Поэтому вот уже сорок минут мы шли вдоль пожелтевших деревьев, иногда говоря о чём-то нейтральном, иногда предаваясь расслабленному молчанию. Куда конкретно мы направляемся мужчина говорить наотрез отказался, поэтому я просто шла в том направлении, которое он выбирал.
Потому что сейчас во мне не было ни сил, ни желания бороться. Да и незачем. Сейчас он не пытался меня как-то ограничить или высказать очередное нравоучение о том, что какой-то из моих поступков показался ему неправильным.
К моему огромному удивлению он ни слова не сказал мне о том, что я поехала к детективу Баррету и попала в ловушку. Не обвинил в беспечности и том, что действовала за его спиной. Мы вообще не обсуждали произошедшее, за исключением его ответов на мои вопросы о Хлое и встречных вопросах Марка о том, не навредили ли мне и видела ли я ещё кого-то кроме лапающего меня мерзавца.
На оба вопроса я ответила отрицательно и дальнейшее обсуждение сошло на нет.
Я видела, что мужчину раздирает от разных чувств, но он держал себя в руках, что было ему абсолютно несвойственно. Да даже взять приезд Трины, который произошёл по инициативе Марка. Она сказала, что он позвал её, потому что понял, что мне нужна рядом женщина и что с ним мне сейчас может быть не так безопасно.
Это что за цитаты из учебника по психологии? Неужели он действительно так думал? Или это Трина гладила его реплики из разряда «приезжай и успокой ее, иначе я убью её собственными руками за непослушание» или «узнай у неё что там было, а то мне она не говорит и я не могу наказать ее».
Хмурюсь, ругая себя за то, что приписываю мужчине дурные намерения там, где он повёл себя совсем иначе.
— Когда я вижу твой хмурый лоб, то начинаю беспокоиться, — слышу шутливо осторожный голос Марка и выскакиваю из размышлений, расслабляя мышцы лица.
— Просто задумалась, — пытаюсь натянуть лёгкую улыбку, — Не хочешь рассказать, куда мы всё-таки идём?
— Переводишь тему, ангел. И мой ответ ты уже знаешь. Придём — увидишь.
Ухмыляюсь, думая о том, что всё же это тот Марк, которого я знаю. Просто иногда власть в нём перехватывает другая сторона его личности. Та, которую он демонстрирует редко и с особой осторожностью.
— Как провели время с Триной? — как-бы невзначай спрашивает мужчина.
— Неплохо. Говорили о том, какой ты несносный гад и она требовала бежать от тебя со всех ног, — хочу пошутить и воссоздать между нами прежнюю волну постоянных подшучиваний, но сама чувствую, что всё это уже осталось в прошлом.
Мы уже не те, что были в начале и после всего пережитого такие язвительные колкости кажутся больше обидными и несправедливыми, чем забавными. Но Марк вновь реагирует неожиданно.
— Никогда эта женщина не была так права, как вчера, — тон, которым он это сказал, почему-то напугал меня.
В нём не было ни капли веселья и, более того, мне показалось, что прокомментировал Марк не столько мои слова, как те, которые она сказала ему лично. Потому что печаль в голосе явно была настоящей.
— Что ты имеешь ввиду? — останавливаюсь посреди тропы, вновь хмурясь и глядя на мужчину.
— Ты понимаешь о чём я.
— Вообще-то не понимаю, иначе бы не задавала вопрос, — упираюсь руками в бока, показывая, что я намерена получить ответ и не пойду дальше, если Марк попробует сменить тему или вовсе уйти от разговора.
Несколько мгновений мужчина смотрит на меня, будто взвешивая слова, которые собирается сказать (бесит, что последнее время он делает так постоянно!), после чего аккуратно берёт меня за руку, перекидывает её через согнутую в локте свою и ведёт дальше, не давая мне остаться на месте.
— Пошли, а то пропустим самое красивое.
— Марк, я…
— Да знаю я, нетерпеливая. Нужен ответ — получишь. Только не стой столбом посреди дороги, а то опоздаем.
Послушно иду рядом с мужчиной, дав ему в своей голове не больше минуты для того, чтобы начать говорить. В противном случае снова остановлюсь и ему придётся меня нести, если не захочет отвечать.
— Трина права — я подонок. И ты это прекрасно знаешь. Совет бежать от меня подальше тоже дельный, но совершенно бестолковый. Ты не сбежишь. Надеюсь, этот урок ты уже тоже усвоила, — покосившись на меня, проговорил Марк, — Но вот что хреново, детка, что я совершенно не знаю что с этим делать.
— С тем, что ты подонок или с тем, что я не могу от тебя сбежать?
— С тем, что при всём этом ты чертовски не вписываешься в мою жизнь, Алана. А другой я предложить тебе не могу.
— Слушай, я взрослая девочка и прекрасно всё понимаю. Более того, не жду от тебя какого-то предложения о совместном будущем и уж точно не собираюсь оставаться причастной ко всей этой криминальной херне, которой ты окружен. Без обид. Но это так. Я знаю как ты относишься ко мне и не хочу всё усложнять так же, как и ты. Уверена, что когда Хлоя найдётся и мы уедем, ты снова спокойно сможешь вернуться к своим делам и наша… связь останется просто приятным воспоминанием.
Не успеваю закончить фразу, как Марк резко останавливается, развернувшись ко мне лицом и крепко обхватив меня одной рукой за талию, а другой сжав между пальцев моё лицо.
— Ты что за херню сейчас говоришь? Голова ещё мутная после удара? Идём в дом и я вызвоню Дейва, чтобы проверил шов.
Не понимая причины такой злости в мужчине, я просто хлопаю глазами от растерянности, пытаясь угадать что сказала не так.
— Ещё раз, детка. Ты никуда от меня не уедешь. С твоей сестрой вопрос мы решим, но я достаточно ясно выразился. Ты — моя. И хер я тебя отпущу. Не знаю что ты там решила по поводу моего отношения к тебе, но я, мать твою, ни к одной женщине не относился так, как к тебе. Просто напомню на случай, если ты забыла: я рисковал жизнью, отбивая от тебя грёбаных ублюдков, решивших заявить на тебя свои права. Не раз. Отдал половину бизнеса уроду Змею, чтобы тот перестал пускать на тебя слюни. Старался быть терпимым там, где ты вела себя как настоящая сумасшедшая без инстинкта самосохранения. Ехал за тобой когда увидел, что за тобой следят. Посреди ночи ворвался к Дейву, заставив его осмотреть тебя. Алана, я взорвал грёбаный завод только из-за того, что ты пережила там один из самых жутких дней в своей жизни. Мне продолжать? Похоже, что я отношусь к тебе как к интрижке? Как к той, о ком я буду вспоминать после того, как она упорхнет в свою новую жизнь?
Молчу, не зная что ответить.
Конечно всё перечисленное Марком имеет огромное значение, но разве это не может означать как раз то, что я думаю? Он одержим мной, желает меня, хочет обладать, оградив от внимания других.
Но что мне с этим делать? Быть его игрушкой пока не надоест? Ходить рядом на поводке или ждать дома, пока он там занимается своими делами, чтобы помочь снять напряжение?
Наша связь изначально была поломанной и меня, пустоголовую идиотку, угораздило влюбиться в того, кто абсолютно полностью для этого не годится!
— А на что это похоже по-твоему, Марк? — осмелев от последней мысли, выпалила я более нервно, чем собиралась, — Как я должна воспринимать твои действия? Ты говоришь о том, что отбивал от меня людей, которые были для тебя конкурентами. О терпении, которое ты проявлял, будто я нашкодившая собачонка, к которой проявили благосклонность и не выбросили на улицу за погрызанные туфли. Ворвался ночью к Дейву, потому что хотел меня и было бы не очень удобно, окажись я в больнице на долгое время? Всё, что ты говоришь — лишь укрепляет мою уверенность в том, что ты воспринимаешь меня как предмет. Как чёртов объект желания, который нельзя трогать никому, кроме тебя. Но меня это не устраивает. Я не хочу участвовать в этих играх!
Вижу как играют желваки на лице Марка и как темнеет взгляд из под нахмуренных бровей.
— Ты всё это время жила с подобными мыслями? — тон жёсткий и хлесткий.
— Марк, да какая разница, я…
— Отвечай.
— Нет. Да. Не знаю, чёрт тебя дери! Сначала я ненавидела тебя и мне было плевать на все твои замашки. Затем меня так затянуло всё происходящее, что я не задумывалась ни о чём, кроме того, во что ввязалась и как мне из этого выбраться. А затем… — замолкаю, не будучи готовой к подобному разговору, — Я просто не хочу всё усложнять ещё больше. Вот и всё.