Дальше всё как в тумане. Злость накрывает такая, что перед глазами пелена. Помню как хватаю Алану под руку и вытаскиваю из квартиры. Кудрявая что-то орёт в след, но у меня нет времени на её истерики. Киваю парням, которые уже выбили дверь, придержать эту дикую львицу и увожу мою дерзкую беглянку вниз, держа себя в руках настолько, насколько это возможно.
Но она же гордая. И просто так не сдастся. Стараюсь сдержать гнев и не поддаться порыву скомкать её и закинуть в машину, а даю ей возможность сесть самой. Потому что где-то внутри чрезвычайно рад тому, что с ней всё в порядке. Пока мы не остались наедине. Уж тогда я оторвусь.
Но Алана испытывает моё терпение, упираясь как упрямая дьяволица.
Тогда я толкаю её в тачку, сгорая от желания поскорее свалить отсюда, подальше от любопытных глаз.
По дороге практически не смотрю на ту, от которой меня трясёт, чтобы не врезаться в стену и не убить нас обоих. Потому что уровень гнева такой, что едва поддаётся моему контролю. Чёрт возьми, не помню когда кто-то последний раз доводил меня до такого состояния. Но у этой получается сводить меня с ума каждый раз, когда что-то исполнит.
Когда доезжаю до дома, командую ей выйти и выскакиваю сам, закуривая и переводя дыхание. Нужно успокоиться, иначе я разорву её как только перешагну порог квартиры. И у меня есть на это право. Вот только Алане не понравится. Медленно затягиваю в лёгкие дым, чувствуя, как он обжигает и успокаивает одновременно, но этого недостаточно.
Всё, что мне сейчас поможет — моя сумасшедшая с раздвинутыми ногами, кричащая от моего члена внутри. И когда она сама выходит из машины, меня срывает. Вместо того чтобы спокойно докурить и отвести её к лифту, я с силой захлопываю её дверь и, набросив руку на плечо, давя и показывая, что деваться некуда, считаю чёртовы шаги.
И каково же было моё облегчение, когда двери лифта закрылись и эта чертовка оказалась зажата его стенами. Едва сдерживаясь и чувствуя, что терпение на исходе, прижимаю её к одной из стен и чувствую как от одного прикосновения к ней и тихого всхлипа член стоит колом. Сука! Ядовитая ведьма, проникнувшая в мою кровь как самая крепкая отрава.
— Как только мы зайдём в квартиру, — шепчу во влажные распахнутые губы девушки, сгорая от желания впиться в них с такой силой, чтобы она почувствовала, что творит со мной, — Ты расскажешь мне, какого хрена происходит. И не советую юлить, Алана. Это сейчас не в твои интересах, — и это правда.
Если я почувствую ложь — то могу натворить много херни, о которой пожалею. Сейчас я не готов к её капризам и упрямству. Только чёртова правда.
Но для Аланы просто согласиться — значит проиграть. И она отвечает очередной остротой, не желая принять своё положение. Ничего, девочка, мы оба понимаем что к чему. Можешь изворачиваться сколько угодно. Итог будет один.
Пока в голове крутятся мысли о том, как я буду брать эту шикарную дикарку в каждом уголке квартиры, в лифт заходит какой-то тип, которому не посчастливилось столкнуться со мной взглядами. Благо оказался понятливый и быстро смекнул, что лучшее из того, что он может сделать — притвориться невидимкой. Но видеть злость Аланы на то, что я не прекратил её зажимать было бесценно.
Ладно, придурок, живи. Ты помог мне её довести.
Оказавшись в квартире, я первым делом разливаю по бокалам виски, заранее понимая, что разговор предстоит тяжёлый. Но Алана отказывается. Что ж, заставлять не буду. Но побороть её будет сложнее. Впрочем, сейчас меня мало волнует то, сколько придётся приложить усилий. Главное она здесь. Остальное не так важно.
— Хочешь повоевать, я понял, — провоцирую, понимая, что на мои вопросы напрямую она сейчас не ответит.
Слишком уж я хорошо изучил её. Мою занозу.
— Повоевать? — вижу как задыхается от возмущения и кайфую от того, как разгораются её щёки от гнева, в котором она просто безумна, — Я? Серьёзно? Разве я выломала дверь чужого дома и силой тебя утащила оттуда? Или, может быть, зажимала в лифте на глазах у посторонних? Ах да, тебе же такое нравится.
Отвечает провокацией на провокацию, но я на эту херню не ведусь. Я знаю зачем тогда это сделал и по-другому было нельзя. Но мысль о том, что какие-то грязные ублюдки видели как выглядит моя возбуждённая девочка мерзко режет изнутри.
С этим я разобрался, но помнить об этом дерьме буду всю жизнь. И винить себя за то, что не предусмотрел всего. Нужно было догадаться, что Алана не успокоится и пойдёт до конца чтобы найти сестру.
Наблюдаю за тем, как она ругается на чём свет стоит и медленно обвожу глазами её тело, стараясь не слушать что она там несёт. Знаю, что злится. И говорит всю эту хрень желая зацепить. Я же хочу её. И не могу уже дождаться, когда она закончит.
Не выдержав подхожу ближе и решаю быстрее выяснить всё что мне нужно.
— Или ты сейчас же объяснишь что происходит, или я…
— Или что, Марк? — в глазах её мелькает страх, но лицо выражает решимость.
И от близости Аланы, её запаха, проникающего мне под кожу, крышу сносит к чертям.
— Или я вытащу объяснения сам, — обхватываю рукой её нежную шею и прижимаю к стене, возбуждаясь от ощущения её податливого тела, остро реагирующего на мои действия, — Так, что ты будешь хрипло выкрикивать слово за словом, пока я буду брать тебя.
Слышу тихий вздох, сорвавшийся с губ девушки, и набрасываюсь на них, жадно вбиваясь в её нежный рот. Захватываю язык и принуждаю ответить, грубо и нетерпеливо овладевая влажными пухлыми губами.
Но Алана не готова сдаваться. И со злостью толкает меня своими маленькими ладошками, пытаясь отстраниться. Секунда и по лицу прилетает хлесткий звонкий удар, обжигающий кожу. Делаю паузу, давая ей осознать то, что она сделала.
Уверен, что Алана быстро сообразит что её ждет, ведь я предупреждал. И повторно говорить об этом не буду. Если ты за безумие, девочка — я не против. Но на моих условиях.
Рывком тяну девушку на себя и толкаю к барной стойке, нагибая её над столешницей. Захватываю тонкие запястья и заламываю их за спиной, лишая возможности сопротивляться. Второй рукой стягиваю джинсы и шлёпаю по упругой заднице, наблюдая как на нежной светлой коже сразу же появляется ярко-красная отметина.
— Хочешь пожёстче, малышка? Не вопрос, — рычу, расстёгивая ширинку.
Хватит, нарвалась. Я слишком долго ждал. Нажимаю на поясницу Аланы, прогибая ещё сильнее. Бряцает пряжка ремня и я думаю о том, что в следующий раз свяжу её руки этим ремнём, обездвижив и подчинив себе.
— Нет, Марк, остановись! — голос хриплый и умоляющий, но это только распаляет меня сильнее.
Чёрт, во мне нет сил растягивать её и готовить. Тело требует ворваться в неё прямо сейчас, почувствовать себя внутри неё. Ощутить, как тугие стенки крепко сдавливают член, сводя с ума каждую секунду.
Надавливаю ноющей головкой на её лоно и понимаю, что поплыл. Я совершенно не контролирую себя и готов вот-вот сорваться.
— Нет! Прекрати! Не смей! — Алана изворачивается как ядовитая кобра, от чего во мне просыпается дикий зверь, желающий получить свою добычу как можно быстрее.
Грубее и жёстче.
Отпускаю её руки, крепко обхватываю дрожащие бёдра и врываюсь внутрь, с трудом помещаясь в девушке. Чувствую, что она ещё не достаточно возбуждена и смазки не хватает, чтобы проскользнуть в неё быстро и безболезненно, но сейчас мне плевать.
Я начинаю неистово таранить нежное лоно, сжимая бёдра Аланы так, что после точно появятся синяки. Но сейчас меня возбуждает именно брать её, наказывать, делать своей и показывать это ей. Чувствую, как по телу девушки проходит озноб, наблюдаю как пальцы судорожно сжимают столешницу до побелевших костяшек.
Всю волю прикладываю, чтобы не кончить на первых же секундах. Кровь закипает. Бурлит. Мозг взрывает. Меня просто разносит от ощущения того, насколько она тугая и тесная.
Моя. Только моя.
— Сукин сын! — кричит Алана, пытаясь оттолкнуть меня, но я лишь наращиваю темп, выбивая из неё остатки глупых мыслей. Больше никогда она не уйдёт. Никогда.