриусс мгновенно чувствует напряжение. Он перехватывает меня, словно невесомую, поднимает на руки и прижимает к себе.
— С-спокойно, Ари. Они наши союз-сники, — тихо шипит он над ухом. Его ладонь тепло ложится под мою спину.
Я прикусываю губу, киваю. Солнце отражается в янтарных глазах Сирриусса; в этом свете он кажется статуей из нефрита и золота.
Ассариан бросает короткий приказ на языке, которого я почти не понимаю — лишь слышу протяжное сиплое «р’хасш». Что это значит, я не понимаю, хоть и звучит знакомо. Я вообще только сейчас замечаю, что понимаю их… И сразу эта мысль вылетает из головы, инстинкты орут, что я сейчас должна думать о чем-то другом. Чернохвостые склоняют головы и отступают, формируя коридор между деревьями к широким ступеням дворца.
— Готова? — шепчет Сирриусс.
Я втягиваю воздух, пахнущий теплой смолой и сладким нектаром цветущих крон.
— Готова, — отвечаю, хоть и до конца не осознаю пока что, куда меня несут и что происходит… Кажется, сейчас что-то произойдет…
7 глава
Я останавливаюсь на входе во дворец, вдыхая влажный воздух, пропитанный ароматом незнакомых цветов. За мной медленно опускается невидимый барьер, вспыхивая голубоватым куполом. Я его больше чувствую, чем вижу.
Земля дрожит от легкой вибрации: вход закрыт, и назад пути нет.
В этот миг я понимаю, что мои сны, мои страхи и надежды, даже мое прошлое — уже не имеют смысла.
Слышу позади тихое шуршание чешуи. Ассариан и Сирриусс скользят вслед за мной. Я иду вперед, почти не решаясь повернуть голову, но внезапно слышу голос:
— Мы предлагаем тебе с-стать наш-шей. Это невинный ритуал и тебе не будет больно, и больш-ше никто не дас-ст тебя в обиду. Ты с-станешь наш-шей женщиной и навс-сегда с-станешь членом наш-шей семьи. Ты не с-сможешь вернуться, Ариана. Я с-сомневаюсь, что ты хочеш-шь вернутьс-ся.
От слов Ассариана я сглатываю. Горло пересыхает. Внутри растет тревожный импульс. Я и так знаю. У меня нет другого выхода. У меня нет страха, скорее – ступор. Я знаю, что мне на Землю больше не вернуться, да и куда? К тем, кто считает меня сумасшедшей? Нет уж… Лучше я…
А что нужно, интересно, чтобы стать их?
Мы спускаемся в просторный холл. Стены меняются из малахитового в лазурный, словно отражение поверхности воды перекатывается по стенам. Где-то сверкают кристаллы, отражая чистый свет. Передо мной раскрывается огромная круглогообразный подиум, прямо в середине зала, а в центре ее стоит…
Мне не показалось?..
Глубокий вдох.
Я прикрываю глаза и немного опускаю голову, чтобы сосредоточиться и успокоить свое воображение.
Я поднимаю глаза и замираю. И правда, в центре комнаты стоит огромное круглое ложе. Его основание выточено из единого куска светло-зеленого камня, который переливается в тонких прожилках. По краям – мягкий матовый бархат цвета сочной молодой травы. Высокие подушки и рассыпанные вокруг лепестки каких-то немыслимых фиолетово-зеленых цветов создают ощущение… Что это ложе выбрано специально для нас. Словно это наше начало… Чего? Я не знаю… Но чувствую, что мне здесь не страшно.
Хорошо.
Я делаю шаг вперед, и хвост Ассариана нежно сбоку касается моей спины, поддерживая. Перед этим я никогда прежде не видела невероятные дворцы, неземные залы, разве что украдкой в своих снах… Но это ложе — словно отдельная Вселенная, и она только для нас.
Оно огромное. Здесь нет углов и резких граней. А на ощупь бархат безумно приятный и мягкий.
Я делаю глубокий вдох, а в глазах вспыхивает узор из зеленых кристаллических искр. Это невозможно описать словами — здесь совмещены сила и мягкость, хищная красота змеиных принцев и бездонная женственность, зовущая окунуться в этот оазис…
И тогда я ощущаю позади себя движение — едва заметное. Я замираю, сердце снова подпрыгивает в ребрах. Я оборачиваюсь, и вижу знакомый силуэт. Это Сириусс.
Он замирает позади меня, голова его чуть наклонена, а длинные пальцы мягко стягивают лямку пижамной майки с моего плеча вниз.
Я отступаю буквально на шаг. Я стою, как зачарованная, ожидая. Он медленно приближается. В зале внезапно стало тихо — весь мир будто бы замер…
Он наклоняется, и его пальцы скользят по моей коже, окончательнообнажая плечо. Я стону, потому что это не прикосновение, это — взрыв. Внутри меня поднимается целая буря, и я не могу ее остановить… Пальцы поддевают тонкую лямку майки и медленно стягивают ее. Я вздрагиваю, когда она сползает – и ощущаю волну безумного желания внутри.
Его рот оказывается у меня на плече, и губы нежно опаляют кожу. Он целует меня, и словно живым пламенем пытается сжечь мою кожу. Хотя, конечно, это все мне только кажется…
Я чувствую, как по спине пролетают острые, теплые искры. Его язык скользит вдоль шеи, и жаркий поцелуй обжигает, оставляя после себя легкое послевкусие. Я едва сдерживаю стон, потому что в этот миг все мое сознание теряется в его прикосновениях.
Мне кажется, что прошла доля секунды, а может, и целая вечность. Я теряю ощущение себя, растворяясь в его жарком дыхании. Мои пальцы вцепляются в край ткани майки. Я отдаюсь этому касанию с такой силой, словно жажду быть им полностью поглощенной.
И тогда, когда я уже не могу отличить, где заканчиваюсь я и начинается он, он отрывается от моей шеи, чтобы я смогла вновь вдохнуть. Другой рукой он прижимает меня, удерживая, словно хочет, чтобы этот момент длился вечно.