— И не говорите! Век живи — век учись! — живо отозвалась Татьяна, подхватив его шуточный тон.
— Это немного из другой оперы, — возразил он.
— Неужели? — переспросила она с иронией.
— Конечно! — пылко отозвался мужчина. — Это же Сенека Луций Анней Младший. IV век до нашей эры! «Век живи — век учись тому, как следует жить».
— Он тоже полководец? — удивилась Татьяна.
— Нет, с чего вы взяли? — воображение ярко нарисовало Татьяне, как Глеб пожимает плечами. — Он римский философ-стоик, — уточнил на всякий случай, — поэт и государственный деятель.
— Я знаю только одного Сенеку, — ответила Татьяна. — Воспитателя Нерона. В молодости читала книгу о последнем. Там и о Сенеке было.
— Так это и есть тот самый! — обрадовался Глеб.
Татьяна расхохоталась.
— Чему вы смеётесь? — спросил мужчина недоумённо.
— Помнится, вчера, — ответила она, — в ресторане вы говорили мне, что ваше хобби — античные полководцы.
— Да, — согласился он, — говорил, но философами я тоже интересуюсь.
— Ну, знаете ли! — воскликнула она с притворным возмущением.
— Что? — опешив, переспросил он.
— По-моему, у вас слишком много хобби, — и, не давая ему ответить, проговорила: — Вообще-то, я слышала эта слова с другим продолжением.
— Знаю, что вы имеете в виду, но лучше вернёмся к Татьяне!
— То есть ко мне?
— Для начала к вашему имени.
— Нет в моём имени ничего особенного, — вздохнула женщина.
— А вот и есть! — не согласился Глеб. — Прочитав значение вашего имени «предписывать, устанавливать, определять», я понял, почему вы всё время пытаетесь командовать.
— Я командовать? — искренне удивилась Татьяна. — Кем?
— Мною!
— У меня слов нет!
— Зато у меня есть! — радостно сообщил он.
— И кто тут кем пытается командовать? — усмехнулась женщина.
— Хорошо! Уговорили! Применим к вам другое значение вашего имени.
— Есть и другое?
— Конечно, «женщина или госпожа из рода сабинского царя Тита Татия».
— А это ещё кто такой? — искренне удивилась Татьяна.
— Один древний сабинский царь, римляне обманом похитили сабинянок, и этот царь задал им жару.
— Сурово!
— Только женщин вернуть ему не удалось.
— Почему? — искренне удивилась Татьяна.
— К этому времени они уже успели стать жёнами римлян.
— Глеб!
— Что?
— Ну их всех к лешему! — искренне вырвалось у Татьяны.
— Я и сам хотел их туда послать, но стеснялся, — признался он покаянно. И они рассмеялись вместе.
— Я чего вам звоню, — проговорил Глеб.
— Да, чего? — прикинулась она озадаченной.
— Хотел назначить вам свиданье, — сообщил он тихо.
— Так назначайте! — разрешила она.
— В ресторане мы с вами уже были. Может, кафе?
— Глеб! — воскликнула она с укором в голосе.
— Что? — забеспокоился он.
— По-моему, вы перестаёте быть оригинальным.
— В смысле?
— С античными персонажами у вас лучше получалось. А теперь зациклились на увеселительных заведениях.
— В кафе не обязательно веселиться. Можно просто хорошо поужинать.
— Спасибо! Я не голодна!
— Тогда…
— Если пригласите меня в пиццерию или бар, то приложу вас утюгом!
— Не в цирк же вас приглашать?
— Почему бы и нет? Хотя лучше пойдёмте в художественный музей!
— Пойдёмте! — радостно согласился он.
— Там сейчас выставка маринистов. А я обожаю море!
— Я тоже, — тихо сказал он.
— Только оно должно быть тёплым!
— Обязано! — поддержал он её, то ли в шутку, то ли всерьёз.
— Я бы очень хотела побывать в музее Айвазовского в Феодосии!
— Побываете, — пообещал он.
Она не очень-то поверила, но спорить не стала.
— Значит, решено, мы идём в музей.
— Решено.
— Когда мне заехать за вами?
— Часа через два, если сможете.
— Смогу. Где мне вас ждать?
— На стоянке возле «Счастливой гавани», где вчера оставляли свою машину.
— Хорошо, договорились.
— До встречи! — не дожидаясь его ответа, Татьяна отключилась и сразу же стала думать, что надеть на первое свидание. Вчера, вспомнить стыдно, попала в ресторан чуть ли не в домашнем платье. У неё есть оправдание, она вовсе не собиралась туда. Надела простенькое платье для чаепития на балконе. А тут на тебе! Татьяна вдруг осознала, что Глеб ничего не знает. Он-то, наивный, считает её приглашённой гостьей. Интересно, почему не спросил, с чьей она стороны. Но ведь и она его ни о чём не спросила. Если Глеб приглашён родственниками жениха, го подумал, что Татьяну пригласили родственники невесты. А если наоборот, то опять же в его представлении всё ясно. Как же сообщить, что она самозваная гостья? Хотя нет! Она же не напрашивалась! Это тамада затащил её в зал и усадил рядом с Глебом.
— Ох уж этот тамада! — лукавая усмешка притаилась в уголках её губ.
Татьяне стало весело. И тут она вспомнила о Наталье. Обещала же позвонить! Подруга небось сидит на кухне и готовится разогревать котлету! А у неё свидание на носу! Позвонить всё равно нужно. Или даже забежать и съесть-таки котлету.
Пока она раздумывала над этим вопросом, Наталья сама позвонила. Татьяна схватила трубку и выпалила:
— Наточка! Я не могу к тебе прийти!
— Это ещё почему? — удивилась подруга.
— У меня свидание!
— Ого!
— Если я к тебе зайду, то застряну.
— Что да, то да, — согласилась Наталья, — лучше я сама сейчас к тебе зайду!
— Ната!
— С котлетой, — непререкаемым тоном сообщила подруга.
Татьяна вздохнула и стала ждать.
Наталья явилась через несколько минут. Татьяна никак не ожидала от неё такой расторопности. Самым удивительным было то, что пришла с горячей котлетой на тарелке. Проплыла на кухню, поставила тарелку на стол и велела:
— Ешь.
— Я… — начала было Татьяна.
— Не отвлекайся, расскажешь потом.
— Спасибо! Ты настоящий друг, — искренне вырвалось у Татьяны, и она принялась уминать котлету. Та оказалась такой вкусной, что благодарность удвоилась. Хотя благодарить-то нужно Алекса. Он и не подозревает, что жена кормит его котлетами подруг. «Хотя, почему подруг, — невольно улыбнулась Татьяна, — одну подругу».
Не успела Татьяна прожевать последний кусочек, как Наталья забрала пустую тарелку и направилась к двери. На ходу, не оборачиваясь, проговорила:
— Потом расскажешь.
— Конечно, расскажу! — успела крикнуть Татьяна, прежде чем за подругой захлопнулась дверь.
Выпив после котлеты маленькую чашечку кофе, она принялась прихорашиваться. Долго раздумывала над тем, какое надеть платье. Выбрала зеленовато-голубое. Шуршащий шёлк этого платья напоминал шум морских волн, может быть, именно за это она его и любила.
Украшениями решила не увлекаться. Только маленькие серёжки, бриллиантики в них были похожи на крохотные капельки росы. На ноги надела туфли на среднем каблуке. Посмотрела на себя в зеркало. Показалось, что чего-то не хватает. И тут пришло в голову, что, если приколоть к платью веточку искусственного клевера, облик станет завершённым. Так она и сделала. Память услужливо подсказала, что клевер покровительствует именам Татьяна и Глеб.
Посмотрела на часы. Если Глеб её просьбу приехать через пару часов принял дословно, то у неё в запасе час, но он позвонил раньше.
— Я приехал, — прозвучал из трубки голос, — жду на стоянке. Если ты ещё не готова, можешь не торопиться, — и добавил ласковым шёпотом: — Я терпеливый.
Ей захотелось закричать в трубку: «Я готова!» Однако вовремя обуздала порыв и сдержанно проговорила:
— Скоро подойду.
Выждала десять минут и направилась к входной двери. По лестнице в подъезде она тоже спускалась медленно. Зато сердце в груди билось всё быстрее. Ей даже показалось, что оно выпрыгнет из грудной клетки и улетит. К счастью, ничего подобного не случилось. Татьяна вышла из подъезда и размеренным шагом направилась к стоянке возле «Счастливой гавани».
Глеб вышел из машины, сделал несколько шагов ей навстречу и сказал: