Потому что он потребует смотреть в глаза. И я не смогу не подчиниться.
Руками опираюсь на холодную столешницу, но этой опоры мне недостаточно. Я хочу чувствовать тело мужчины, ощущать как от его ритмичных движений двигаются и напрягаются мышцы. Поэтому обхватываю его плечи, подмахивая в такт движениям Марка, помогая проникать в меня глубже.
Впиваюсь в его разгорячённую кожу ногтями и слышу, как с его губ срывается хриплый рык.
— Ты моя, Алана, — со звучными хлопками вторгаясь в меня, мужчина напоминает мне правила игры, — Моя.
Закрываю глаза, желая спрятаться, разорвать контакт, но действия Марка заставляют распахнуть их, потому что темп становится диким и невыносимым. Чувствую, как одна рука мужчины ложится мне на клитор, ставший безумно чувствительным, и начинает давить на него, подводя к оргазму.
— Смотри на меня, — требует, принуждает Марк, и я перевожу взгляд на его лицо, чувствуя, как тону в тёмных глазах дьявола.
То, как мужчина смотрит на меня, как желание затуманило его взгляд, как много там читается желания обладать, сводит меня с ума, доводит до пика. И вместе с едва выдерживаемым резким удовольствием, которое я чувствую в теле, это то, что добивает меня окончательно.
С громким криком я начинаю чувствовать внутри спазмы, раз за разом сжимая член Марка внутри себя, одновременно с этим чувствуя, как горячая жидкость заполняет меня изнутри.
Рычание Марка и его сбитое дыхание доносятся до меня словно откуда-то издалека и несколько секунд во мне царит ощущение, что всё, что сейчас происходит — не настоящее. Словно всё что произошло за последние дни лишь дурной сон. Вот-вот я проснусь от того, что Марк снова положил на меня тяжёлую руку и притянул к себе, приготовлю завтрак, помогу сменить повязку. А после мы будем много говорить, обмениваясь подколками и остротами в адрес друг друга.
Но этого не происходит. И постепенно болезненная реальность настигает меня, возвращая в то состояние, которое на время затянуло дурманом похоти.
Марк тем временем осторожно отстранился от меня, с опаской вглядываясь и ища на моём лице ответы на невысказанные вопросы.
— Теперь ты расскажешь? — прищурившись, спрашивает он, застёгивая джинсы.
Я же слезаю со столешницы и не могу смотреть на него. Всё снова выходит так, как решил он. И я так устала от такого расклада.
— Какая разница, Марк? Что это меняет?
— Что меняет? Что меняет тот факт, что по чёрт знает какой причине ты сбежала от меня и спряталась у своей кудрявой подружки? Не знаю, Алана, а как ты сама думаешь?
— Я думаю, — делаю паузу, собираясь с мыслями, — Что такой чёртов подонок как ты — последнее, что мне сейчас нужно.
— Малышка, я теряю терпение. Давай уже говори, я всё равно узнаю, — бросает взгляд куда-то в сторону, будто отмечает про себя другой вариант, как может раздобыть информацию.
Роксана. Он точно подумал о том, что я всё ей рассказала. Но от одной мысли о том, что он или кто-то из его людей снова могут напугать её мне стало тошно.
— Не смей вмешивать Роксану, ясно? Она не при чём.
— А кто при чём? Расскажи же, — поднимая ладони вверх, с усмешкой произносит Марк.
Глубоко вздыхаю, ощущая свою беспомощность и то, как попала в ловушку. Мне придётся рассказать. Иначе он действительно не успокоится и может сделать только хуже.
— Ты, Марк. Ты.
Приподняв одну бровь, мужчина слегка прищурился, взглядом призывая меня продолжать.
— И то, что я нашла в твоём столе.
Несколько секунд он смотрит на меня, словно анализируя мои слова, после чего понимающе кивает, нахмурив брови и глядя в сторону.
— Уточни.
— Ты же понял о чём я.
— Я сказал, уточни, — требовательно рычит Марк.
Осторожен. Не признаётся на случай, если я говорю о чём-то ином. Но хватит уже лжи. Я слишком от этого всего устала.
— Паспорт, Марк! Чёртов паспорт, на котором изображена моя пропавшая сестра! Странно, правда? — ехидно задаю вопрос, не нуждаясь в ответе, — Какого хрена он делает в ящике твоего стола?
Марк молча смотрит на меня, сканируя моё лицо. Я же закипаю от злости и ожидания того, что же он скажет. Потому что где-то в глубине души я надеюсь, что этому может найтись какое-то разумное объяснение.
Хоть головой и понимаю, что надеяться на это глупо и тут всё очевидно.
Но мужчина не говорит ничего. Лишь отходит от меня, возвращаясь к бутылке виски. Наполняет бокал на треть и осушает его, делая глубокий вдох.
— И что ты забыла в моём столе?
— Что? — от такой наглости и аж задохнулась, открыв рот и непонимающе глядя по сторонам, — Тебя волнует это?
— Меня волнуешь ты, мать твою, — резко развернувшись, кричит Марк, от чего я замираю, — Какого хрена ты там рылась?
— Хотела сделать сюрприз, ясно? Оставь свою паранойю, если думаешь, что я что-то делала за твоей спиной. Я хотела… да неважно уже, чего я хотела. Важно то, что паспорт с фотографией Хлои лежит сейчас в чёртовом ящике твоего стола в то время, когда ты занимаешься её поиском… или, как я теперь понимаю, делаешь вид, что занимаешься.
Марк не отвечает и я продолжаю, с каждой секундой срываясь на крик.
— Ты просил довериться тебе. Не мешать. Дать тебе всё разрулить и во всём разобраться. Ты знаешь насколько мне было тяжело это сделать. И я старалась. Очень старалась. Но оказывается всё это было…
— Пойдём, — Марк крепко обхватывает моё запястье и тянет за собой, но я стою как вкопанная и не поддаюсь.
— Я никуда с тобой не пойду.
— Идём, я сказал, — продолжает настаивать мужчина, но я так зла, что не могу позволить ему победить.
Только не сейчас. И пусть эта битва совсем незначительна, сейчас я не готова уступать. И к моему удивлению он это чувствует. Отпускает мою руку, подходит ближе, обхватывает руками моё лицо и, пристально глядя в глаза, начинает медленно говорить, следя за каждой моей реакцией:
— Да, ты права, — от этих слов у меня словно падает сердце, — Там паспорт для твоей сестры. Новый. На другое имя. Думаю, ты это увидела.
Киваю, потому что действительно документ был на имя Хоуп Росс, но это ничего не объясняет. Ведь это может быть поддельный документ как раз для того чтобы её никто не нашёл под старым именем. Попытка сделать так, чтобы она затерялась среди людей.
— Сейчас выслушай меня и не перебивай. Если, повторяю, если твоя сестра в беде и действительно попала туда, куда хотела — дела плохи. И если мне удастся её найти, то действовать нужно будет быстро. Потому что из того дерьма, в котором она может утонуть, выход один. И живым оттуда никто не возвращается.
Марк делает паузу, давая мне осмыслить то, что только что сказал. Я хмурюсь, пытаясь сопоставить информацию и взвешивая каждое произнесённое мужчиной слово.
— Ей будет нужно новое имя, новая личность, новое место жительства подальше от этого города. Тебе я сделаю такой же, на всякий случай. Потому что оставаться здесь может быть небезопасно. Не составит труда узнать кто ты, особенно если будешь совать везде свой нос и оставлять следы, поэтому я и прошу тебя не делать глупостей. С чем пока ты не особенно хорошо справляешься, — пристально глядя мне в глаза говорит Марк так убедительно, что я начинаю сомневаться в своих выводах.
Но только на мгновение. Взвешивая все факты. Пока что вопросов к нему у меня больше, чем ответов. Откуда мне знать, что он сейчас не лжёт? Что это не заготовка на случай форс-мажора?
Так много было нестыковок, что доверять Марку поле своей находки стало особенно тяжело.
Но сейчас я принимаю решение подыграть. Мне нужно время всё обдумать. И делать это я буду точно не рядом с ним.
— Поняла? — киваю, пытаясь осмыслить услышанное, — Ты мне веришь?
Хочу сказать что да, но понимаю, что мне чертовски сложно врать ему. Даже сейчас. Не только от страха того что он раскусит ложь за секунду, но и от нежелания быть такой же. Лгать, изворачиваться, лукавить, манипулировать.
Меня растили совсем иначе и уподобляться чему-то такому — омрачать память о родителях. Я и так уже в этом увязла. Нужно остановиться.