Эта дурында, едва отойдя от комы, пережив кучу кошмарных вещей, оказавшись на грани жизни и смерти хочет сейчас поболтать по-девчачьи и разобраться в моих отношениях с Марком?
— Хлоя, я… — качаю головой, немного рассмеявшись, — Ты просто неисправима.
— Просто скажи, что я была права. Это сразу меня исцелит, — сестра старается шутить и выглядеть бодро, но от моего взгляда не уходит то, что она уже истощена и ей необходимо было отдохнуть.
Пообещав, что вернусь завтра, я оставила её, после чего пошла поговорить с доктором и узнать когда же наконец смогу забрать её из больницы. Но ответ меня разочаровал, потому что точных сроков он назвать не сумел.
Хлою необходимо было держать под наблюдением и следить за её состоянием, а помимо этого некоторые травмы и разрывы внутренних органов требовали длительного лечения.
Чёртовы ублюдки. Надеюсь, что Марк вместе со своим пугающим другом смогут найти всех, кто замешан в этой ужасной схеме и стереть их с лица Земли. Если нет — я сама за это возьмусь. Не знаю как, но я найду способ.
Выхожу из здания больницы и вдыхаю холодный воздух. Она жива. Моя сестра жива и это главное. Пусть врачи делают свою работу и заботятся о ней, пока это необходимо. Нам некуда спешить.
Хотя моя тревога о том, что тот человек, который купил её, захочет вернуть себе то, что по его мнению, ему полагается, не давала мне покоя. Хоть Марк и приставил к зданию больницы охрану, а также поставил одного своего парня к палате Хлои, я всё равно переживала.
Именно поэтому мне безумно хотелось как можно скорее забрать её из больницы и перевезти в более безопасное место, спрятав ото всех.
Подумав обо всем этом я решила позвонить Марку и узнать, как продвигается «грязная часть работы». Но он не ответил. Это был уже третий раз за неделю.
Они с Кларком работали над информацией, которая содержалась на флешке в квартире Уилла. Хотели одним махом прижать всех, на кого там был собран компромат.
Утром он уезжал ещё до того, как я выходила из душа, а возвращался поздно ночью. Мы мало общались, и в какой-то степени я была виновата в этом сама. Ведь я отталкивала его и всячески старалась показать, что сейчас мне нужно пространство. А он, вероятнее всего, это понимал и старался дать то, что мне необходимо.
Ну… или я так его бесила, что он избегал меня, чтобы не придушить.
Допускаю оба варианта. Но надеюсь на первый.
Сев в машину, я направилась в его дом, по дороге думая о том, чем смогу занять время до следующего утра, когда вновь смогу увидеть сестру. В расписание обязательно включалась стрельба (единственное, что помогало мне снимать напряжение), а ещё бег по лесу, окружающему дом.
Это казалось странным, потому что с хреновым режимом сна и питания я зачем-то выматывала себя ещё больше, но иного способа проживать то, что навалилось на меня за последнее время я просто не находила.
Марк с неодобрением наблюдал за тем, как я себя извожу, но здесь тоже старался не вмешиваться. Лишь однажды между нами произошла ссора, когда после одной из пробежек я вернулась в дом и разрыдалась прямо на полу в спальне, не успев дойти до душа. Тогда он успокоил и поддержал меня, но слишком сильно пытался убедить в том, что я должна лучше заботиться о себе.
Ссора была из-за того, что головой я понимаю, что он прав. Но пока моя сестра, жестоко избитая и изнасилованная бесчисленное количество раз, лежит в чёртовой больнице, я не могу думать о себе. Уж извините.
Приехав к дому, я увидела машину Марка. Это удивило меня, потому что как вы помните, последнее время он возвращался поздно ночью.
Это могло значить как что-то обнадёживающее, так и очень, очень хреновое.
Быстро глушу мотор и выскакиваю из машины, спеша зайти внутрь дома. Пожалуйста, пусть новости окажутся хорошими. Или хотя бы никто из невинных людей больше не пострадал. Прошу, я больше не выдержу.
От напряжения я вновь стала забывать нормально дышать.
И каково же было моё удивление… нет, абсолютный шок, когда я увидела, что гостиная выглядела как в каком-то романтическом фильме. Внутри было абсолютно темно и лишь горящее пламя десятков свечей освещало пространство. Перед большим диваном на журнальном столе стояли тарелки с чипсами, попкорном, сладостями и прочей гадостью. На телевизоре был открыт онлайн-кинотеатр, предлагая фильмы разных жанров.
В доме чем-то вкусно пахло, но я не сразу смогла определить чем именно, пока из кухни не вышел Марк, неся на вытянутых руках большую пиццу. Увидев меня, он слегка притормозил и улыбнулся, ничего не говоря.
— И что здесь происходит? — поднимаю бровь, глядя на мужчину и забавляясь от открывшейся мне картины.
Марк, он же дьявол во плоти, он же клубный король, он же криминальная элита города — в одних спортивных штанах расхаживает по дому с пиццей в руках, освещенный лишь пламенем от свечей (которые, кстати, зажёг сам, как вы понимаете) и, вероятно, собирающийся предложить мне посмотреть кино, уютно устроившись у него под боком.
Или я всё не так поняла?
У кого ещё есть версии относительно происходящего?
— Пока ничего. Но раз ты уже здесь и сама же сломала свой сюрприз — раздевайся и падай на диван. Я почти закончил.
— Марк, это…
— Замолчи и садись. Это не предложение, Алана.
Я уже открыла было рот, чтобы возразить и высказаться относительно его приказного тона, но сдержалась. Чёрт. Прекрати быть такой сукой. Он же старается.
Закатываю глаза, после чего бросаю сумку на полку, стягиваю куртку и иду в ванную, чтобы вымыть руки и немного привести себя в порядок. А ещё уговариваю себя немного подыграть Марку. Хотя бы из благодарности за то, что он не послал меня за моё поведение последних дней.
Когда я спускаюсь обратно, то нахожу его всё в том же виде (наверняка бесстыдник намеренно остался лишь в одних штанах, прекрасно зная, какое впечатление производит на меня его тело), вальяжно рассевшимся на диване. Бросив на меня взгляд, он лишь слегка кивнул головой, приглашая меня присоединиться. Также молча подхожу и усаживаюсь рядом, но не успеваю нормально сесть, как мужчина сгребает меня и притягивает к себе.
— Эй, — пытаюсь слегка отстраниться, на что он только жёстче фиксирует меня на месте.
— Сиди и не дёргайся. На сегодняшний вечер я краду тебя у твоих печали, злости и сопротивления. Сиди, жуй попкорн, смотри любую хрень, какую захочешь и будь рядом. Если захочешь — я буду молчать. Но больше я так не выдержу, ангел. Ты нужна мне.
Не отвечаю, растерявшись от слов и честности мужчины. А ещё от радости за то, что не оттолкнула его своей нынешней неадекватностью.
— С солёной карамелью, твой любимый, — увидев моё смущение, он потянулся за коробкой с попкорном и вручил её мне, а во вторую руку вставил пульт, — Выбирай что хочешь, я готов на всё.
С минуту я смотрю на Марка, испытывая просто сумасшедшую гамму чувств, после чего начинаю смеяться, выпуская наружу через смех скопившееся напряжение.
— Ты ненормальный, знаешь? — отставляю попкорн на стол, а пульт кладу рядом, после чего разворачиваюсь к мужчине и, глядя ему в глаза, произношу, — Спасибо.
Ничего не отвечая, он вновь обхватывает меня за плечи и притягивает к своей груди. Утыкаюсь носом в его шею и вдыхаю тот самый запах, который ощутила в первый день нашего знакомства. Его запах.
— Я боялась, что ты возненавидишь меня.
Это признание даётся мне нелегко, но я решаю ответить откровенностью на откровенность.
— Хрен тебе. Я сказал, что ты моя. И ты моя, Алана. Что бы ты не вытворяла. Я всегда буду выбирать тебя. Надеюсь ты уже запомнила, что моё слово всегда имеет вес. Особенно если это касается тебя.
Обвиваю руками шею мужчины, чтобы почувствовать его ещё сильнее. На это он издаёт сдавленный стон и сжимает меня так, что едва не ломает рёбра.
— С ума без тебя схожу, девочка.
Какое-то время мы сидим так, растворяясь в ощущениях, после чего я слегка отстраняюсь, потому что стало трудно дышать. Он не злится. Не ненавидит. И от этого ощущения внутри стало как-то тепло.