Главное же — жилые помещения находились как раз в пристройке к воротам. Именно там, в кабинете, который Ян Казимир считал своим, когда приезжал а Ружаны, не было свободного пространства на стенах. Повсюду, висело множество различного оружия. Тут и турецкий ятаган и русский бердыш, сабли, топоры, комплект доспехов и вооружения крылатого гусара, шпаги, мушкеты, аркебузы, французские карабины…
Были и охотничьи трофеи в виде оленьих рогов, страшной морды вепря, шкуры громадного медведя с ещё более устрашающей мордой. В такой обстановке и любил работать Ян Казимир.
Конечно, большую часть своего времени ему приходилось проводить в Варшаве: нужно было держать руку на пульсе, чтобы потенциальные враги — магнаты Пацы, Радзивиллы, Агинские — не почуяли, будто бы те волки, что Сапеги, дескать, уже не те. Мол, и Киев сдали московитам. Обязательно обвинят в этом. Они же не знают, какие договоренности были у посла Яна Казимира и короля Яна Сабесского.
Король сам опасался негодования сейма. Но ему важнее Киева было возвысить свое имя, стать тем самым сарматом, лыцарем, который спасет христианскую Европу от ненавистных мусульман. И если в этом хоть в чем помогут московиты, то и пусть. Явно же никто этой помощи и замечать не станет.
Ну если только схизматики русские не придут под стены какого-нибудь осаждаемого турками города и не спасут его от разорения османами. И то… Навряд ли, так как найдется тот истинный католик, которого просто назначат победителем.
Так что не больше месяца Ян Казимир пребывал в родовом имении, в строящемся замке. В конце концов, он соскучился по управлению хозяйством. Хотел в кои веки проконтролировать, как работают его приказчики, как исправно платят арендную плату арендаторы-жиды. Хотел проверить и младшего брата, как он справляется. Правда нынче тот в Вильне, как и положено поскарбию Литовскому, деньги считает, оплачивает подготовку войска Речи Посполитой, готовящегося отправиться на войну с османами.
Вот и нет порядка в поместье. Не меньше трети всей земли Сапег были отданы в аренду. Жидам в Речи Посполитой запрещалось быть хозяевами земли. Но этот запрет обходили через долгосрочные аренды. Как правило, жиды платили сразу и немалую сумму.
И не нужно было ломать голову о том, что высаживать по весне, каким будет урожай, выгодно ли его продать или же большую часть оставить себе на прокорм. Серебро в мошне всяко лучше, чем зерно в амбарах. Серебро не сгорит, не погниет, его не съедят мыши. Тем более что никто из рода Сапег точно не голодает, напротив, сорят деньгами.
Игнат понимал, что его долгое присутствие возле дворца становится навязчивым. Даже самовлюблённые, почти что безразличные к службе гусары и те стали посматривать в сторону странного шляхтича, который стоит и смотрит на дворец.
Бывший шут собирался уже отправиться в Еврейскую Слободу, чтобы там поужинать, купить побольше мёда и пива, кого-нибудь подпоить да разузнать всё подробно — какие странности, что в последнее время случаются с хозяевами этих земель. Именно у жидов, как ему удалось недавно выяснить, есть и трактир-харчевня, и гостиный двор, чтобы переночевать.
И он уже развернулся, собрался уходить… Но что-то подтолкнуло Игната повернуться вновь в сторону ворот. Он встал, как вкопанный.
— Иезуиты, — прошипел Игнат.
Конечно, это могли быть и францисканцы или представители других католических орденов — у них у всех была похожая риза и похожее поведение. Иезуиты и вовсе не обязательно носили рясы. Но Игнат не сомневался.
Монахи вышли из кареты, стали затравленно оглядываться вокруг, будто бы ожидали нападения. Им не нужны были свидетели, что они посещают канцлера Речи Посполитой.
Да, Орден иезуитов прочно стоит на польских и литовских землях. Но даже король Ян Собеский утверждает, что никаких тайных дел с этим орденом не имеет и орден никоим образом не влияет на его политику. Потому любое тайное посещение иезуитов высших должностных лиц Речи Посполитой, тем более первейших магнатов Сапег, можно расценивать как вмешательство ордена во внутренние, а может быть, и во внешнюю политику двуединой польско-литовской монархии.
Как же Игнату хотелось вернуться, и не стоять напротив ворот дворца-замка, а проникнуть внутрь дворца и подслушать, о чём будет идти речь. Хотелось, но…
Плач ребёнка огласил округу. Иезуиты стали ещё более затравленно смотреть по сторонам. Один из них встретился взглядом с Игнатом.
Бывший шут, бывший солдат, участник многих интриг, понимал: если он будет оставаться на месте, то интерес к нему лишь возрастёт, и он обязательно будет пойман и опознан.
Тем более что следом за иезуитами вышла знакомая Игнату женщина. Именно она была одной из кормилец младенца Петра Егоровича Стрельчина.
— Курва, — зло прошипел Игнат.
Он и еще много чего говорил. Бранился и сквернословил, когда спешно уходил, петляя между домами в сторону костела и дальше, в Еврейскую Слободу. Этими ругательствами Игнат намерено себя же отвлекал. Душил нерациональное желение отправиться во дворец и вырвать из лап латинян Петра Егорьевича Стрельчина. Убить там всех, этих разбойников. Но это же невозможно, с теми силами, что были у Игната. А вот сделать прицельный выстрел из нового штуцера, с прицельной мушкой, с новой пулей… Но как потом уходить, бежать. Догонят же.
Вопросы… Вопросы…
От автора:
Он всю жизнь спасал жизни: Афган, Чечня. И погиб, спасая мать с новорождённым.
Древняя Русь, XI век, и теперь руки Врача принадлежат Воину.
Папа Римский, Вильгельм Завоеватель мертвы.
Кто следующий?
☀️Воин-Врач: на первые книги — скидка! https://author.today/reader/448643
Глава 21
Ружаны
4 мая 1683 год.
Дядька Анны Ивановны Стрельчиной долгое время считал неправдоподобной версию о причастности иезуитов к похищению ребёнка. Зачем этим упоротым латинянам сдался полковник Стрельчин? Но он знал, что эти змеи вились и в Москве, имели немало своих людей. Причем не только в Немецкой Слободе. Так что Игнат рассуждал с той позиции, кто может выкрасть, у кого на это хватит и ресурсов, и исполнителей, и возможностей получить нужную информацию. А уже после думал, кому это выгодно. Но ведь иезуиты могли иметь и свои мотивы.
Игнат понимал: он видел, что