Никто не видел эту девушку до того, как за один вечер в Лондоне она заполучила самого завидного жениха, а после и вовсе пропала с глаз общества. Эстель не сомневалась, что это какая-нибудь дурнушка, которую Майкл не хотел показывать другим, но она оказалась вполне терпима, насколько могла судить самовлюбленная женщина о внешности соперницы.
— Вы так жестоки к ней, — глядя на герцога из под ресниц, прошептала маркиза.
— Не говорите мне, что Вас это удручает.
— Ничуть.
Кэтрин смотрела, как в другом конце в соседней комнате её муж флиртует с очень красивой женщиной и чувствовала досаду, смешанную с обидой. Она выставлена на всеобщее обозрение, как диковинная зверушка, а Майкл, единственный, кто мог представить её, предпочел остаться в стороне. Слишком жестоко, даже для него. К чему вообще было привозить её и говорить, что он желает наладить отношения?
— Простите, — вмешался в её размышления мужской голос.
Герцогиня, поняв, что слишком долго и пристально наблюдала за флиртом супруга поспешила перевести внимание на говорившего.
Перед ней стоял высокий блондин с приятными чертами лица под руку с рыжеволосой миниатюрной леди.
Кэтрин сдержанно улыбнулась обоим.
— Думаю, я могу Вам представить свою супругу, поскольку косвенно можно считать, что я знаю Вас, — улыбнулся блондин.
— Оуэн, кому нужны эти строгие правила в таком узком кругу, — отмахнулась леди и тоже одарила Кэтрин улыбкой. — У Вас замечательное платье.
— Благодарю, — смутилась Кэтрин от внезапно появившейся пары, отчего её щеки слегка порозовели. — Мне очень нравится цвет Вашего платья.
Деревянная беседа с людьми, которые вопреки правилам заговорили с ней и хоть немного спасли от унизительного одиночества, не сделала ситуацию более приятной.
— Простите, Вы сказали, что мы косвенно знакомы?
— Я друг Майкла.
— Дорогой, сейчас это уже не имеет значения, — супруга Оуэна сделала шаг навстречу Кэтрин и взяв герцогиню под руку, повела её в сторону.
— Я надеюсь, мы сможем подружиться, — тепло произнесла она.
— Мне так стыдно, я даже не знаю Вашего имени.
— Мишель. Поскольку я намереваюсь подружиться с Вами, то мы можем обращаться друг к другу по имени, а пока, я возьму на себя труд познакомить Вас с остальными.
Несмотря на то, что каждый успел выразить насколько странно и смешно выглядит молодая герцогиня, никто не посмел выказать хотя бы малейшей неприязни открыто. Новые знакомые улыбались Кэтрин, приглашали на завтрак или чай, обещая нанести ответные визиты герцогине, встречи с которой так долго ждали.
— Её Сиятельство маркиза Мортимер, — представила Кэтрин Эстель.
Брюнетка с сияющей улыбкой кивнула, без стеснения рассматривая Кэтрин.
— Очень приятно наконец-то познакомиться с Вами. Мы столько о Вас слышали, — проворковала маркиза, стрельнув глазами.
Мишель готова была развернуться и уйти, желая оградить новую знакомую от ядовитого языка вдовы Мортимер и слегка потянула Кэтрин за руку, но герцогиня осталась стоять на месте.
— Вот как, — не теряя улыбки произнесла Кэтрин. — Что же Вы слышали обо мне?
Эстель смешалась на несколько мгновений. Её шпилька должна была уколоть герцогиню, но, похоже, эта девчонка так глупа, что даже не может уловить тон беседы.
— Что Вы поправляли здоровье, — нехотя пришлось ответить Эстель.
— все так. Я прекрасно провела время, но супруг настоял на моем возвращении, — продолжила герцогиня. Ей хотелось сказать еще что-нибудь, но то, как мягко её руку скала Мишель, привело Кэтрин в чувство.
— Видимо, ему стало невыносимо находиться вдалеке от такой очаровательной жены, — вставила последнее слово Эстель.
Её улыбка стала жестче, а взгляд не мигая сверлил герцогиню на шесть лет моложе нее самой. Пусть девчонка говорит, что пожелает, но этой ночью Майкл будет в её постели, а не супружеской.
— Не желаете ли завтра составить мне компанию на утренней прогулке?
— Благодарю, но вынуждена отказать. У меня уже назначена встреча, — вежливо отказала Кэтрин.
— Очень жаль.
Майкл осушил уже третий бокал виски, когда до него добрался Оуэн.
— Что, черт возьми, ты вытворяешь? — сразу же начал с обвинений друг Майкла.
— О чем ты? — невозмутимо ответил темноволосый мужчина, глядя в опустевший бокал.
— Почему ты выставляешь жену на посмешище?
— ЕЙ не повредит.
— Да очнись же наконец! — горячо прошептал Оуэн, опасаясь, что их беседу могут услышать другие. — Посмотри! Посмотри на неё! Разве она могла совершить такой подлый поступок, в котором ты до сих пор её обвиняешь?
Майкл быстро заметил жену среди множества пестро одетых леди. Он не напрасно смог убедить Кассандру заняться ей. У лучшей модистки был нюх на то, как следует подчеркнуть особенность красоты. Лебединая шея и декольте, которое могло быть и поменьше, выставляли напоказ изящество герцогини. Но это ей и не требовалось, его когда-то заинтересовала беседой девчушка с взлохмаченными волосами, а не выставленные на первый план прелести.
Майкл нахмурился. Чувство вины, замаячившее на задворках сознания ему совсем не понравилось. Он не должен жалеть и желать опекать её. Кэтрин здесь не для романтических чувств.
— Не слишком ли рьяно ты её защищаешь? — грубо ответил Майкл, раздражаясь от нравоучений друга. — Смотри за своей женой, а я присмотрю за своей. Ей не помешает небольшая встряска, после которой она с радостью кинется в мои объятия.
— Ты хочешь таким образом запугать её?
— У меня нет времени на то, чтобы возиться с ней. Жена Леопольда уже беременна, и я могу только надеяться на то, что у него родится девочка, — Майкл перехватил еще один бокал.
— Напиваясь и запугивая жену ты вряд ли обзаведешься наследником, — ответил Оузн. — Раньше Майклу Синклеру было достаточно посмотреть на женщину, чтобы она была согласна на все. Что с ним стало?
— Он женился, — горько усмехнувшись, ответил Майкл. — У меня нет желания соблазнять эту женщину. Я просто отвечаю на её ложь.
Оузн посмотрел на весело щебечущих Мишель и Кэтрин и не стал больше возражать другу. Если тот уперся и продержался уже так долго, оставалось только посочувствовать бедной девушке, которая не знала, во что втянута. Оуэн похлопал друга по плечу, пока тот не совсем напился.
— Смотри, лишь бы тебе не пришлось пожалеть потом, — бросил напоследок Оуэн и направился к дамам. Он чувствовал вину за то, что когда-то не попытался образумить друга. Одного взгляда на Кэтрин Синклер оказалось достаточно, чтобы увидеть, что она не способна на подобное.
— Не пожалею, — ответил Майкл, которому уже осточертело торчать среди искусственной публики, которая, он не сомневался, желала растерзать его жену. Не будь его здесь, то ей пришлось бы еще сложнее. Черт бы побрал Оуэна и его мягкосердечную жену, которые вмешались в его план. Оставалось подождать совсем немного, и она больше не захотела бы участвовать в подобном. А сейчас ему потребуется повысить ставки, чтобы даже с поддержкой ей стало тяжело.
От мрачных размышлений мужчину отвлек звук разбившейся посуды и громкий вскрик.
Громкие голоса заставили его подняться и пойти на шум. В центре столовой стояла Эстель, а у её ног наклонившись, его жена собирала с пола осколки.
— Прекратите немедленно, — мгновенно оказавшись рядом с Кэтрин, прошипел Майкл, заставляя жену подняться.
— Ваша Светлость, все произошло так быстро, — растерянно залепетала Эстель, стоило герцогу появиться. — Право, я не намеревалась сделать ничего плохого, — дальше разобрать что-то стало сложнее из-за начавшихся всхлипов, которые маркиза весьма умело изображала.
— все в порядке, — ответила Кэтрин, глядя в глаза мужу, который все еще не выпускал её руки. — Небольшая неприятность. Я убрала осколки, чтобы больше никто не порезался.
— Для этого есть прислуга, — понизив тон, произнес мужчина. — Больше?
Майкл посмотрел на руки жены, в которых она держала разбитый фарфор и только сейчас заметил, что ткань в районе запястья разрезана и белоснежные перчатки пропитываются алыми пятнами крови, а на самом платье расплылись темные пятна чая, судя по всему.