Она посмотрела на руки Кейда на руле; костяшки пальцев у него побелели. Неужели он ее простил? Вряд ли.
— Т-ты получил фото, которое я тебе послала?
— Да, спасибо. У тебя есть еще?
— Нет. — Она зажала руки между коленями, чувствуя острую боль от старой раны. Вот плата за ее обман! — Хотя, в общем, представляю, где она живет, я ценю ее покой и хочу считаться с пожеланиями ее родителей. Я никогда не искала ее в соцсетях и не пыталась увидеть даже мельком на детской площадке или в школе.
— Ей сейчас…
— Девять. Сейчас ей девять лет. — Лори затаила дыхание, ожидая других вопросов. Она понимала, что они у него наверняка есть.
— Она… здорова? — Он немного ослабил хватку и тронулся с места.
— Она родилась здоровым, доношенным ребенком и весила семь фунтов восемь унций. Она… была красивая. — В носу защипало, и Лори заморгала, пытаясь не заплакать. Она отвернулась от него и стала смотреть на машины.
— Твоя мать была с тобой?
— Да… После того как мы выписались из больницы без ребенка, она страдала почти так же, как и я. Я встретилась с родителями дочки, они замечательные. Не сомневаюсь, ей хорошо живется.
Кейд судорожно вздохнул:
— Представляю, как тебе было тяжело. Мне очень больно представлять, как ты поехала в Сан-Диего и рожала одна, в то время как я учился в колледже, ходил на вечеринки студенческого братства и футбольные матчи.
— Да, мне было нелегко. — Она шмыгнула носом и расправила плечи. — Но потом я училась в колледже, ходила на вечеринки и играла в баскетбол. Я и сейчас думаю, что тогда правильно поступила с нашей дочерью… У нее зрелые родители, которые ее растят. Она заслуживала лучшего.
— Ты собираешься наладить с ней связь, когда ей исполнится восемнадцать?
— Пусть решает сама. Родители, возможно, уже сказали ей, что они ее удочерили. Если ей захочется меня найти, я не стану прятаться. Я открыта к отношениям, если она захочет. И если не захочет, я тоже пойму. — Она побарабанила пальцами по стеклу. — Как, по-твоему, как бы ты тогда поступил, если бы я тебе рассказала?
Кейд на скорости выехал на шоссе.
— Я бы женился на тебе.
После такого заявления Лори почти нечего было сказать. Кейд погрузился в суровое молчание. Он даже не стал повторять, как ей бежать из «Ясных дней», если станет нужно. Наверное, сейчас ему все равно — пусть даже она останется в «Ясных днях» навсегда.
Наконец они подъехали к «Рил Инн».
— Наверное, мне не стоит заходить туда с тобой. Закажи такси со своего обычного телефона и оставь телефон у меня. Не волнуйся. Я больше не буду рыться в нем. Я даже не знаю твой пароль. Я увидел фото ребенка, потому что взял телефон, как только ты его положила, чтобы отправить самому себе фото с сайта «Ясных дней».
— Тебе не за что извиняться. Я понимаю, что ты не рылся в моем телефоне. — Лори достала телефон из сумки и открыла приложение по заказу такси. — Не волнуйся, если я не позвоню. Ничего со мной не случится. Я осмотрюсь, а через несколько дней решу, что центр мне не подходит.
— Не упрямься. Ты не всегда знаешь, что лучше. Буду очень тебе признателен, если ты перестанешь контролировать мои действия.
— Как скажешь. — Лори вздохнула, вызвав машину через сорок пять минут. — Но сначала я хочу поесть. Вечером попробую с тобой связаться. Продолжай докучать Марино… если хочешь.
— Собираюсь. — Кейд открыл багажник и вышел из машины.
Вздохнув, она поставила телефон в подстаканник и вышла следом. Ее ботинки скрипели по гравию.
— Спасибо за помощь. Надеюсь, я что-нибудь выясню.
Он быстро поцеловал ее в губы.
— Только будь осторожна!
Лори подкатила чемодан к двери паба. Когда она смотрела вслед Кейду, на глаза ей навернулись слезы. И все же она понимала, что много лет назад приняла верное решение. Скажи она тогда Кейду о ребенке, он поступил бы как порядочный человек и женился на ней. Возможно, родители перестали бы его финансировать. Тогда ни один из них не мог самостоятельно оплачивать учебу в колледже. Скоро Кейд начал бы презирать ее за упущенные возможности. Она презирала бы его за то, что он презирал ее, они вымещали бы злость друг на друге и в конце концов, развелись. Пока он этого не понимает, его ослепляет боль. Но, может быть, позже он поймет… правда, скорее всего, это произойдет не сейчас, а когда-нибудь потом… А может, другой возможности у них и не будет.
Сейчас она должна сосредоточиться на том, чтобы убедительно сыграть роль и помочь его сестре, Кортни и другим безымянным женщинам, которые пропали без вести. Джош так и не перезвонил ей, и она не знала, как зовут третью жертву. Но после того, как эксперты нашли в ее доме отпечатки Кортни, связь между тремя похищенными трудно отрицать.
Лори заказала суп с гребешками и в ожидании такси понемногу ела. Увидев, что ее машина пришла, она оставила недоеденный суп и выкатила чемодан на улицу.
Водитель помог ей загрузить чемодан в багажник, и они поехали уже знакомой дорогой в «Ясные дни». На последнем отрезке пути ей пришлось подсказывать, куда ехать, потому что навигатор давал противоречивые указания.
Они остановились сбоку, где они с Кейдом припарковались в прошлый раз. Когда Лори взяла чемодан, дверь открылась, и на мощенную камнем дорожку вышел мужчина среднего роста с короткой стрижкой и окладистой бородой.
Лори видела на сайте фото Рида Дюфрейна, и сердце у нее сжалось. Он не предложил ей помочь, не стал разговаривать, не поприветствовал ее. Он наблюдал.
Тяжело дыша, она подошла к нему; глаза за темными очками изучали неподвижное лицо. На нем не дрогнул ни один мускул, но светлые глаза как будто пронзали ее до глубины души. С таким нужно быть осторожной.
Она остановилась и протянула руку:
— Я Лоретта Гарсиа. Поступаю к вам сегодня.
— Я Рид Дюфрейн, директор центра. — Он говорил с каким-то непонятным акцентом.
Она вздрогнула, когда он вдруг щелкнул пальцами, не обращая внимания на протянутую руку. Рядом с Дюфрейном появился молодой человек во всем белом, как будто стоял неподалеку и ждал команды; он улыбнулся Лори. На фоне шоколадной кожи его зубы казались особенно белыми.
— Я Перон. Отнесу ваш чемодан и покажу вам вашу комнату.
Лори неуклюже опустила руку и передала чемодан Перону. Проходя мимо Дюфрейна, она сдвинула темные очки на лоб. Когда их взгляды встретились,