– Положи эти две сотни к остальным, Джени. Я буду играть, и мне не нужна помощь, чтобы прокормить свою женщину. С этого момента ты будешь есть то, что я смогу купить на свои деньги, и носить тоже. Когда у меня ничего не останется, то и у тебя ничего не будет.
– Мне это подходит.
Кекс буквально засыпал, но все же игриво ущипнул ее за ногу – он был рад, что она поняла его.
– Послушай, мама, как только эти царапины заживут, мы устроим что‑нибудь безумное.
– Что же?
– Мы поедем на болота!
– На какие болота? Куда?
– В Эверглейдс, в Клюистон и Белл-Глейд, где выращивают тростник, фасоль и помидоры. Денежки там рекой текут – даже делать ничего не нужно. Мы должны поехать туда.
Кекс заснул, а Джени смотрела на него и чувствовала, как ее охватывает всесокрушающая любовь. И душа ее начала потихоньку выглядывать из своего убежища.
Глава 14
Неопытной Джени все в Эверглейдсе казалось большим и новым. Огромное озеро Окичоби, крупные бобы, высокий тростник, густые заросли – все большое. Сорняки, которые в Итонвилле редко вырастали до ее талии, здесь достигали восьми, а то и десяти футов [18]. Здесь все росло быстро – и быстро дичало. Сахарный тростник захватывал любое свободное место. Земля даже на проселочных дорогах была такая жирная и черная, что полумили этой дороги хватило бы, чтобы удобрить в Канзасе целое поле пшеницы. За тростником, растущим по обочинам дорог, ничего не было видно. Но и люди тут тоже дичали.
– Сезон откроется лишь в конце сентября, но нам нужно поехать заранее, чтобы найти жилье, – объяснил Кекс. – Через две недели там будет столько народу, что комнаты не найдешь – люди будут искать место для ночлега, не больше. А сейчас мы можем снять номер в отеле – и даже с ванной. На болотах не прожить, если каждый день не мыться. От болот зуд начинается, как от муравьев. Но там всего один отель, где есть ванны, а номеров там немного.
– А что мы будем там делать?
– Днем я буду собирать бобы, а по ночам кидать кости. С бобами и костями я не проиграю. Я прямо сейчас начну искать работу и стану на болотах лучшим. Еще до того, как остальные туда доберутся. В сезон там всегда можно найти работу – но не всегда у надежных людей
– А когда же начнется работа, Кекс? Похоже, что все этого и ждут…
– Верно. Крупные игроки открывают сезон в определенное время – как и везде. У моего хозяина недостаточно семян – он поехал купить еще несколько бушелей [19]. А потом мы приступим к посадкам.
– Бушелей?
– Да, бушелей. Здесь по маленькой не играют. Беднякам здесь не место.
На следующий день Кекс прибежал в страшном возбуждении.
– Хозяин только что нанял еще одного парня и теперь хочет, чтобы я поехал на озеро. У него там дома для тех, кто первым доберется. Поехали!
Девять миль они тряслись в прокатной машине до поселка. Домики там буквально лепились друг к другу. От огромного озера Окичоби их отделяла лишь узкая дамба. Пока Кекс сажал бобы, Джени хозяйничала в доме. А по вечерам они вместе ловили рыбу. То и дело они натыкались на индейцев, которые на своих длинных пирогах зарабатывали перевозками по болотам.
Наконец с посадкой бобов было покончено, оставалось лишь ждать сбора урожая. Кекс неплохо заработал, но теперь занятия у него не было. А время для игры еще не наступило. Те, кто приехал сюда вместе с ними, были нищими. Они приехали зарабатывать, а не спускать деньги.
– Знаешь что, Джени, давай купим ружья и поохотимся…
– Неплохо бы, Кекс, но ты же знаешь, я не умею стрелять. Впрочем, с тобой я пойду с удовольствием.
– Тебе нужно научиться! Плохо, когда не умеешь обращаться с ружьем. Даже если дичи не добудешь, всегда может попасться какой‑нибудь грязный мошенник, которого нужно проучить, – рассмеялся Кекс. – Поехали в Палм-Бич, и потратим наши денежки.
Они тренировались каждый день. Кекс учил ее стрелять по банкам из пистолета и ружья. А остальные стояли вокруг и смотрели. Иногда мужчины просили дать им пострелять – это было самое увлекательное занятие на болотах. Даже лучше местной забегаловки и бильярдной – разве что туда заедет какая‑нибудь компания и будут танцы. А больше всего всех занимало, как стреляет Джени. Она научилась делать это так хорошо, что могла сбить ястреба с сосны, не повредив тушки – попросту отстрелив ему голову. Она стреляла гораздо лучше, чем Кекс. После обеда они уходили на охоту и возвращались нагруженные дичью. Как‑то вечером Кекс с Джени взяли лодку и отправились охотиться на аллигаторов. Глаза этих тварей сверкали в темноте, и они стреляли прямо по ним. Шкуры и зубы они продавали в Палм-Бич. Так они развлекались до начала рабочего сезона.
Каждый день на болота прибывали новые работники. Некоторые приходили пешком, еле передвигая натертые ноги, – трудно сохранить ботинки на таком тяжелом пути. Люди приезжали в повозках из Джорджии и на грузовиках с востока, запада, севера и юга. Постоянные кочевники – уставшие мужчины с семьями и собаками. Они ехали весь день и всю ночь, торопясь к сбору бобов. С потрепанных машин свисали кастрюли, лежанки, ржавые ванны. А внутри машин ехали люди, полные надежды на удачу, которая ждет их на болотах. Это были невежественные, уставшие от постоянной нищеты оборванцы.
В забегаловках теперь было людно. Раздолбанные пианино проживали три жизни за одну. Блюзы сочинялись и исполнялись прямо на месте. Танцы, драки, пение, плач, смех… Любовь, которую получают и теряют каждый час. Весь день люди работали за деньги, а всю ночь дрались за любовь. Жирная черная земля липла к телам, и кожа от нее зудела, как от укусов муравьев.
В конце концов, спальные места кончились. Мужчины разводили большие костры, и вокруг каждого спали по пятьдесят-шестьдесят человек. Но им нужно было платить тем, на чьей земле они спали. Место у костра сдавалось, как в пансионе – за деньги. Но никто не роптал. Все хорошо зарабатывали, даже дети. Поэтому деньги и тратили спокойно. В следующем месяце и в следующем году будут другие времена. И не нужно