Тяж был сначала исследован абордажником, а потом уже дроидом-диагностом. Всё верно, много ценного осталось. Я не поленился и за следующие сутки погонял челнок по системе. Все корабли исследовать не стал, но восемь осмотрел. Шесть из них после боя никто не посещал. Ого, ничего себе, это что, я сорвал банк? Не зря выбрал самое дальнее место боя, куда обычным мусорщикам слишком далеко и сложно добираться. Теперь бы ещё и само кладбище изучить.
Возиться с этими кораблями я не стал: слишком много работы, всё вскрывать надо, с ходу определять, что целое, а что нет, сортировать и распределять по складам. У меня сейчас другой план. Напомню, сначала требуется дооснастить «Крепыш». Я же не мусорщик какой, не сорока, чтобы на всё блестящее и ценное кидаться. Я прибыл сюда с конкретной целью, вот её и буду решать. А эти корабли, на которых ой как много всякого ценного, я тоже посещу, но позже. Сначала главную задачу нужно решить.
Однако сразу улетать я не стал и провозился ещё сутки в этой системе. Эвакуатор у меня или погулять вышел? Я решил припрятать заинтересовавшие меня корабли. Сначала хотел уволочь их к одной из планет, где кольца как у Сатурна, потом решил просто оставить висеть на орбите небольшого спутника у одной из планет. При сканировании системы чужаками спутник скроет корабли, и засветок не будет. Это надо вблизи сканировать, чтобы найти стоянку, и к тому же знать, где искать.
Этот спутник – самое оптимальное место для хранения из имеющихся, до всех остовов недалеко, пусть два и несколько в стороне. Транспортировал я их вместе, захваты это позволяли. Понятное дело, пока шла буксировка, я не мог не отправить оба технических комплекса на исследование находок. Если корабль был игнорский (из всех остовов им принадлежали три), то собирал лишь мелочовку и личные вещи владельцев, по большей части находившиеся прямо на борту. На наших кораблях поступал так же, но если были интересные находки, то снимал.
Например, на борту среднего крейсера модели «Тор» оказался целым медбокс. А это две лечебные капсулы, два реаниматора, диагност и хирургическая капсула. Тем более он был шестого поколения, соответственно, и медоборудование тоже. Я вымел не только медсклад, но и сопутствующее оборудование, включая двух меддроидов и две единицы гравиносилок. Искина в медбоксе не было, им заправлял приписанный к борту медик. Причём всё медоборудование – компы и капсул, и меддроидов – было приписано к корабельным искинам, и, чтобы их использовать, мне нужно было сначала сломать им «мозги». Это не сейчас, небыстрое дело, потом им займусь, так что находки пока отправились на склад.
А вообще всё необходимое будет размещено у меня в медсекции и приписано к Доку. Он уже составлял списки добытого на других кораблях медоборудования и того, что имелось под его началом и присмотром. А это ещё шесть лечебных капсул, два реаниматора и три диагноста, все шестого поколения. Остальное только на запчасти – повреждены. Пока снимать не стал, оставил на будущее, но склады (там, где они уцелели) на всех кораблях вымел. Даже пополнил топливные баки «Крепыша», слив топливо из баков повреждённых кораблей. Под пробку залил, в том числе и баки лётных палуб.
Есть один момент: службы империи Бельц очень нервно реагируют, когда мусорщики доставляют и продают оборудование седьмого поколения. Его можно сдавать за полцены военным, это не возбраняется, даже приветствуется, но не разрешается продавать гражданским: седьмое поколение им пока недоступно. Что касается шестого поколения, то с ним таких проблем нет. Поэтому, несмотря на то что несколько кораблей были именно седьмого поколения, я особо там ничего не трогал, кроме личных вещей команды. Ну и запасы со складов и из кладовых перенёс на свои склады.
Видеть тела погибших было неприятно, но делать нечего. Я их старался не трогать, похороню позже. Для этого нужно состоять в программе «Спасатель», чтобы иметь возможность брать у погибших ДНК и передавать данные флотским, что позволяло снять с погибших метку без вести пропавших. А сейчас я не мог этого делать, меня могли посчитать мародёром и снять баллы рейтинга безопасности. Я в этой системе на свой страх и риск, тайком, о чём никто не должен знать. Вот когда вернусь сюда, уже официально, буду уже состоять в обеих программах – кроме «Наёмника»: как-то не моё.
Ну а пока я свозил остовы в одно место и оставлял их висеть на орбите спутника. Мне даже понравилось заниматься этим делом, есть в нём что-то интересное. Когда закончил, отправил судно на разгонных к границам соседней системы, причём летел на средней скорости, работая пассивным сканером, чтобы меня не сразу засекли. А сам отправился спать. Сутки на ногах, устал, да ещё как. Правда, один раз в капсулу залезал, снимал усталость, но она всё равно ощущалась.
* * *
В соседней системе, к счастью, чужаков не оказалось. Там я обнаружил двести сорок три засветки, из которых сорок одна была особенно яркая – это были «живые» корабли игнорцев и бельцев. Я почти трое суток висел на краю системы, и Денис чутко отслеживал всё, что там происходило. Никаких выходов на связь и смещений его чуткие сенсоры не засекли. На кладбище никого не оказалось.
Более того, мы обнаружили один обломок «Крепыша». Сначала я принял его за буксир, засветка такого толстяка выдала, но потом оказалось, что это кормовая половинка однотипного с моим судна. Его разорвало пополам ударом чудовищной силы. Мне кажется, это была работа дредноута игнорцев. Носовой части и средней до половины я не обнаружил, а ведь там много чего интересного можно было бы снять. Потом я понял, что плавающий в отдалении металлический мусор и есть искомые мной части, просто смятые и сплавленные до такого состояния, что опознать их уже не представлялось возможным.
Так как на корме тоже было много чего интересного, я решил изучить её и медленно, чтобы не привлечь внимания резким манёвром, полетел к корме техсудна модели «Крепыш». По пути мне попалась носовая часть разведывательного крейсера с целой лётной палубой – по крайней мере,