– Ты как? – спрашиваю я, протягивая руку и касаясь жёсткой шерсти. – Держись. Тебе нельзя умирать. Не из-за такой фигни.
Анрэй качает головой и смотрит на меня с иронией. Нет, всё же он такой же. Даже при смерти остаётся козлом.
И всё же странно общаться с ним вот так. Мало того, что я чётко понимаю, что передо мной волк, а не простая собака, так ещё и говорить с ней можно как с человеком.
Шерсть заляпана кровью нападавшего, так что я пачкаю пальцы, когда глажу его грудь. Почему-то становится очень его жалко. Интересно, если бы с ним осталась настоящая Мия, а не я, ему было бы лучше? Или так же? Хуже?
Глажу морду, длинный нос. Не отпускает чувство, что если он захочет, то запросто перекусит меня пополам такой-то пастью. Волк прикрывает глаза и опускает голову, так что я чешу его за ухом будто пса. Очень странное ощущение.
– Ты милый, – улыбаюсь я.
Зверюга презрительно фыркает и морщит нос.
– Всё равно милый, – настаиваю я. – Может, тебе лечь, пока ждём врача?
Анрэй немного думает, а после неловко устраивается на ковре. Я приношу ему подушку, но волк её игнорирует и кладёт голову мне на колени, дёргая ушами. Только когда он тыкает меня носом и смотрит с просьбой, понимаю, что хочет, чтобы снова почесала за ухом.
Кому расскажешь, не поверят. Сижу на полу и чешу за ухом огромное мохнатое чудовище, будто любимую собаку с арбалетным болтом в боку. На улице шумно, похоже, журналистов пустили в сад. Слышу, что они прорываются к дому, вряд ли охранники их сдержат.
Анрэй смотрит в одну точку. На ковре под ним растекается красное пятно, и я только сейчас спохватываюсь:
– Может, надо как-то обработать рану? Хоть полотенцами заткнуть?
Мотает головой и дёргает ушами, требуя продолжать чесать за ухом. Не знаю наверняка, сколько мы так сидели. Боюсь, что он отключится или ещё что.
Понимаю, что ему очень больно. Время от времени по его телу проносится мелкая дрожь, и Анрэй на миг закрывает глаза. Я в этот момент пытаюсь как-то приобнять его, закрыть и, может, даже защитить. Не покидает мысль, что его ранили, когда он закрывал меня.
Тревога нарастала, но, когда я накрутила себя достаточно сильно, чтобы вскочить и организовывать какую-либо деятельность, желательно спасательную, входная дверь распахивается.
– Где лорд?
В комнату вбегает врач. В тот же миг из-за угла выныривает Лула с тазом горячей воды и стопкой белых полотенец под мышкой. Анрэй не шевелится, так и держа голову на моих коленях. Я отворачиваюсь, не в силах наблюдать за этим.
***
Доктор уходит только к ночи, оставив нам внушительный набор лекарств. Анрэя мы кое-как довели до спальни. Ему пришлось обернуться в человека, и это отняло оставшиеся силы, так что сейчас он спал.
Эванелия всё ещё не появлялась, занимаясь журналистами, так что выпроваживала врача и запоминала рекомендации я сама. Не Луле же доверять подобное.
Прежде чем возвращаться в спальню и присматривать за чудовищем, решаю заглянуть на кухню и немного перекусить. Натыкаюсь на плачущую за столом Лулу, которая не сразу замечает меня.
– Эй, ты чего?
Та вздрагивает и вскакивает на ноги, резко вытирая слёзы рукавом.
– Он в порядке. Врач сказал, что…
– Это всё из-за тебя!
Хмурюсь. От сестры я не ожидала адекватности, но всё же такие обвинения – это немного… радикально.
– С чего ты взяла?
– Потому что от тебя вечно проблемы!
– Ясно, – хмыкаю я и отхожу к шкафу, чтобы сделать себе что-нибудь. Есть хочется жуть как.
– Ты должна уйти, – заявляет Лула.
– Угу, щас, – киваю я, вытаскивая колбасу, хлеб, помидор и пару яиц. – И в честь чего бы мне это делать?
– Потому что ты его не любишь. И из-за тебя у него очень много проблем!
– Да неужели?
– Да!
Пожимаю плечами. Достаю сковороду, ставлю на плиту и режу колбасу, хлеб, отправлю на огонь.
– Когда ты уедешь? Я могу поспрашивать, куда тебе деться…
Усмехаюсь под нос. Перед глазами лежащий на коленях Анрэй, которого время от времени сковывает болезненная судорога.
Сейчас, уже зная, что его жизнь вне опасности, врач вообще грозится, что он будет на ногах через пару дней, я вижу всё несколько иначе. В этом моменте, когда он лежал на моих коленях, было столько нежности и теплоты.
Разве я могу от него отказаться?
– Я не уеду, Лула, ты и сама знаешь. Кроме того, я беременна от него. Мы уже говорили, и я не хочу повторяться. К тому же, с моим ребёнком могут быть проблемы. Ты не представляешь, насколько это сложно. Тем более, если ребёнок не твой.
– Ну да, – соглашается она. – Но всё же ты должна оставить Анрэя.
– Нет.
– Ты его не любишь!
– Это не важно. Я беременна от него. Мои чувства не имеют значения, когда есть ребёнок. А в рамках вашего мира у меня нет вообще никаких вариантов.
– Ты его не любишь! – повторяет Лула.
– Скажи мне, сестрица, – я разбиваю яйца на сковороду. – Будешь ли ты ухаживать за моим ребёнком, как за своим?
– Нет, – она настолько простая и, видимо, глупая, что даже не пытается скрыть. – Есть же Эванелия. И Анрэй сможет нанять кого-то ещё.
– Вот тебе и ответ, – дёргаю плечом. – Ребёнка я в таких условиях не оставлю.
Лула молчит. Уже надеюсь на то, что мы, наконец, закончили бессмысленную ссору. Я быстро поем и пойду следить за состоянием мужа.
– А если я скажу, что есть способ, который поможет тебе вернуться домой? – неожиданно спрашивает Лула.
Глава 26. Отдых только снится
Анрэй
Открываю глаза и первое, что вижу – лицо Лулы. От неожиданности вздрагиваю и поднимаюсь на локтях, удивляясь тому, что сумасшедшая девица чуть ли не лежит на мне. Я такого и до Мии не позволял, а теперь, с заживающей дырой в боку и подавно не разрешу.
– Какого демона? – морщусь. – Где моя жена?
– Лорд, вы в порядке! – она тянется обниматься, но я выставляю руку.
– В порядке. Мия где?
Лула морщит носик и садится на край кровати.
– Почему она? Мия же никогда вами не интересовалась. И эта девица вас не ценит.
– А тебе кажется, что я