Стоявший у моей капсулы немолодой седовласый медик отошёл от компа и протянул мне мой старый комбез. Ну да, хочешь новый – плати, а так – имей то, что имеешь.
– Я продезинфицировал его. Чем ты в последнее время занимался? В канализации лазил? – поинтересовался он, наблюдая, как я выбираюсь из капсулы.
– В последние три дня – да. Поэтому нашу тройку и держали в отдельной камере, подальше от конвоиров, чтобы они наши ароматы не вдыхали. Мойка не особо помогала, запах всё равно был, и им это не нравилось.
– Ассенизатор, значит? Понятно. Ты знаешь, что с тобой произошло?
– Да, уже три месяца как в курсе, – кивнул я, быстро одеваясь.
Между прочим, мой комбез носить на станциях и на кораблях нельзя: это чисто планетарная одежда, без встроенного скафандра, так что, если случится декомпрессия, умру я быстро, но страшно. Однако ничего другого у меня не было, а военные, видимо, предлагать не собирались. Ну да, трофеи – это трофеи, их продать можно, а за счёт флота, с их складов или корабельных, нас снабжать тоже никто не планировал. Чем владеешь, то и носи.
– Вы не представились, – заметил я.
– Ах да, молодой чувяке, совсем забыл. Вы находитесь на флотском транспорте четвёртой эскадры империи Бельц, которая вас в числе ещё шести тысяч счастливчиков освободила из пиратского рабства. Мы направляемся к границам империи в составе охраняемого конвоя. Время в пути около месяца, – сообщил тот, виртуозно сделав вид, что не расслышал моей просьбы представиться. – Теперь ответьте на мои вопросы. Нейросети у вас нет, считать с неё данные я не могу, поэтому, чтобы зарегистрировать вас и записать данные работы диагностической капсулы, мне нужно, чтобы вы сообщили своё имя.
– Зовут меня Степан Агеев, но так как в Содружестве длинные имена не приветствуются, то их сократили. Как меня раньше называли, говорить не буду, уж извините: это не те воспоминания, к которым хочется часто возвращаться. Поэтому будет новое имя.
– Жизнь с чистого листа? – понимающе кивнул док, видимо, не в первый раз встречаясь с подобным.
– Именно. Записывайте меня под именем Стен Аг.
– Записал. Всё, твои данные в базе. Сейчас за тобой прибудет матрос, отведёт в общую казарму. Уж извини, у нас транспорт, а не пассажирский лайнер. Потом будет собеседование с офицером СБ.
– Понятно. Спасибо, док.
– А как ты эту травму получил? – догнал меня его вопрос уже у дверей, в проёме которых стоял только что подошедший матрос.
Мельком обернувшись, я ответил:
– Попал под ЭМ-разряд при прямом подключении.
– Ну, я примерно так и подумал. Видел схожие травмы.
Матросик уже подпрыгивал от нетерпения, поэтому я задерживаться не стал. Да и док уже потерял ко мне интерес и направился к следующей капсуле.
Идти пришлось недолго. Парень, который проигнорировал все мои попытки поговорить, указал на открытые двери казармы (или кубрика, как правильно называть) и побыстрее смылся.
А сам кубрик, к моему удивлению, был не то чтобы переполнен, но свободное место я нашёл с трудом, да и то на третьем уровне коек, где и устроился, подложив под голову ладонь левой руки. Скоро собеседование с особистами, и стоит заранее продумать модель поведения, да и что говорить тоже. Всё же тайны есть у всех, и у меня они тоже имелись.
Тут появился десантник, остановился в дверях (с моего места его было хорошо видно) и велел строиться для приёма пищи первой группе. Так как есть хотелось очень сильно, я оказался возле него одним из первых. Вот так нас и повели на ужин (по внутрикорабельному времени был именно ужин).
Там меня и отыскал посыльный, когда я как раз заканчивал доедать безвкусную, но высококалорийную пищу. Пора было посетить особистов. А работали они не переставая: в кубрик, пока я полчаса успел перехватить на отдых, то приходили другие освобождённые, то их забирали, вот как меня сейчас.
Идти в этот раз пришлось далече. Мы спустились на три уровня вниз, к каютам среднего технического состава, а затем свернули в сторону техмастерских, где у шести оборудованных под кабинеты помещений ожидали своей очереди освобождённые. Посыльный указал мне на нужный кабинет и велел ждать своей очереди, а сам, видимо, отправился за следующим. В качестве посыльных гоняли «счастливчиков» из команды, и по иронии судьбы к особистам меня привёл тот же матросик, что забирал от медбокса, и радости ему это явно не доставляло.
Ждал я недолго. Буквально минут через пять из нужного мне кабинета вышел пожилой мужчина в старом техническом комбинезоне, кажется второго поколения, и направился к выходу. Видимо, он имел нейросеть, раз так легко ориентировался на судне и не нуждался в сопровождающем. Вообще, среди рабов было достаточно тех, кто не имел нейросетей, – в основном из криокапсул и тех, размороженных в загонах работорговцев, кого не успели продать и установить сетки. Так что работы – найти нужного и привести – для команды хватало.
Войдя в кабинет, я с разрешения сидевшего за столом лейтенанта (вроде не ошибся в знаках различия на комбинезоне) подошёл к столу, и он представился:
– Проходите. Я лейтенант Юров, ваш куратор на время полёта. Сразу предупреждаю: ведётся запись нашей беседы под протокол. Сейчас приложите ладонь вот к этому прибору. Не бойтесь, это не страшно.
– Я хоть и дикий, но с планшетом знаком, – усмехнулся я. – У нас на планете было нечто схожее.
– Да? – с интересом посмотрел он на меня. – А с какой вы планеты?
– Земля.
– Ага, ясно. Приходилось встречаться с дикими с этой планеты. Кстати, сегодня уже двое были с Земли, вы третий. Так-так-так… Значит, Степан Агеев, взяли имя Стен Аг?
– Док всё правильно записал.
– Давайте поговорим. Первый вопрос: сколько у вас было хозяев и как давно вы покинули Землю?
– Как давно, не знаю: криокапсула и всё такое, десятки лет могли пройти. Но у пиратов я провёл почти три года, и у меня было пятеро хозяев.
– Вот как? И нейросети нет?
– Там данные диагностики.
Лейтенант, видимо, этот раздел не успел изучить и сейчас на некоторое время отвлёкся, работая с нейросетью, как я понял по его отсутствующему взгляду.
Наконец он очнулся (и минуты не прошло) и пробормотал:
– Я такие травмы только у пилотов истребителей видел. У вас случилось нечто схожее?
– Да, попал под ЭМ-излучение при прямом подключении через пилотский нейроразъём на затылке.
– Я так и понял. Ладно, рассказывайте, что с вами было.
– Хорошо. С планеты меня украли, когда мне