Каждый миг нерешительности парня только раззадоривал мой гнев. Потому что по его вине женщина, которая стала для меня всем, страдала. Всё остальное не имело никакого значения.
— Ты допустил ошибку, Микки. Ошибка, которая дорого стоит. Ты говоришь, что у тебя не было выбора. Но выбор есть всегда. Ты выбрал слабость. И за это придется заплатить.
С этими словами я жёстко хлопнул кулаком по столу. Звук разнёсся в комнате, как выстрел, вызывая панику в парне, сидящем передо мной.
Когда я оставил Алану с Хлоей в палате (и едва удержал на месте эту тигрицу, которая, услышав что Мик что-то знал и не сказал ей, готова была сорваться с места и ехать к нему, чтобы вцепиться в горло), то уже знал гораздо больше.
Девчонки решили, что этот парень просто дурачок, который побоялся рассказать Алане о своей договорённости с её сестрой, но я сразу понял, что это и есть тот ублюдок, который был в центре событий. И хотел разобраться с ним сам.
Так что наш с ним диалог был лишь представлением. Мне нужна была пауза, чтобы решить, может ли он оказаться полезным и дать ответы на некоторые мои вопросы. Но сейчас я вижу перед собой жалкого труса, приговорившего к смерти или жестокой судьбе десятки девушек.
И никакой пользы от него не будет.
Свет от одиноко свисающей под потолком лампы блестел на лезвии ножа, который я вытащил из кармана своей куртки. В моих руках этот инструмент выглядел почти как продолжение моей сущности — холодный, безжалостный и готовый к расправе.
«Скажи, что ты ненавидишь всё это», — думал я про себя. «Скажи, что ты не наслаждаешься тем, что сейчас происходит. Что сможешь быть с ней, оставив все это позади».
Но правда была в том, что жестокость — часть моей сущности. То, что вплелось в моё ДНК навсегда. И нож, который я сейчас сжимаю в руке, это ощущение власти, которое он даёт — то, к чему я слишком сильно привык. И лгать себе — не выход.
Но помимо этого привычного чувства я ощутил ещё одно. Моё сердце, которое я давно считал пустым и безжизненным, ныло от усталости. Усталости от этих вечных разборок, предательств, от липкой смеси страха и почетания в глазах каждого, кто меня знал. Я чувствовал это кожей — грязь просочилась глубоко, въелась в поры, отравила самую суть меня. Жесткость была в моей крови. Это было моё проклятие, моя судьба.
Я всегда помнил Виктора. Человека, сделавшего меня тем, кто я есть. Помнил, как тот говорил: «В этом мире есть только два типа людей: те, кто ест, и те, кого едят». Я вырос, усвоив этот урок. Выжил, преуспел, стал тем, кем стал. Но теперь… Теперь всё изменилось.
Ее образ возник передо мной, словно яркая вспышка среди серости моего существования. Лицо Аланы — нежное, с тонкими чертами, глаза — глубокие, полные надежды и силы. Она — ангел в этом грязном мире. И я — ничто иное, как чудовище, посмевшее коснуться её.
Опорочить своими кровавыми руками. Окунуть на самое дно. И стать настолько зависимым от неё, что теперь абсолютно не в силах отпустить. Мой падший ангел. Моя одержимость. Моя жизнь.
Я знал, что Алана презирает то, чем я занимаюсь. Как бы она ни храбрилась, как бы не ожесточалось от пережитой боли её сердце — она уже ни раз доказывала, что всё это блеф. Она не была такой. Она лишь страдала и хотела отмщения. Но когда напрямую оказывалась лицом к лицу с тем, о чем мечтала — её светлая часть брала верх.
А самое главное, что она видела во мне человека, способного на бо́льшее. Человека, скрытого под маской жестокости. Иначе давно сбежала бы. А значит эта женщина верила в меня. И эта её вера обжигала мою совесть, как раскалённое железо.
Но можно ли изменить природу? Можно ли вырвать с корнем зло, что проросло в моей душе? Раньше я сомневался. Мир, в котором я живу, был пропитан насилием. Здесь свои законы, свои правила, и кровь — это валюта, которой здесь расплачиваются. И мне казалось, что эта грязь никогда не исчезнет.
Чёрт.
У меня тут сидит задыхающийся от страха паренёк, жизнь которого вот-вот оборвётся от моих рук, а я вновь думаю о ней.
Я закрыл глаза, пытаясь отогнать мучительные мысли. Но они возвращались, терзая меня, как стая голодных волков. Я знал, что мои грязные дела рано или поздно доберутся до Аланы. И когда это произошло… мне несказанно повезло, что я сумел её защитить.
Но ведь так будет не всегда. Нет никаких гарантий. И тогда я никогда себе этого не прощу.
Внезапно в моей голове вспыхнула мысль, которую ещё недавно я бы отогнал моментально: а что, если попытаться? Что, если бросить всё, сбежать, начать новую жизнь? Шанс на счастье казался иллюзорным, почти невозможным, но ради Аланы я готов был рискнуть.
Трина была права. Я должен принять решение.
Сейчас я был не только безжалостным чудовищем, которым меня привыкли видеть. С появлением этой невероятной женщины в моей жизни я стал ещё и мужчиной, готовым на всё ради любви.
«Я оставлю этот мир позади ради тебя. И я сделаю всё, чтобы ты была счастлива» — звучит внутри меня обещание, от которого я едва хмурюсь, словно пробуя его вкус на языке.
Я знал, что нужно сделать. Нет больше места для сомнений. У меня были свои обязательства, свои правила. Но сейчас мне чертовски не хотелось делать так, как я привык.
Изначально план был таким, чтобы доставить бедолаге Мику как можно больше боли и страданий за то, что пережила Алана и все девушки, которые по его вине были обречены. Но сейчас я почувствовал отвращение к тому, что собирался сделать.
Не потому что исправился за одно мгновение. Конечно нет.
Но потому что именно сейчас, после того откровения, к которому пришёл, мне стало это не интересно. Я просто хочу закончить начатое и вернуться к Алане.
— Чёртов влюблённый школьник, — шепчу себе под нос с ухмылкой, после чего кладу нож на стол и под испуганным взглядом Мика достаю пистолет.
Сделаю что должен и уйду.
— Прощай, приятель, — и, не церемонясь, выпускаю пулю точно в центр лба.
Голова парня откидывается назад, а из образовавшегося отверстия заструилась густая горячая кровь.
Тишина охватила помещение, а моё сердце замерло.
Сжав пистолет в руке, я почувствовал себя холодным. Не было спокойствия или облегчения, только пустота. Словно в этом безумии был какой-то смысл, который теперь ускользал от меня.
В этот момент раздался звонок моего телефона и на том конце прозвучал голос Кларка:
— Ты занят?
— Нет, говори, — убирая пистолет, отвечаю, зажимая телефон плечом, — Всё получилось?
— Не совсем. О некоторых наших друзьях я сумел слить информацию и передать её в руки тех, кто с удовольствием прихватит их за яйца, но кто-то слишком хорошо защищён.
— Что ты имеешь ввиду?
— Как только их имена попали в сеть, то все данные моментально были стёрты. В основном политики и крупные игроки. Что, в общем-то, вполне ожидаемо.
Вновь перевожу взгляд на бездыханное тело Мика и едва держусь, чтобы не пнуть его от злости. Конечно, он тут не причём, но меня просто выводит из себя мысль, что ублюдки, творящие настоящий беспредел, окажутся безнаказанными, тогда как Алана и её сестра вынуждены будут жить с этим дерьмовым этапом своей биографии всю жизнь.
Но ничего не поделаешь. В этом и заключается ещё одна причина почему я не могу быть с ней, если останусь в этом мире.
Потому что каждый день буду чувствовать вину. Вину за то, к чему даже не имею никакого прямого отношения. Кроме того, что не могу испепелить всё плохое, чтобы сделать её мир безопасным.
— Я понял. Спасибо, — бросаю я, отключаясь.
На сегодня с меня хватит. Всё, что мне сейчас нужно, это почувствовать Алану рядом. Живую, здоровую и в безопасности рядом со мной.
Впереди был неизвестный путь, но рядом со мной будет она — мой свет, моя надежда, мой шанс на спасение. Я бросил вызов судьбе, и теперь оставалось только одно — не оглядываться назад.
Осталось только убедить в этом Алану.
Глава 58
Финал
2 года спустя